Джек Вэнс - Лионесс: Зеленая жемчужина

Ювелир наклонился, едва не прикоснувшись к жемчужине длинным носом, и осторожно повернул ее бронзовой булавкой. Подняв глаза, он спросил: «А сколько ты за нее хочешь?»

Тамас, парень обычно покладистый, внезапно разозлился — ему не понравился вкрадчивый тон ювелира. Он грубо ответил: «Хочу получить сполна и не позволю себя обжуливать!»

Ювелир пожал узкими плечами: «Вещь стоит столько, сколько за нее согласен платить покупатель. Среди моих покупателей нет коллекционеров редкостей. Могу предложить золотой, не больше».

Тамас схватил жемчужину с прилавка и раздраженно удалился. Та же сцена повторялась весь день. Тамас предлагал жемчужину каждому, кто, по его мнению, мог бы хорошо за нее заплатить, но безуспешно.

Ближе к вечеру, уставший, голодный и распираемый не находящим выхода гневом, Тамас вернулся в таверну гостиницы «Красный лангуст», съел кусок пирога со свининой и выпил кружку пива. За соседним столом четверо постояльцев играли в кости. Тамас подошел посмотреть. Когда один из игроков ушел, остальные пригласили Тама-са занять его место: «Сразу видно, что ты из порядочной семьи — присаживайся, у тебя есть шанс разбогатеть за наш счет!»

Тамас колебался, так как не разбирался ни в игре в кости, ни в азартных играх как таковых. Засунув руку в карман, он нащупал зеленую жемчужину, и его охватило внезапное ощущение безрассудной самонадеянности.

«Ладно! — воскликнул Тамас. — Почему нет?» Он занял пустовавшее место: «Объясните правила игры — у меня нет опыта в таких развлечениях».

Игроки весело рассмеялись. «Тем лучше для тебя! — сказал один. — Новичкам везет!»

Другой пояснил: «Главное — не забывай забирать выигрыш, если у тебя выпадет больше, чем у других. А во-вторых, что еще важнее с нашей точки зрения, не забывай платить, если проиграешь. Все ясно?»

«Яснее быть не может!» — отозвался Тамас.

«А тогда — исключительно из вежливости, принятой в обществе порядочных людей — покажи нам, какого цвета твое золото».

Тамас вынул из кармана зеленую жемчужину: «Вот драгоценность стоимостью в двадцать золотых — она послужит достаточным обеспечением! Мелкой монеты у меня почти не осталось».

Игроки смотрели на жемчужину в замешательстве. Один заметил: «Возможно, она стоит столько, сколько ты говоришь. Но как ты собираешься рассчитываться?»

«Очень просто. Если выиграю, мне не придется платить. А если не повезет, буду проигрывать, пока мой долг не составит двадцать золотых, после чего отдам жемчужину и уйду отсюда нищим».

«Предположим, — покачал головой другой игрок. — И все же, двадцать золотых — немалые деньги. Допустим, я выиграю золотой и захочу выйти из игры. Что тогда?»

«Разве не понятно? — Тамас снова начинал злиться. — Тогда вы отдадите мне девятнадцать золотых, возьмете жемчужину, и мы будем в расчете».

«Но у меня нет девятнадцати золотых!»

Третий игрок громко вмешался: «Пустяки, давайте играть! Как-нибудь рассчитаемся!»

«Не спеши! — возразил осторожный игрок и повернулся к Тамасу. — В нашей игре жемчужина бесполезна. У тебя нет никаких денег?»

К столу подошел рыжий бородатый субъект в блестящей лакированной шляпе и матросских штанах в полоску. Подобрав зеленую жемчужину, он внимательно ее рассмотрел: «Редкая драгоценность, с поразительным блеском, небывалого оттенка! Где ты нашел такое чудо?»

Тамас не собирался рассказывать все, что знал, каждому встречному и поперечному: «Я рыбак из Минольта; на берегу попадаются самые удивительные вещи, особенно после шторма».

«Видимо, это действительно ценная штуковина, — согласился осторожный игрок. — Тем не менее, в нашей игре рассчитываются только монетой».

«Хватит болтать! — двое других потеряли терпение. — Делайте ставки и бросайте кости!»

Тамас неохотно выложил на стол десять медяков, сохраненных, чтобы заплатить за ужин и ночлег.

Игра началась, и Тамасу везло. Перед ним на столе росли столбики монет — сначала медных, потом серебряных. Он принялся делать все большие ставки, уверенный, что зеленая жемчужина, лежавшая в куче выигранных денег, приносила удачу.

Один из игроков с отвращением встал: «Никогда не видел, чтобы человек выигрывал столько раз подряд! Что я могу сделать с Тамасом, если ему покровительствует Фортуна?»

Рыжебородый моряк по имени Флэйри решил попытать счастья: «Скорее всего, я продуюсь в пух и прах. Но мне хотелось бы проверить, насколько упряма удача новичка-рыбачка из Минольта».

Игра продолжалась. Флэйри, опытный шулер, заменил пару костей своими, краплеными, и, дождавшись удобного момента, выложил десять золотых: «А с такой ставкой ты справишься, рыбак?»

«Жемчужина стóит больше! — азартно отозвался Тамас. — Давай, начинай!»

Флэйри бросил крапленые кости, но — к полному своему замешательству — проиграл. Флэйри снова поставил; Тамас снова выиграл.

Растерянность моряка забавляла Тамаса: «На сегодня с меня довольно. Я долго играл и много выиграл — теперь мне хватит на новую лодку. Благодарю всех присутствующих за столь прибыльное времяпровождение!»

Дергая себя за рыжую бороду, Флэйри искоса наблюдал за тем, как Тамас подсчитывает деньги. Притворившись, что его озарила какая-то мысль, Флэйри внезапно нагнулся над столом и принялся изучать игральные кости: «Я так и думал! Такого везения просто не бывает — это крапленые кости! Он нас надул, ограбил!»

Наступила внезапная тишина. За ней последовал взрыв ярости. Тамаса схватили, вытащили на задний двор таверны и избили до полусмерти. Тем временем Флэйри заменил крапленые кости обычными и присвоил золотые монеты, а с ними в придачу и зеленую жемчужину.

Чрезвычайно довольный вечерним заработком, моряк покинул таверну и отправился по своим делам.

Скайр — глубокий залив, защищенный от морских ветров — отделял Северную Ульфляндию от древнего герцогства Фер-Акила, а ныне Годелии, государства кельтов.[2] На западном и восточном берегах Скайра друг другу противостояли два несовместимых по характеру города — Ксунж на конце скалистого мыса и Дун-Кругр, главный порт Годелии.

В Ксунже, за неприступными оборонными укреплениями, старый король Северной Ульфляндии Гаке содержал какое-то подобие двора. Ска, фактически контролировавшие королевство Такса, терпели его призрачные претензии только потому, что с точки зрения ска Ксунж не стоил того количества крови, какое им пришлось бы пролить, чтобы захватить его. Ска рассчитывали присвоить Ксунж после смерти старого Такса, применяя самые целесообразные в практическом отношении средства, в том числе интриги и взятки.