Ольга Сараева - Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 4 (СИ)

  Мы с Гилом наткнулись на ду серке у очередной развилки. Я не мог не узнать его - тот самый, из Испытания Духа. Тёмный клан поработал наславу: на бойце не было живого места. Словом, чтобы забрать жизнь Охотника, усилий уже не требовалось. Я не сделал этого только потому, что без его подсказки не нашёл бы Тару. Она-то и "вытащила" ду серке, запустив восстановление: у самого Тёмного эльфа на это не осталось сил. Когда он пришёл в себя и попытался подняться, я не стал его останавливать. Не потому, что желал врагу лишних страданий, наоборот: я был готов в любой момент избавить его от мук, перерезав горло. Мне никак не удавалось забыть алый след, оставленный им на груди Тина. Ду серке не мог меня видеть, но не был бы Охотником, если бы умел смотреть только глазами. Разумеется, он тоже узнал меня. Собираясь забрать жизнь феальдина, Тёмный эльф понимал, что это Долг Смерти. "Найди настоящую мать своих сыновей, она защитит их от самих себя", - вот слова, которыми он оплатил отсрочку. Теперь же, при виде Тары, на его губах появилась странная улыбка.

  - Атани.... Ты всё же... нашёл её... Охотник.

  Элутар, я уже жалел, что сохранил ему жизнь!

  - Мне бы следовало убить тебя прямо сейчас... Охотник.

  Это было ошибкой: Тара поняла, кому только что помогла выжить, и теперь её взгляд не предвещал ничего хорошего.

  Сила Перворождённых имеет Тёмную и Светлую стороны. Свет и Тьма - это не Добро и Зло, а Стихии, связывающие нас с Астралом. Большая часть нашего народа изначально обращена к Свету, и мы едва ли не с рождения учимся противостоять собственной Тьме. Клан Фуиндост выбрал Тьму ещё до Эльдагора. Они стали называть себя ду серке - Тёмная кровь, а после Раскола полностью прервали связь с родичами. Но до сих пор каждый Перворождённый - Светлый или Тёмный - хранит внутреннее Равновесие, выбирая одну из Стихий как одну из сторон Силы, и только наш с Гилом отец, сильнейший маг Эльдамаля, использует обе. Лишённый Равновесия, он обращён и к Свету, и к Тьме, что однажды может стоить ему жизни. Глядя в чёрные глаза жены, я понял: есть ещё один такой маг. Тара уже вернула из Пустоты одного эльфа и легко сможет отправить туда другого, причём без всякого риска для себя. Ей в отличие от нашего отца не нужно беспокоиться о Равновесии - её Сила иной природы. Впрочем, от любимой я был готов принять даже смерть, и она это знала. С ду серке было сложнее.

  Со времён Раскола мы не имели связи с нашими Тёмными родичами и могли судить о них только по прошлому опыту. А он свидетельствовал, что различия между нами существовали всегда. К примеру, ду серке не признавали Права Выбора: в их клане дети принадлежали роду, вернее, Дому матери. Тёмные эльфы видели связь между матерью и её потомками, и легко отслеживали кровное родство. Словом, разоблачить подмену, устроенную Фаротхаэлем, ду серке не составило труда. Но самым существенным различием между нами и Тёмными было то, что клан Фуиндост и его двенадцать Домов возглавляли женщины. Помню, как-то отец сказал мне: "Культ Матери - не самое плохое, что может случиться в жизни, Фидо". Не знаю, Фаротхаэль из Дома Тиндомэ, но, похоже, нас с тобой до сих пор числят за кланом Фуиндост. Однако Культ Матери никак не объяснял внезапного ужаса ду серке, до этого спокойно говорившего с атани. Скорее всего, в глазах Тары он увидел нечто знакомое - Запретную магию, точнее, магию Смерти. Именно этой магией были заряжены и дротик, и гиллт приходивших за мной Тёмных Охотников. Я невольно коснулся щеки, снова ощутив, как немеет левая сторона лица.

  /Прости, мелиан. Это больше не повторится./

  Я взглянул в синие глаза жены. Кажется, ей пришлось нелегко: попробуй выстроить Пределы для такой Силы! Так или иначе, а на сегодня наш поход был закончен. Тара взялась за подготовку ужина, а я занял её место возле ду серке. Тёмный эльф уже понял, что наша девушка не собирается никого убивать, и теперь в его рубиновых очах читалось опасливое удивление.

  - Почему она не взяла... мою жизнь? - спросил он, проводив её взглядом.

  Ду серке всё ещё было трудно говорить, хотя выглядел он значительно лучше.

  - А должна была?

  - Разве я не приходил... за тобой?

  - Серьёзный повод, - согласился я. - Дай ей ещё один, и вопросы отпадут сами собой.

  Охотник хрипло рассмеялся, придержав повязку на животе. Похоже, поступи Тара иначе, он принял бы смерть как должное.

  - Ты не забыл, что твоя жизнь принадлежит мне? - напомнил я на всякий случай. - Было бы бесчестно с твоей стороны нарушить сделку, уйдя в Пустоту без моего согласия.

  - Ты об этом? - ду серке кивнул на бинты. - Так меня тоже... никто не спрашивал. Обычно я плачу по счетам... феальдин.

  - Тогда ты должен понимать, что если что-нибудь пойдёт не так....

  Губы Охотника искривились в усмешке:

  - Ты найдёшь меня... на краю Вселенной.

  - Правильно мыслишь. Но сначала я найду твоего сына, - уточнил я и, глядя прямо в его странные рубиновые очи, спокойно добавил:

  - Ничего личного, Охотник.

  "Ничего личного", - его собственные слова из нашего Испытания Духа. Пальцы ду серке судорожно вцепились в плед, пепельная кожа приобрела землистый оттенок, в глазах полыхнула ненависть. Он снова попытался привстать, и вновь обессилено откинулся назад.

  - Кровь Тиндомэ, - задыхаясь, бросил он мне в лицо. - Может, я и сделал... пару ошибок... но я не глупец!

  Кровь Тиндомэ? Это что, обвинение? А звучит как признание заслуг!

  - Прости, Тёмный, но мне нужны гарантии. И потом, я же сказал: ничего личного.

  Гил протянул мне галету и кивнул в сторону раненого:

  - Что будем делать, командир? Тащить с собой неудобно, оставить нельзя. И время! Сколько мы уже потеряли, Хан?

  - Полдня, - бросил нолегат, вглядываясь во тьму коридора.

  Мои глаза встретились с глазами ду серке. Похоже, Охотник тоже не понимал, почему всё ещё жив: на моём месте он бы не терял времени. Гил стоял рядом, и взгляд Тёмного эльфа то и дело сбивался с меня на него. Кстати, впервые увидев "двойника", ду серке от неожиданности снова чуть не ушёл в Пустоту, но вовремя остановился. А жаль: этим он избавил бы нас от хлопот. Впрочем, медлить и правда было нельзя. Я взглянул на Гила, тот чуть заметно улыбнулся - одними глазами, только для меня. Улыбка из Испытания Духа. Тогда я не сомневался: "двойник" должен выжить любой ценой. Кто знает, что сталось бы с братом, поступи я иначе? Теперь у меня было такое же предчувствие в отношении ду серке.

  - Что с Астралом, Тин?