Тамора Пирс - Выбор Шутника

Али тут же пожалела о сказанном. Немногим удавалось вывести Али из равновесия, и мама первая из них.

Чувство вины пронзило Али, когда она увидела поникшую голову матери.

– Я не это имела в виду, – сказала Аланна. – Конечно, мне хотелось бы, чтобы ты последовала моему примеру, но главное – чтобы ты смогла сделать в жизни что-нибудь свое. Просто мне кажется, что ты ничего не хочешь делать. – Аланна потерла плечо, пристально глядя на дочь. – Слушай, волосы – это всего лишь волосы, конечно, если хочешь, чтобы они были синими, или зелеными, или пятнистыми, как шкура леопарда… Да кто я такая, чтобы диктовать, что годится девушке, а что нет?…

Она вошла в замок. Али повернулась и встретила осуждающие взгляды солдат и слуг.

– Она не ваша мать, – сказала она, не глядя на них. – Попробуйте-ка побыть дочерью легенды. Нелегкое это занятие, почти как работа.

Али не думала, что мать выйдет к ужину сегодня вечером, но слуги решили по-своему. Был поставлен второй прибор, и Аланна уже сидела за столом, когда Али вошла в маленькую семейную столовую.

– Я ничего не ела много дней, – сообщила Аланна дочери, когда та села. – Меня рвало всю дорогу на этом проклятом корабле.

–А верхом в объезд еще слишком холодно? – спросила Али, принимая у горничной блюдо устриц. Аланна уже накинулась на еду.

– Да нет. Просто я приехала бы сюда как раз в то время, когда пора было бы возвращаться во Фраслунд. – Она ела быстрыми порывистыми движениями. – Морем мы добрались гораздо быстрее. Впереди долгое лето – и мне хотелось побыть дома.

– Так король Маггур будет продолжать войну? Ведь он потерял своих механических солдат? – спросила Али.

Аланна вытерла тарелку кусочком хлеба.

– У него еще остались армии и капитаны. Если бы их главной силой была магия, то мы бы разбили его еще в прошлом году. Давай не будем говорить о войне. Я весь прошлый год ничем другим не занималась.

Али подавила вздох. Так мало тем, на которые она может говорить с матерью. Разве что…

Со времени их последнего разговора прошло больше года, в течение которого она честно пыталась придумать себе такое занятие, которое порадует отца, но безуспешно. Может, она просто вела себя неправильно. Раньше ей в голову не приходило заручиться маминой поддержкой.

– Ты помнишь, что ты говорила, мама? – спросила она в то время, как горничная ставила между ними жареную утку.

Аланна быстро отрезала кусок себе и Али, девушка красиво разложила по тарелкам колечки жареного лука.

– Сейчас я с трудом помню, как меня зовут, – сообщила Аланна. – А что я говорила?

– Что я должна найти себе занятие. У меня есть занятие, которое мне нравится и с которым я прекрасно справляюсь. Оно очень важное и интересное. Я думаю, ты со мной согласишься.

Аланна посмотрела на дочь, в ее царственных глазах светилось подозрение.

– Прекрати, Али, – приказала она. – Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ходят вокруг до около. Что это за занятие?

Али положила нож на стол и сложила руки на коленях, чтобы мама не могла их видеть. Она удостоверилась, что настроена на этот разговор.

– Я хочу стать агентом. Сейчас во время войны, разведчики нужны повсюду. В Сканре, в Галле, в Тазане…

Аланна с такой силой швырнула нож, что он отскочил, звонко ударившись о тарелку.

– Категорическое нет, – отрезала она. Ее лицо смертельно побледнело, глаза горели так же ярко, как магический янтарь, который она всегда носила на шее.

Али была потрясена.

– То есть? – вежливо спросила она, выигрывая время и напряженно раздумывая, что же она сказала не так.

– Моя дочь никогда не будет заниматься шпионажем. – Слово «шпионаж» в устах Аланны прозвучало презрительно.

– Но папа же шпион, – возразила удивленная Али. Мать прижала пылающий камень к шее.

– Твой отец, – заговорила она медленно, – уникальный человек с уникальными способностями. И он действительно на своем месте. Кроме того, на него работают люди, которые специально обучены и обладают необходимым жизненным опытом. И эти люди гораздо больше подходят для этой роли, чем ты, его дочь.

– Ты намекаешь на то, что отец не из знатного рода, в его жилах не течет голубая кровь Требондов, – сказала Али. – Ты хочешь сказать, что шпионаж – работа не для знати? Но ведь дедушка тоже шпион?

– Твой дедушка обрабатывает информацию, которую собирают агенты. Он руководит ими, и благодаря этому твоего отца никто не беспокоит. Он может спокойно работать, – сказала Аланна. – Это совсем другое дело.

– Но, мама, ведь ты сама хотела, чтобы я нашла себе занятие по душе! – воскликнула Али.

– Только не это, Алианна. Ты не можешь понять, как я переживаю за твоего отца! Страха еще и за тебя я просто не выдержу. – Аланна вздохнула и откинулась на спинку стула. – Шпионаж не шутки, Али. Это грязная, неблагодарная и опасная работа. Один неверный шаг может погубить тебя. Так что если ты надеялась, что я помогу тебе уговорить отца, то ты ошиблась, дочка.

– Но, мама, я хочу именно этого! – возмущенно воскликнула Али. – Ты говоришь, что я должна определиться в жизни. Ты сама твердишь: «прими решение, прими решение», и я приняла! Ведь я все время помогаю папе, и никто не возражает!

– Значит, я должна была возразить много лет назад. – сказала Аланна. – Ты права – я мало занималась тобой, пока ты росла. – Она отодвинула стул. – Значит, пока я здесь, попытаюсь сделать хоть что-нибудь. Давай подумаем вместе. – Поморщившись, она встала и прошла мимо Али. Затем остановилась, и положила руку на плечо дочери. – Я была плохой матерью, Али. Но, по крайней мере, я постараюсь помочь тебе найти свой путь.

Она убрала руку и твердым шагом вышла из комнаты. Горничная обеспокоенно посмотрела на нетронутую тарелку Али и последовала за Аланной.

Али, не отрываясь, смотрела на свой кубок. Она хорошо знала, что означает этот мамин тон: теперь она станет ее очередным «проектом». Каждый раз, когда мать оказывалась дома, она придумывала себе какое-нибудь занятие, которое увлекало ее до тех пор, пока ей не приходилось снова возвращаться на войну. В прошлый раз она вместе с каменщиками прошлась вдоль всей стены Пиратского Обрыва. Они покрыли камни известкой и надстроили стену на целый ярд.

После ее отъезда пришлось отмывать от каменной пыли весь дом изнутри и снаружи.

Али не хотелось становиться «проектом». Ей нравилось быть собой, изменять себе она не собиралась. Нахмурившись и постукивая пальцами по столу, она обдумывала варианты дальнейших действий. До возвращения отца она могла бы поговорить с матерью еще раз, но это вряд ли что изменит. К тому же сейчас родителям просто необходимо побыть вместе. Они все равно нескоро вспомнят о том, что в мире, кроме них, еще есть люди. Такое уже случалось раньше.