Анатолий Ромов - Голубой Ксилл

Иан откинул люк, — Удачи, — сказал Щербаков.

Я кивнул:

— Постараемся, Павел Петрович.

В открытый люк ворвался теплый ветер. Настоящий ветер, настоящие запахи… Я выглянул в темноту и задохнулся от свежего воздуха. Иан ткнул меня в спину, протягивая бухту спусковой лестницы. Я протянул руку назад, нащупал лестницу, сбросил вниз; звякнули алюминиевые ступеньки. Подтянувшись и встав на ступеньку ногой, навалился, проверяя крепление. Все в порядке. Перекинул вторую ногу, стал спускаться. Пересчитав несколько ступенек, остановился — прямо у моего лица шевельнулись длинные широкие листья. Пальма. Или что-то похожее на пальму.

Планета, пригодная для жилья; я и не представлял, что это такое счастье. От листьев шел слабый, терпкий, незнакомый запах. Я поднял голову и увидел Иана. Он кивнул: «Что?» Я ответил кивком: все в порядке. Стал спускаться, нащупывая алюминиевые рейки. По натяжению лестницы почувствовал, как за мной спускается Иан. Добравшись до последней ступеньки, на всякий случай тронул почву носком:

мало ли, вдруг здесь болото. Нет, почва была твердой. Я встал, рядом спрыгнул Сайко. Мы прислушались: радиолуч по-прежнему посылает пеленг, отдаваясь в наушниках мерным попискиванием. Пеленг идет со стороны моря, чуть справа; счетчик показывает, что до источника меньше двухсот метров. Я повернулся в эту сторону. Лес шумит, от деревьев, почвы, травы доносятся незнакомые запахи. Нет, они все-таки мне знакомы, выдают себя безошибочно. Это запахи жизни.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Иан.

Я понял, он спрашивает о резиденте, который ждет нас где-то близко. Нет, силуэта человека я пока разглядеть не мог. Скорее всего он скрыт деревьями.

— Если не считать мелочи, ничего. А ты?

— Тоже. Но сигнал есть.

— Разделимся? — Я поднял инфраочки. Ну и темнота!

— Давай. Иди за мной. Увидишь, что мы встретились, стой поблизости. Если мне что-то покажется подозрительным, вставляю в разговор условную фразу. Допустим:

«Зачем же это?»

— Понял. «Зачем же это?»

Сайко шагнул вперед, растворился в темноте. Некоторое время я вслушивался в шум леса. Опустил очки: темнота ожила, замерцала штрихами, точками, черточками.

Оранжевый силуэт Иана подрагивал уже довольно далеко впереди постепенно отдаляясь. Хорошо бы увидеть самого резидента, но пока мои очки бессильны, тепловые излучения перекрыты стволами. После того как Иан отошел метров на шестьдесят, я двинулся вперед, выставляя руки и страхуясь от деревьев. Изредка нога проваливалась то ли в мягкий мох, то ли в траву, похожую на мох. Скоро я понял, что мягкость почвы обманчива: сделав очередной шаг, я чуть не провалился в пустоту. Чтобы не улететь в пропасть, пришлось откинуться и отползти вбок.

Отдышавшись, я пошарил руками перед собой. Какая-то впадина. Лег ни живот, пытаясь ощупать края. Рука свободно ушла в пустоту, грунт на краю оказался каменистым. Вот дальний край. Ширина не больше полутора метров, можно перешагнуть. Услышал голос Сайко:

— Влад, осторожней. Тут расщелины.

— Уже понял. У тебя в порядке?

— Пока иду на пеленг. Скоро выйдешь на поляну, лучше…— В голосе Иана послышалась брезгливость. — Лучше не обращай внимания.

— На что не обращать внимания ?

— По-моему, это что-то вроде спрутов.

— Иду за тобой. — Я перешагнул трещину, прошел немного, поднял очки. Деревья отступили, наверху синеет звездное небо. Естественного спутника у Имметы нет, но довольно светло. Я хорошо видел всю поляну, траву, синеющую под звездным светом, Вгляделся и наметил разбросанные по траве темные кочки. Одна из кочек была совсем близко. Подошел. На небольшом возвышении, обняв кочку щупальцами, спало крупное животное. А может быть, и не спало. Я успел его хорошенько рассмотреть:

одутловатая голова, сморщенная присоска — похоже, рот. Над ним два бугорка.

Веки? Все существо, от кончиков щупалец до этих бугорков, покрыто слизистой, непрерывно вздрагивающей кожей. Да, бугорки надо ртом — именно веки.

Почувствовав, что я стою рядом, животное медленно, будто нехотя, убрало один из сморщенных кожных наростов. Открылся глаз с большим, не менее десяти сантиметров в окружности, зрачком. Услышал голос Сайко:

— Не обращай внимания, иди за мной. Уверен, они не нападут. По крайней мере, сейчас, пока спят.

Я двинулся вперед, стараясь обходить как можно дальше темные возвышения. Так вот почему они в шахматном порядке. Это не кочки, а пни, и спруты спят на пнях. А может быть, не спят, а что-то делают с этими пнями? Они застыли неподвижно, вцепившись щупальцами в старую кору. Значит, это вырубка. И образовалась она давно, может быть, со времен «ксилловой лихорадки».

— Влад, мой пеленг пропал , — сказал Иан.

В наушниках слышен только фон. Вполне может быть, что это помеха. А может быть, резидент что-то почувствовал?

— Влад, посмотри правей. Он близко, от меня метрах в двадцати.

Я опустил очки. Хорошо виден силуэт Иана: Сайко стоит впереди на свободном пространстве. Перевел взгляд вправо: точно, за Ианом, полускрытый деревьями, светлеет неподвижный абрис. Безусловно, это человек. Кажется, он застыл, прислушиваясь. Почему он выключил пеленг?

— Иан, он что-то заподозрил.

— По крайней мере, пока он стоит неподвижно. Попробую подойти.

Я вгляделся: силуэт исчез.

— Черт. — выругался Иан. — Теперь я его не вижу.

— Я тоже.

— Только что был — и пропал.

И тут же я услышал притушенный вскрик Иана , что-то вроде «иащ-щ».

— Иан? — быстро спросил я. Сайко не ответил. Что-то случилось? Да, точно — в наушниках слышится пыхтенье. Вот вырвался крик:

— Влад! Влад! Он сверху!

Я бросился вперед и тут же сквозь очки увидел два кружащихся тела, слившихся в один силуэт. Крикнул:

— Я бегу, Иан! Попробуй продержаться!

Если бы пространство было открытым, я настиг бы их в несколько скачков. Я рванулся и тут же понял, что, лечу в расщелину. Пришлось упасть и вцепиться в траву. Я вскочил, пробежал метров тридцать, остановился. В очках только черточки и штрихи.

— Иан!

Никто не отзывается. Я стал осторожно передвигаться. Несколько шагов вправо, остановка. Подождав, двинулся влево. Потом вперед. Снова вправо. Так, двигаясь между стволами, я наконец вышел на свободное место. Пустошь. Впереди то ли пригорок, то ли н сыпь. Мне вдруг послышался стон.

— Иан! — громко сказал я. Прислушался. Нет, как будто все тихо. — Иан, ты слышишь меня?

Я сдернул очки и увидел Иана. Он лежал скорчившись, на животе, совсем близко, как раз за пригорком. Бросился к нему, присел. Жив? Осторожно перевернул тело.

Мне показалось, у Иана переломаны все кости: тело было податливым, мягким.