Дэвид Геммел - Троя. Грозовой щит

— Возможно, это беглянка, — заметил Банокл, когда они увидели, как женщину, наполовину потерявшую сознание, затащили на палубу первого корабля. С того места, где они стояли, — с палубы второй галеры — они могли наблюдать за происходящим. Вокруг нее собралась команда, моряки разорвали ее тунику и срезали дорогой пояс. Каллиадес с отвращением отвернулся.

По дороге в Киос корабли причалили к острову Львиная голова — на ночлег. Женщину протащили по берегу к небольшим зарослям деревьев, к капитану второго корабля, плотному бритоголовому уроженцу острова Крит. Она выглядела покорной, ее дух, казалось, был сломлен. Это была уловка. Пока капитан насиловал ее, ей каким-то образом удалось вытащить его кинжал из ножен и перерезать ему горло. Никто не видел этого, и его тело нашли только какое-то время спустя.

Команда в ярости отправилась на ее поиски. Каллиадес и Банокл удалились с кувшином вина. Они обнаружили рощу оливковых деревьев и сидели там тихо, попивая вино.

— Арелосу не повезло, — заметил Банокл. Каллиадес ничего не ответил. Арелос был капитаном первого корабля и родственником убитого беглянкой. Он прославился своей жестокостью и умением обращаться с мечом, его боялись вдоль всего южного побережья. Если бы у Каллиадеса был другой выбор, он никогда не отправился бы в плавание вместе с ним, но за ним и Баноклом охотились. Если бы они остались в Микенах, их ждали бы мучения и смерть. Корабли Арелоса были для них единственным шансом спасения.

— Ты сегодня очень тихий. Что тебя беспокоит? — спросил Банокл, когда они сидели в роще.

— Нам нужно покинуть эту команду, — ответил молодой воин. — Держаться подальше от Секундоса и, возможно, парочки других: они отбросы. Меня оскорбляет то, что мы среди них.

— Ты не хочешь подождать, пока мы не проберемся дальше на восток?

— Нет. Мы уйдем завтра. Здесь останавливаются и другие корабли. Мы подождем и найдем капитана, который возьмет нас на борт. Затем мы отправимся в Ликию. Там много наемников, они защищают торговые караваны от разбойников, сопровождают богатых торговцев.

— Мне бы хотелось разбогатеть, — вздохнул великан. — Я смог бы купить себе рабыню.

— Если бы ты стал богатым, то смог бы купить сотню рабынь.

— Не уверен, что смог бы справиться с сотней. С пятью, возможно, — захихикал он. — Да, пять было бы неплохо. Пять полных, темноволосых девушек. С большими глазами.

Банокл выпил еще вина, затем срыгнул.

— О, я чувствую, как дух Диоиса проникает в мои кости. Хотел бы я, чтобы одна из этих полных девушек была здесь.

Каллиадес засмеялся:

— Твоя голова всегда занята мыслями о пьянке или о женщинах. Тебя интересует что-нибудь еще?

— Еда. Хороший обед, кувшин вина, а потом — полная женщина, которая визжит подо мной.

— При твоем весе неудивительно, что она визжит под тобой. Великан засмеялся.

— Они не поэтому визжат. Женщины обожают меня, потому что я красивый и сильный, как жеребец.

— Ты упустил из вида, что всегда платишь им.

— Конечно, я плачу им. Так же, как я плачу за вино и еду. О чем ты толкуешь?

— Очевидно, я не прав.

Около полуночи, когда воины уже приготовились спать, они услышали крики. Затем в рощу, шатаясь, вошла женщина, которую преследовало пятеро членов команды. Ослабев от ужасных событий этого дня, она споткнулась и упала рядом с тем местом, где сидел Каллиадес. Ее туника была грязной, разорванной и испачканной кровью. Подбежал свирепый моряк с изогнутым ножом в руке. Каллиадес узнал его — это был Барос, худой и высокий пират с близко посаженными темными глазами. Ему нравилось, когда его называли Баросом Убийцей.

— Я собираюсь выпотрошить тебя, словно рыбу! — зарычал он.

Женщина посмотрела на Каллиадеса, на ее бледном в лунном свете лице застыло выражение усталости, отчаяния и страха. Он видел такое выражение лица раньше, оно преследовало его с детства. В памяти снова всплыли огонь и жалобные крики.

Вскочив на ноги, молодой воин встал между моряком и его жертвой.

— Убери нож, — приказал он.

Пират удивился.

— Она должна умереть, — сказал Барос. — Так приказал Арелос.

Показались еще четверо моряков. У всех было оружие. Барос шагнул к Каллиадесу.

— Не вставай между мной и моей добычей, — предупредил он. — Я убивал людей в каждой стране по всему Великому Зеленому. Ты хочешь пролить свою кровь здесь, чтобы твои кишки валялись на траве?

Короткий меч воина со свистом выскочил из ножен.

— Нет необходимости кому-нибудь умирать, — тихо сказал он. — Но я не позволю, чтобы женщине и дальше причиняли вред.

Барос покачал головой.

— Я говорил Арелосу, что вам нужно было перерезать горло и забрать доспехи. Просто нельзя доверять микенцам, — он вложил свой нож в ножны и отступил назад, вытаскивая меч. — Теперь тебе преподнесут урок. Я чаще участвовал в поединках на мечах, чем любой моряк из моей команды.

— Это не очень большая команда, — заметил Каллиадес. Барос прыгнул вперед с поразительной скоростью. Микенец парировал удар, затем шагнул вперед, ударив противника локтем в лицо. Пират упал на спину.

— Убейте его! — закричал он. Четверо моряков бросились вперед. Каллиадес убил первого, а пьяный Банокл кинулся на остальных. Барос снова атаковал, но Каллиадес был готов к этому. Он отразил удар, перевернул запястье и ответным ударом перерезал противнику горло. Банокл убил одного моряка и сцепился с другим. Каллиадес бросился к нему на помощь как раз в тот момент, когда пятый пират направил свой меч к лицу Банокла. Но великан вовремя заметил это и повернулся к нападавшему. Лезвие вонзилось в шею моряка.

Когда подбежал Каллиадес, оставшийся в живых пират повернулся и скрылся в ночи.

Сидя теперь возле потрескивающего костра в пещере, он смотрел на Банокла.

— Прости, что я впутал тебя во все это, друг мой. Ты заслужил лучшую долю.

Банокл глубоко вздохнул.

— Ты странный, Каллиадес, — сказал он, покачав головой. — Но с тобой не приходится скучать, — он зевнул. — Если я собираюсь убить завтра шестьдесят человек, тогда мне нужно немного отдохнуть.

— Они придут не все. Некоторые останутся у кораблей. Другие будут предаваться разврату. Возможно, не больше десяти или пятнадцати человек.

— О, мне будет легче заснуть, зная это. Банокл снял боевые доспехи и положил на землю.

— Никогда не смог спокойно спать в доспехах, — вздохнул он и растянулся рядом с костром. Через несколько минут великан заснул, его дыхание стало ровным и глубоким.

Каллиадес добавил дров в костер, затем вернулся к входу в пещеру. Дул холодный ветер, на небе сверкали звезды.