Дмитрий Казаков - Врата Порядка

И сам первым спрыгнул с седла, преклонил колени. Вслед за ханом забубнили молитву тысячники и сотники, зашевелили губами десятники, над степью понеслось приглушенное бормотание.

– Владыка-Порядок с нами! – рявкнул хан, поднимаясь на ноги. – Силой его сокрушим врага!

Исполины надвигались в полном безмолвии, словно не шагали, а плыли, не касаясь земли. Тела их колыхались, в темной глубине просвечивало что-то багровое, переливающееся.

Когда до врага осталось чуть больше сотни шагов, Тер-Ур поднял и резко опустил руку.

Рыкнул что-то командир лучников, раздался звучный хлопок, и сотни стрел с противным гудением взвились в воздух.

Жужжащее облако понеслось к ближайшему исполину и Тер-Ур напрягся, ожидая, что стрелы пройдут сквозь туманную фигуру, не причинив ей вреда. Но первая вонзилась в темно-синюю кожу, за ней вторая, третья, и громадное существо издало низкий раздраженный рев.

– Стреляйте, они уязвимы! – завопил хан, не помня себя от радости.

Исполин зашатался, раскинул длинные руки, второй отступил, прикрываясь от потока стрел, зато третий скакнул вперед, одним шагом покрыв половину расстояния до людей.

Тер-Ур поднял правую руку с растопыренными пальцами и махнул ей, словно загребая что-то. Загрохотали копыта, и правое крыло его войска сдвинулось с места, набирая скорость.

Первый исполин рухнул навзничь, и земля содрогнулась, к небесам от места падения поднялись языки алого пламени.

Еще два, истыканные стрелами, как ежи – иглами, медленно отступали, а налетевшие всадники рубили по ногам четвертого, рискнувшего сунуться в контратаку. Сердце хана пело в предвкушении победы.

Когда с левого фланга донеслись полные боли и страха крики, он не сразу поверил собственным ушам, и только когда прямо из земли поднялась темная колышущаяся фигура, понял, что произошло.

– Вперед! Уничтожьте его! – завопил Тер-Ур, обернувшись туда, где ждали своего часа резервные сотни.

Исполин молотил похожими на бревна ручищами, сшибая с седел по несколько воинов, истошно ржали кони, кричали люди. В стороны летели куски плоти, щиты, оторванные головы.

Второй из попавших под обстрел упал, погребя под собой с дюжину всадников, но остальные исполины двинулись вперед, напомнив хану решившую сменить места жительства гряду гор.

С неприятным холодком Тер-Ур понял, что на всех у него резервов не хватит.

Первым проникший в ряды людей исполин зашатался и обрушился, точно громадное дерево, ринувшееся из-под него пламя охватило сотни воинов разом, над степью потек запах горелой плоти.

– Отступаем! – истошно завопил хан, разворачивая коня. – Уходим!

Наступающие враги давили его воинов, не обращая внимания на раны, кони и люди под громадными ногами превращались в кровоточащее, слабо шевелящееся месиво, и Тер-Ур в этот момент меньше всего жаждал победы, а больше всего – спасения.

Его жеребец, резвее которого не было от мыса Хела до реки Тон, успел сделать один прыжок, после чего истошно завизжал и замер на месте, точно увяз в болоте. Хан взмахнул плетью и ощутил, как его поднимает в воздух.

Тер-Ур закричал, потянулся к мечу, но рука ухватила лишь воздух.

С высоты увидел, что осталось от войска – немногочисленных удирающих всадников, растоптанный обоз, многие сотни трупов, а потом его поднесли к лицу, размерами превосходящему стол в караван-сарае.

– Я не хотел… Нет, это не нарочно… – забормотал Тер-Ур, корчась под внимательным взглядом алых, совершенно круглых, лишенных зрачка глаз.

Исполин мигнул, а потом легко, как лиса – мышь, ударил свисающего с его руки человека о землю. Бормотание прервалось, кости хрустнули, кровавая каша брызнула в стороны.

Того, как исполины двинулись дальше на северо-восток, хан уже не видел.

Альфи напоминал быка, которому под хвост всадили длинную, зазубренную колючку. Выпучив глаза и покраснев, он нависал над тщедушным торговцем и орал, брызгая слюной:

– Ты можешь сколько угодно облапошивать вшивых селян и жирных купцов! Но меня, клянусь мошонкой Хаоса, ты не обманешь! Это, по-твоему, боевой конь?

– Но лучшего все одно нет, видит Порядочный Нитул, – спокойно отвечал торговец. – Берите этого или идите пешком.

После схватки с разбойниками маленький отряд двигался много медленнее, чем раньше. Альфи и Радульф попеременно шли пешком, а крупных селений, где можно купить коня, долго не попадалось.

– Как нет? – опешил наемник. – Куда они все подевались? Сейчас зима, кому они нужны?

– Благородные редары должны защищать свои владения, – торговец лошадьми сделал грустное лицо и покачал головой. – Разбойники появились там, где их никогда не видели, мирные селяне взялись за топоры и вилы, вспомнив о сотни лет назад забытых привилегиях… Такие времена, безумные.

– Ладно, возьмем то, что есть, – вмешался Хорст.

Чалый конь, что им предлагали, напоминал боевого только ценой, но выглядел достаточно крупным, чтобы нести на себе Альфи и не свалиться после первого десятка ходов.

– Седло не забудь, – мрачно пробурчал наемник, глядя как эрнитонские лики с изображенным на них саттеархом переходят из рук в руки.

– Он не забудет, – мягко сказал Хорст и посмотрел торговцу в глаза.

Тот вздрогнул и едва не выронил кошель.

Выбравшись из вонючей конюшни, Хорст с наслаждением вдохнул свежего морозного воздуха, глянул на небо, где солнце, только сегодня выпутавшееся из облачной пелены, купалось в синеве.

– Ну что, поехали? – Альфи осмотрел седло и теперь придирчиво изучал подпругу, явно выискивая, к чему бы придраться.

– Поехали, – кивнул маг и обернулся, привлеченный резким криком, донесшимся от перекрестка.

Заполнявшая улицу толпа с возбужденным гулом сдвинулась к стенам домов, открыв путь длинной, как кушак толстяка, процессии.

Изможденные, обнаженные по пояс люди, брели медленно, опустив головы, и на груди у каждого, прямо в плоти, виднелось прорезанное изображение священного Куба. Заметно было, что его все время обновляли, чтобы рана не зарастала и постоянно кровоточила.

Худые руки поднимались и опускались, унизанные узлами веревки били по спинам, терзая вздувшиеся рубцы, и алые капли сползали по ребрам, стекали на кашу из снега и грязи под ногами.

Хорст ощутил, что ему не хватает воздуха.

– Твое во имя пострадаем мы, о Сын! – речитатив звучал мрачно и уныло, услышав его, зеваки спешно умолкали. – Немногие родятся для весны, о Сын! Сними часть бремени с себя, о Сын! На плечи возложи…

Невероятного труда стоило Хорсту не опустить глаз.

Он стоял, глядя на проходящих мимо Слуг Сына Порядка, осязал запах крови, немытых тел и старался думать, что это происходит не с ним. Только не с ним, с кем угодно другим…