Юлия Баутина - На берегах медовой реки

Улыбка моментально исчезла с лица Дьюина.

— Не дури, О'Тул, — негромко сказал он, подавшись вперед. — Я ничего против твоих академиков не имею. Они весьма забавные, к тому же платят, а делить нам пока нечего. Так что сделай лицо попроще и не ищи подвох там, где его не было. В общем, ты как знаешь, а я на боковую. Под дверью можешь не торчать — резать горло этой ночью я все равно никому не собираюсь, да и охрана мне не нужна.

Вернув стилет в закрепленные на предплечье ножны, наемник лениво поднялся на ноги и нарочито развязной походкой двинулся к ведущей на второй этаж лестнице. Гарт проводил его мрачным взглядом. Заверения Дьюина не успокоили охранника, а лишь усилили подозрения. Теперь‑то уж точно оставлять Каллагана без присмотра Гарт не собирался.

Глава 2

День обещал быть ясным. Неторопливо восходящее светило заливало безоблачное небо расплавленным золотом. Задержавшийся по низинам туман приобретал под солнечными лучами матовую прозрачность перламутра, а тянущееся до самого горизонта море древесных крон выглядело так мирно, как только может выглядеть лес. С лысой макушки холма, отмеченного одиноким покосившимся гранитным столбом, пятеро всадников осматривали окрестности, пытаясь угадать, что ждет их в пути. Позади, на горизонте, в серой дымке едва различались неказистые хибары Заводья, впереди была неизвестность.

Не выспавшийся Гарт, половину ночи просидевший на табурете, прислушиваясь к малейшим шорохам, доносившимся из коридора, отчаянно зевал. Нынешним утром его раздражало все: чересчур яркое солнце; до обиды бодрый Дегюрджа; веселое щебетание каких‑то птах, приветствующих новый день; неровный шаг аламана, кажется, поставившего себе задачей не пропустить ни единой ямы, встреченной на пути; навешенные на седло походные сумки… Впрочем, арчимаками обвешали всех лошадей без исключения, и особенно курьезно под ними смотрелся тонконогий аргамак Ларри, смертельно обидевшийся на хозяйку за подобное предательство.

'Вересковый мед' они, наскоро позавтракав и расплатившись с хозяином, покинули, когда небо на востоке едва–едва начало приобретать прозрачность, подсказывая, что рассвет уже не за горами. Владелец таверны немного постоял на пороге, глядя, как скрываются в сером сумраке пятеро верховых, покачал головой, вздохнул и пошел досыпать. Для него, как и для большинства старожилов, предмет интереса пришлых не был такой уж большой тайной. Быстрая нажива. Многие приходили за этим в Заводье раньше, многие придут позже, и мало кто вернется, ведь северные болота надежно хранят свои тайны. Впрочем, кое‑что из тех тайн все же добрело до городка. Не красивые легенды, которыми потчевали чужаков, но знание, которым никто и ни за что с ними бы не поделился. Не подозрение, не догадка — именно знание, которому один лишь Безымянный знает, сколько лет. Тому, что спало среди болот, нужна была пища, и Заводье исправно эту пищу поставляло…

Выехавшему в предрассветных сумерках отряду размышления трактирщика, разумеется, не были известны. И уж точно ни у кого в это ясное утро не возникало и тени мысли о том, что поход может закончиться трагично или не закончиться вообще. Это могло случиться с кем угодно, но только не с ними. Впрочем, кое‑что странное здесь все же присутствовало.

— Интересная аура у этой рощицы, — вполголоса сказала магичка, привстав в седле и вприщур рассматривая что‑то известное ей одной.

— Что именно не так? — разом отреагировал Хельстайн.

Ларри пожала плечами.

— По всему лесу расходятся волны, как в луже от брошенного камня. Кто‑то его потревожил, причем недавно. Сколько, ты говорил, разница у нас с предыдущей группой? — вопрос был адресован Дьюину.

— Теперь уже три полных дня, как минимум, — нехотя сказал тот. — Вряд ли они до сих пор сидят здесь, на опушке.

— Сомневаюсь, — согласилась Ларри. — Но кто сказал, что они не могли расшевелить что‑то там, глубже? Эх, не зайдешь — не узнаешь, — заключила она с какой‑то мальчишеской бесшабашностью. — Пошел, голубчик!

Магичка наподдала каблуками в бока жеребца. Тот недовольно фыркнул и начал спускаться вниз по склону. Хельстайн последовал за ней, а уж за ним потянулись и остальные, и менее чем через час вся экспедиция скрылась под сводами леса.

С погодой им повезло. Монметон в течение всего пути по бездорожью не раз и не два пытался обратить внимание спутников на расположение духов природы, кои предпочли в течение последних двух месяцев не обременять северные пределы излишними осадками и ограничились всего парой–тройкой слабых дождей. Сельчане за это им вряд ли были благодарны, но стоило признать, что болота милость древних богов, действительно, высушила неплохо. Кони спокойно шли гуськом через валежник по тропке, которую торил тот, кому не посчастливилось оказаться первым. Ларри какое‑то время попыталась побыть указывающим дорогу, но в итоге, когда ее аргамак просто встал, как вкопанный, несмотря на все понукания, магичка была вынуждена передать привилегии лидерства Хельстайну, чей мерин неопределенной породы оказался куда сговорчивее.

Когда под сводами леса начало смеркаться, путешественники встали лагерем на удачно встретившейся им в пути небольшой полянке. Несмотря на кажущуюся безмятежность выбранного для ночлега места, после того, как дрова для костра были заготовлены, Ларри не поленилась обнести стоянку защитным кольцом, а Хельстайн распределил очередность дежурства. То ли вопреки предосторожностям, то ли наоборот благодаря им ночь прошла спокойно. Даже лошади, оставленные за пределами охранного барьера, и те не выказывали признаков беспокойства.

Утром отряд продолжил путь и чуть позже полудня вышел на такую хорошую тропу, какую трудно было ожидать встретить в подобной глухомани.

— Проклятье, да тут и вправду целый тракт, — придержав коня на обочине, удивился Дьюин, с подозрением изучая прямую, словно стрела, дорогу, которая уходила в обе стороны насколько хватало взгляда, медленно растворяясь в зеленоватом сумраке. — Неужто тот самый?

— Причем как минимум похоронный, — хмурясь, добавила Ларри. — Гляньте на окружение — одни ольхи и ивы.

— Язык придержи, дура! — огрызнулся Гарт, у которого от слов магички морозом по коже продрало мимолетное воспоминание о пророчестве нищенки. Откуда, скажите на милость, та могла знать об этой треклятой дороге?

Ларри рванула повод, разворачивая коня в сторону охранника.

— Повтори‑ка еще раз, — почти ласково предложила она, сузив глаза в щелочки.

— Прекратите оба, — не повышая голоса, произнес Хельстайн. — Гарт, сделай одолжение, соблюдай вежливость по отношению к спутникам. Ларри, ты считаешь тракт похоронным только из‑за растительности, или еще из‑за чего‑то?