Кирилл Манаков - Вторжение

– Я знаю, – нетерпеливо прервал его Канцлер, – дальше.

– Возможно, мы имеем дело не с разведывательно-диверсионной акцией, а с операцией прикрытия чего-то более тонкого.

– Интересно, – задумчиво заметил Канцлер, – эту версию стоит проработать особенно. Нам только не хватало появления этой дряни в Замке… Это все?

– И, наконец, не исключен непонятный нам выверт психологии противника. Специалисты Экспертного Магистрата бьются над картами психопрофилей…

– Ну и как, получается?

– Штильман уверяет, что ему потребуется еще минимум десять-двенадцать дней.

– Плохо. Необходимо максимально ускорить работу, повторяю – максимально. Немедленно свяжитесь с Академией и запросите Штильмана потребности в ресурсах. Выполнять все пожелания, даже если они захотят цветы папоротника. Я отдам все распоряжения, но прошу вас лично проследить. Это очень важно.

– Слушаюсь, – легко поклонился Магистр.

– У вас все? – ровно спросил Канцлер.

– Да, Великий Канцлер, – Штольц не удержался и завершил аудиенцию церемониальным глубоким поклоном.

Канцлер кивнул, и Магистр быстрыми шагами покинул покои.

Оставшись в одиночестве, Канцлер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Молодец Магистр, отличный воин, прекрасно держит себя в руках. А ведь он один из немногих, кто прекрасно осведомлен об истинном положении дел. Противник ударил там, где его совершенно не ждали, мимоходом расправился с элитным подразделением Лазутчиков, захватив, по-видимому, большинство из них живыми, и был остановлен только массированным ударом всех наличных сил. Но какой ценой! Общие потери превышают четыреста человек убитыми и пропавшими без вести, и почти тысяча раненых. А что же будет, если Врагу надоест играться и он решит, наконец, задействовать свои основные силы, которые по самым скромным прикидкам превосходят силы Ордена в десятки, а то и в сотни раз. Странно, но за последние два десятка лет это была ли едва ли не самая массированная атака. Лучшие умы экспертов и Академии бьются над загадкой странной тактики врага – тактики одиночных ударов малыми силами. До сих пор, казалось, противник вовсе не ставит целью захват Эдема, решая какие-то свои локальные задачи. Но последние события показали, что времена могут резко измениться. Переход к масштабным боевым действиям означает неминуемый быстрый разгром Ордена и падение Эдема.

Канцлер резко поднялся с кресла и подошел к окну. Солнце уже почти исчезло, а на юге на небо неспешно поднимались серебристые луны. Господи, как же сейчас не хватает Великого Магистра… Почти двадцать лет назад он отправился с экспедиционным корпусом в Великую Пустыню, и с тех пор вестей о нем больше не было. Даже пустынники, заходившие дальше всех из живых существ, за исключением, может быть драконов, в раскаленные пески не смогли найти никаких следов экспедиции. Впрочем… Канцлер не просто был уверен, он знал, что Великий Магистр жив. Еще много лет назад между ними установилась незримая связь, нет, не телепатическая, не обмен мыслями, а связь на уровне чувств и эмоций. Странное ощущение в глубине мозга, трудно читаемое и похожее на то, которое возникает, когда кто-то смотрит тебе в спину тяжелым взглядом.

Он попытался отбросить тяжелые мысли. Положение, конечно, непростое, но не безвыходное. Кому-кому, а ему уже приходилось одерживать победы в безнадежных сражениях. Поэтому надежда и вера должны жить до конца, до последнего вздоха. Все еще может случиться. Коридор на Землю последний раз открывался полтора года назад. Ах, как бы сейчас не помешали ребята из спецназа Тихорецкого, хотя… хотя, генерал, наверное, уже очень немолод и навряд ли остался в строю… Да и оборудование обновить ой как было бы не лишним. После обрушения Башни Великого Магистра и разрушения Зеркала Мира коридор между Эдемом и Землей стал ослабевать, переход давался все с большим трудом, пока однажды не закрылся совсем. С тех пор он возникал самым неожиданным образом, с единственной закономерностью – появления становились все реже и реже. И вот, в конце концов, Эдем оказался полностью отрезанным от Земли.

Последний луч солнца растворился в горнах вершинах, и на небе резко проявились звезды. С какой-то из них в их мир приходит Враг… Канцлер поймал себя на мысли, что стал излишне сентиментальным. Да и помимо сантиментов, это утверждение само по себе весьма спорное. Мы до сих пор не знаем, откуда в Эдем протянулись щупальца переходов, может быть с соседней планеты, а может, и из другой Вселенной. А собственно, что мы вообще знаем? Мы не представляем кто этот Враг, его биологическое строение не удается как следует изучить, каждое тело становится источником спор, из которого вырастают новые особи… Если бы не собаки, которых успели доставить с Земли, то не было бы вообще никакой возможности распознать трансформированного агента неприятеля. Все идеи относительно биологии, социального устройства, целей и мотиваций являются не более чем умозрительными заключениями умников Штильмана. За неимением лучшего, нам приходится на них полагаться, но… Это как раз тот случай, когда стоит подбросить монетку и выбрать хоть какой-нибудь план.

Канцлер вернулся за стол и вызвал Рыцаря-Референта.

– Пригласите, пожалуйста, Виктора Александровича, – он по многолетней привычке называл Магистра Московского Магистрата по имени-отчеству.

Через десять минут Виктор Александрович вошел в рабочие покои Великого Канцлера Ордена.

– Приветствую вас, Великий Канцлер, – Магистр склонил голову.

Канцлер легко поднялся с кресла и сделал несколько шагов навстречу. Собака у камина заворчала, но ее ворчание было дружелюбным, она узнала Виктора Александровича и таким образом выражала свое расположение.

– Прошу вас, Виктор Александрович, сделайте одолжение, оставьте церемонии. Видит бог, я трачу в день по нескольку часов, любуясь на ритуальные ужимки! Поверьте, я так рад вас видеть в добром здравии! Посмотрите, как радуется Джина!

Собака открыла глаза, подняла голову и как бы нехотя виляла хвостом, что для суровых орденских собак было выражением высшей радости.

Они рассмеялись и крепко обнялись, как старые друзья.

– Ну, здравствуй, Сергей! – Магистр немного отстранился и пробежался взглядом по крепкой фигуре Канцлера, – А ты в прекрасной форме, как я погляжу. Удается сочетать бюрократию со спортом?

– По мере возможности… Прошу вас, присаживайтесь!

Они проследовали к камину, где среди мягких кресел, обитых нежнейшей зеленой кожей красовался изящный резной столик.

– Прошу вас, Виктор Александрович, – Канцлер сделал приглашающий жест, – я, как мог, подготовился к вашему приезду.