Генри Каттнер - Мир тьмы

— Но зачем? — перебил я Эдейрн. — Для чего им это понадобилось?

Капюшон повернулся в мою сторону, и вновь я почувствовал на себе леденящий взгляд невидимых мною глаз.

— Для чего им это понадобилось? — как эхо повторил нежный детский голос. — Попробуй сам ответить на этот вопрос, Ганелон. Посмотрим, удастся ли тебе вспомнить?

И я стал вспоминать. Я закрыл глаза, попытался расслабиться, чтобы воспоминания Ганелона — если они действительно существовали, — выплыли из подсознания, из глубин моего мозга. Я все еще не мог воспринять то, что услышал, но если Эдейрн говорила правду, многое становилось мне понятным, в том числе странный случай в самолете, когда я потерял сознание, пролетая над джунглями Суматры. Именно в тот момент, подумал я, Эдвард Бонд покинул Землю, а его место занял Ганелон. — Два беспомощных человека, не понимающие, что с ними произошло.

Нет, невозможно!

— Я ничего не помню, — резко сказал я. — Этого не может быть! Я знаю, кто я такой! Я знаю все, что произошло со мной, с Эдвардом Бондом! Тебе не удастся меня обмануть! Моя жизнь — реальна, и я никогда не поверю, что она не более, чем иллюзия!

— Ганелон, Ганелон, — проворковала Эдейрн, и я почувствовал, что она улыбается. — Подумай о восставших племенах. Напряги свою мысль. Вспомни, что они с тобой сделали. Лесные жители, Ганелон — непослушные маленькие человечки в зеленых одеждах. Ненавистные человечки, которые осмеливаются угрожать нам. Конечно же, ты помнишь их, Ганелон!

Может быть, она меня загипнотизировала… впрочем, эта мысль пришла мне в голову значительно позже. Но в тот момент в моем мозгу вспыхнула яркая картина. Я увидел толпу людей в зеленых одеждах, идущую по лесу, и неожиданно понял, что ненавижу их лютой ненавистью. На какое-то мгновение я стал Ганелоном, могущественным повелителем, которому сопротивлялись смерды, недостойные завязывать шнурки его ботинок.

— Да, ты их ненавидел, — пробормотала Эдейрн, и вдруг я заметил, что сижу в непривычной для себя позе. Плечи мои были горделиво расправлены, грудь выпячена вперед, губы извивались в презрительной усмешке. Для меня так и осталось загадкой, прочитала ли Эдейрн мои мысли или поняла, что со мной происходит, по выражению моего лица.

— Ты покарал многих из них, ведь это были твое право и твоя обязанность. Но они заманили тебя в ловушку, Ганелон. А затем нашли дверь, которая поворачивается на осях времени, и вышвырнули тебя в другой мир. По другую сторону этой двери находился человек, который не питал к ним ненависти… Эдвард Бонд.

Эдейрн слегка повысила голос, и мне показалось, что она насмехается надо мной.

— Фальшивые воспоминания, Ганелон, да, фальшивые. Став Эдвардом Бондом, ты получил в наследство его прошлое. Но он пришел в наш мир таким, каким был, ничего не зная о Ганелоне, и причинил нам немало хлопот. Да, друг мой, мы никак не могли понять, почему Ганелон неожиданно перестал появляться на Шабаше и начал организовывать повстанцев на борьбу против своих союзников. — Она мягко рассмеялась. — Нам пришлось разбудить Гаста Райми. Под его руководством мы научились открывать Врата между мирами. Мы искали тебя и нашли, а затем вернули в тот мир, который принадлежит тебе по праву. Согласен ли ты властвовать им, милорд Ганелон?

Я ошеломленно покачал головой.

— Этого не может быть. Я — Эдвард Бонд.

— Мы можем вернуть тебе память. Мне кажется, кое-что ты уже вспомнил. Пройдет время… А пока что ты — магистр Шабаша, а Эдвард Бонд вернулся на Землю. — Она рассмеялась. — Уж он-то наверняка помнит все, что не успел здесь завершить. Но пути назад нет, и ему не придется больше совать нос в дела, которые его не касаются… Как нам не хватало тебя, Ганелон! Как нам тебя не хватало!

— Чем я могу помочь? Я — Эдвард Бонд.

— Ганелон сможет многое… когда вспомнит. Для Шабаша настали тяжелые времена. Когда-то нас было тринадцать. Когда-то в Мире Тьмы был не один Шабаш, и мы собирались вместе в Священный День Отдохновенья. Когда-то под началом великого Ллура мы правили всем миром. Но Ллур постепенно погружается в глубокий сон. Он совсем забыл своих прихожан. Мир Тьмы возвращается в первобытное состояние. И сейчас лишь наш Шабаш — разомкнутый круг — ютится близ Кэр Ллура, в котором Всемогущий спит за Золотым Окном.

На мгновение Эдейрн умолкла, потом задумчиво сказала:

— Иногда мне кажется, что Ллур не спит, а удаляется от нас шаг за шагом в какой-то далекий мир, потеряв всякий интерес к нам — созданиям, которых он сотворил. Но он возвращается! — Она рассмеялась. — Да, он возвращается каждый раз, когда жертвоприношение совершается перед Золотым Окном. И пока он возвращается, наша власть над Миром Тьмы безгранична!.. Но день ото дня лесные мятежники становятся все сильнее, Ганелон. Ты исчез в тот момент, когда пытался сокрушить их с нашей помощью. Мы не можем обойтись без тебя, Ганелон. Ты — магистр Шабаша, возможно, самый могущественный из всех нас. Вместе с Матолчем ты…

— Минутку, — перебил я Эдейрн. — Ты совсем меня запутала. Матолч? Это тот волк, которого я видел?

— Да.

— Ты говоришь о нем, как о человеке.

— Он — человек… не всегда, правда. Матолч может изменять свой облик.

— Оборотень? Невероятно! Оборотни бывают только в сказках.

— А откуда появились сказки? — спросила Эдейрн. — В незапамятные времена много путей вело из Мира Тьмы на Землю. Память об этих днях сохранилась в сказках, легендах, мифах. Но в основе любого фольклора лежит реальность.

— Чепуха! — убежденно сказал я. — Темные суеверия. Неужели ты хочешь убедить меня, что на свете существуют оборотни, вампиры и прочая нечисть?

— Гаст Райми может рассказать тебе о них больше, чем я. Но мы не станем будить его ради такого пустяка. Возможно, мне удастся… Что ж, слушай. Тело состоит из клеток, которые в большей или меньшей степени приспосабливаются к окружающим условиям. Если увеличить эту приспособляемость и ускорить метаболизм, можно изменить свой облик.

Я внимательно слушал детский нежный голос, звучащий из-под капюшона, и постепенно начал кое-что понимать. На Земле, когда я проходил в колледже курс биологии, мне доводилось видеть под микроскопом бурное развитие клеток, например, в раковых опухолях. Читал я и о случаях, когда люди зарастали мехом, похожим на волчий. Если б удалось заставить клетки приспосабливаться к окружающей среде мгновенно, в биологии можно было бы добиться любых, самых неожиданных результатов.

Но кости? Костная ткань у волка была намного плотнее, чем у человека. Как может хрупкий человеческий костяк превратиться в волчий? Удивительно!