Александр Сухов - Меж мирами скользящий

Допивая вторую чашечку крепчайшего кофе, я наконец-то понял, что сегодня не смогу увидеться с господином Гузманом — одним из самых компетентных «искусствоведов», промышляющих на нелегальном рынке раритетов. Справедливости ради стоит отметить, что на легальных аукционах мне вряд ли удалось бы сторговать все того же Босха или Рериха, не говоря уж о великом Леонардо. К тому же томиться в ожидании, когда какому-нибудь содержателю частной коллекции приспичит выставить нужную мне вещь на всеобщие торги, согласитесь, перспектива не очень заманчивая, точнее — иллюзорная. Намного проще встретиться с тем же частным коллекционером в приватной обстановке и постараться ненавязчиво убедить этого человека в том, что ему, ну просто до зарезу, необходимо избавиться от интересующего меня полотна, рисунка, гравюры или какого другого художественного произведения.

Вот тут-то и возникает главная загвоздка, понуждающая меня обращаться к услугам весьма недешевых посредников, таких, как не очень-то уважаемый мною Айзек Гузман. Конечно, если бы нужные мне фамилии коллекционеров, вместе с адресами и домашними телефонами, публиковались в каких-нибудь альманахах, каталогах или их можно было бы легко обнаружить в электронной сети, тогда все обстояло бы намного проще. Я бы попросту позвонил ему напрямую, и мы бы встретились где-нибудь на нейтральной территории, после чего интересующая меня вещь очень быстро обрела бы своего нового хозяина в моем лице, разумеется.

Вполне вероятно, какой-нибудь до чрезвычайности недоверчивый субъект воскликнет: «Раскатал губу, уважаемый! Для того чтобы уговорить избавиться от более или менее стоящей вещи даже самого наивного коллекционера, понадобится целый батальон матерых психологов и столько бабок, что мало не покажется. Где уж ничем не примечательному на вид молодому человеку справиться со столь непосильной задачей?»

Спешу уверить вас, уважаемый скептик: разноцветных фантиков, кои в этом мире именуются деньгами, я могу достать в любом необходимом мне количестве, причем вполне законными методами. Например, толкнув на рынок пару-тройку столь ценимых здесь алмазов, банальным образом выиграв в казино или, назло преждевременно ликующим наследникам, избавив какого-нибудь олигарха от неизлечимой хвори. Маг я, в конце концов, или не маг?

Ах да!.. Я действительно забыл упомянуть о том, что являюсь вполне квалифицированным чародеем, поэтому в моих силах творить кое-какие чудеса. Также я обладаю даром убеждать ближнего своего, аки себя самого, и в этих моих способностях прошу никого не сомневаться.

Отодвинув к центру стола опустевшую чашку, я извлек из кармана мобильный телефон и, наверное, уже в десятый раз попытался связаться с неуловимым посредником. К моему глубокому разочарованию, бесстрастный женский голос из трубки вновь доложил мне о том, что абонент находится вне зоны доступа, и ненавязчиво порекомендовал перезвонить попозже.

В расстроенных чувствах я хотел уже подозвать официанта, чтобы расплатиться и удалиться восвояси, но не успел поднять руку в призывном жесте, как определенно почувствовал какое-то едва уловимое, но очень подозрительное напряжение в окружающем пространстве. Чтобы абстрагироваться от внешних раздражителей, я откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, привычно вошел в астрал.

Мгновение — и все перед моим внутренним взором поменялось самым кардинальным образом. Теперь это уже не было стереоскопическое цветное изображение, все вокруг скорее напоминало монохромные картинки, получаемые на экранах электронных приборов ночного видения, с той лишь разницей, что окружающее пространство воспринималось мной на все триста шестьдесят градусов. Иными словами, я с одинаковым успехом «видел» не только то, что у меня перед глазами, но и все то, что творится сзади, сверху, с боков и снизу. Одновременно все доступные моему сверхвидению предметы потеряли свою былую непрозрачность и фундаментальную материальность: кирпичные стены здания, а также его бетонные перекрытия, массивные дубовые столешницы и сами люди — все превратилось в полупрозрачную призрачную субстанцию, вполне проницаемую для моего магического взгляда. Однако меня меньше всего интересовали забавные фигурки посетителей заведения и снующего туда-сюда обслуживающего персонала. Прежде всего, мое внимание привлекло подвальное помещение, расположенное под рестораном, точнее, некие предметы, стоящие непосредственно рядом с одной из несущих опор здания. Их было четыре, каждый по форме — параллелепипед размером с обычный кейс, в каких киношные злодеи перевозят наркоту и деньги. Только на сей раз в чемоданчиках были вовсе не наркотики и бабло, а кое-что намного опаснее — в них находилось суммарно по меньшей мере килограммов шестнадцать очень мощной взрывчатки. Но самым неприятным было то, что внутри каждого такого чемоданчика помигивало светодиодом весьма хитроумное взрывное устройство, равнодушно отсчитывая оставшееся время жизни обитателей обреченного дома, а также ничего не подозревающих посетителей заведения.

Чтобы не спровоцировать ненароком взрыватель, я внимательно и очень осторожно осмотрел электронную начинку одного из чемоданчиков и пришел к выводу, что до взрыва остается не менее пяти минут — бездна времени для всякого предприимчивого человека, чтобы спастись самому и помочь избежать гибели другим потенциальным жертвам. Будь в моем распоряжении чуть больше времени, я, вполне возможно, тут же занялся бы самими детонаторами, и с большой долей вероятности в конце концов мне удалось бы их отключить. Но, к величайшему моему сожалению, необходимым запасом времени я не обладал, поэтому мысль о том, чтобы предотвратить взрыв, пришлось тут же отбросить. Прежде всего, необходимо избежать человеческих жертв, а для этого нужно всего-то в срочном порядке довести до сведения каждого посетителя информацию о том, что далее в помещении ресторана оставаться смертельно опасно.

Только не подумайте, что я тут же поднялся в полный рост и заорал во всю мощь своих, в общем-то, неслабых легких: «Спасайтесь, люди добрые!» Ни в коем случае, поскольку не понаслышке знал, что такое паника и какими неприятностями она может быть чревата для неподготовленного человека. Поэтому, не выходя из транса, вычленил среди обслуживающего персонала управляющего данным заведением, затем внедрился в его сознание. На все это у меня ушло не более пятнадцати секунд. Столь активный взлом защитных барьеров сознания мог впоследствии сказаться негативно на здоровье этого человека, но в данный момент меня меньше всего волновал морально-этический аспект предпринимаемых мною мер, главное, чтобы команда на экстренную эвакуацию исходила из уст компетентного и легитимного лица.