Андрей Кощиенко - Студентус вульгарис

— Ой, как красиво! — я, как вкопанная, остановилась, увидев это чудо. Это был первый фонтан в моей жизни. Завороженная, я наблюдала за движением струй, а потом, воспользовавшись тем, что родители занялись выяснением с каким-то служителем вопроса о нашей очередности, направилась к нему, лавируя в толпе народа. Добравшись до цели, я задрала голову и принялась смотреть на прозрачные струи, переливающиеся на фоне голубого неба. Они весело играли в вышине, танцуя свой искрящийся танец и обдавая мое лицо мелкими брызгами при легких порывах ветра. Полюбовавшись на них, и на радугу, я нагнулась и попробовала поймать рукой тоненькую струйку воды, бившую из самого края фонтана. Неожиданно, прижатая струя извернулась под моими пальцами и брызнула куда — то в бок.

— Ай! Ты что делаешь, дура?!

Испуганно оглянувшись на крик, я увидела рядом высокую стройную девушку в платье, с первого взгляда на которое было ясно, что стоить оно должно просто сумасшедших денег. У девушки были золотистые, с красноватым отливом длинные волосы и возмущенное выражение на высокомерном лице.

— Ты это специально? Специально? Да?

Девушка вынула из рукава белоснежный кружевной платочек и принялась аккуратно промокать им лицо.

— Ой, извините…, - растеряно пролепетала я, — я нечаянно… Просто фонтан такой красивый… а я их никогда не видела…

— Ха! Провинциалка! — громко и пренебрежительно произнесла девушка, окинув полным презрения взглядом мое платье. Она демонстративно повернулась ко мне спиной и пошла прочь, гордо задрав подбородок.

Я в смущении втянула голову в плечи от десятков глаз людей, разом уставившихся на меня.

— Ну, ничего такого не случилось…. Несколько капель и все, — произнесла я ей в спину, в попытке оправдаться, но прозвучало это совсем тихо, и никто моих слов, кажется, даже не услышал. Девушка, по крайней мере, точно.

Да и ладно, — подумала я, пробираясь назад, к родителям, — подумаешь, цаца какая! Пара капелек на нее попало и все. Сама дура!

— Стефания! Ну где ты ходишь? — накинулись на меня нервничающие отец с матерью, — нужно становиться в очередь, а ты где-то гуляешь!

Я не стала ничего объяснять, а просто спросила: где очередь?

Очередь начиналась у подножья широкой лестницы, в конце двора, за фонтаном. Мы подошли и встали в ее хвост. На первой площадке лестницы нас встретили трое молодых магов в парадных, шитых серебром мантиях. Они записали мое имя в книгу и выдали листок бумаги, на котором в красивой золотой рамке с завитушками, были записаны мое имя, титул и порядковый номер записи в книге. Пока они быстро делали записи, я смотрела на них во все глаза.

Хорошо им, — подумалось мне, — все волнения у них уже позади… Интересно, а кто они? Может целители? А где их знаки…?

Однако долго разглядывать магов у меня не получилось. Очередь двинулась вперед и я с родителями двинулась вслед за ней, вверх….

Вот мы стоим вместе с родителями на широкой беломраморной лестнице, ведущей в зал испытаний. Выше и ниже нас стоят по двое и по трое люди — это тоже приглашенные. Как сказал шепотом, наклонившись к моему уху отец, — цвет дворянства! На самом верху, уже на самой верхней площадке, я заметила девушку, в которую случайно брызнула водой. Рядом с ней важно стояли ее отец и мать в очень богатых, просто сверкающих золотом и камнями одеждах. Девушка тоже заметила меня. Посмотрев на меня с высоты разделяющих нас ступенек, она презрительно сморщилась и отвернулась. Больше она на меня не смотрела.

Но меня это совершенно не задело. Всеми мыслями я была уже там, в зале. Какая судьба уготована мне, — думала я, — кем я стану? Магом огня? Или воздуха? А может мне все-таки повезет и шар засветится зеленым? И я, как хотела, стану целительницей?

Очередь продолжает двигаться и вот, наконец, я, робея, вхожу под высокие готические своды зала испытаний. Зал огромен, прекрасен и величествен. Гладкий, словно светящийся изнутри, пол из мрамора потрясающей белизны. По всей его поверхности — небольшие вкрапления золотых прожилок, поблескивающие масляно — желтым. Такие же, белые с золотом стены, высокими колоннадами уходящими вверх. Где-то высоко, под потолком, узкие окна, сквозь которые льется яркий дневной свет. Вход в зал с боку, через широкие, массивные двери из белой, редкой породы дерева. От входа начинается дорожка, обозначенная двумя широкими золотыми лентами в полу. Она огибает весь зал по периметру, и, не доходя до входа, с середины стены, сворачивает в центр, к Камню Судьбы. Перед ним линии дорожки разбегаются в стороны, образуя золотые полукружья, которыми охватывают стоящий на подставке артефакт, и снова сходятся за ним, уводя на сделанную в полу и ведущую вниз, на выход, мраморную лестницу. Напротив Камня Судьбы, на противоположной от входа стене — большая лоджия, в которой сидит сиятельная комиссия университета и высшие сановники империи. Из лоджии так и пышет сиянием роскоши одежд, драгоценностей и власти. На золотой дорожке, равномерно, друг за другом, стоят девушки и юноши, за спинами которых — их родители. Все взгляды из очереди и из лоджии направлены на действо, которое разворачивается у артефакта, рядом с которым находится ректор университета, великий маг Мотэдиус, со своими помощниками.

— Баронет Атроний Терристольский! Испытание! — внезапно раздается громкий сильный голос в тишине зала. От неожиданности я вздрагиваю. Заглядевшись на сверкающие наряды, я отвлеклась от главного. А ведь главное не в лоджии, а в низу, перед ней, у камня. В месте, где дорожка разветвляется на два полукружья, стоит человек в белой, шитой золотом мантии — господин распорядитель. Это он только что произнес слова, от которых я вздрогнула. Симпатичный, широкоплечий юноша, первый в очереди перед артефактом, услышав их, подобрался, кажется, выдохнул, и пошел вперед. Его родители остались стоять на месте. Подойдя к камню, юноша развел руки в стороны, а затем медленно и осторожно положил ладони на каменный шар. Кольцо — подставка, на котором лежал камень, засветилось мягким желтым светом, но сам камень остался таким же скучно — серым, как и был до этого. Несколько секунд ничего не происходило, потом свет подставки погас.

— Баронет Атроний Терристольский! Испытание не пройдено! — громогласно объявил человек в мантии и уже тише сказал родителям испытуемого, — прошу, — указывая рукой на выход.

Юноша отнял руки от камня и несколько секунд держал открытые ладони у его поверхности, не прикасаясь к ней, словно надеясь на чудо. Но вот он справился с собой, опустил руки и повернулся к лестнице. На его лице было совершеннейшее разочарование.