Марина Милованова - ВОРОВКА. ИГРА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

— Да, со жрецами, а точнее со жрицами, у нее всегда были проблемы! — тихо пробубнил кот, внезапно переходя на человеческую речь. Потом опомнился и мяукнул: — А ты ни имен, ни названий не слышала?

— Ворюгу зовут Шасс. — Кошка перевернулась на спину, подставляя солнцу пушистый живот и давая таким образом понять, что разговор окончен. Иначе решит, чего доброго, что она рада его присутствию. Оно, конечно, так, но знать ему об этом совсем необязательно. Кстати, довольно забавно слышать от кота человеческие речи. Впрочем, звучит неплохо.

Тимошка благодарно махнул хвостом, поднялся и пошел в обратном направлении. Потом остановился и обернулся.

— Последний вопрос. Не знаешь случайно, где-нибудь есть черное озеро?

Кошка нарочито лениво повернула голову:

— Есть. Отсюда очень далеко. — Удовлетворенно понаблюдав за нервными подрагиваниями черных ушей, закончила: — В Серых горах.

В желтых глазах собеседника отразился неподдельный ужас, заставив кошку удивленно подскочить на месте и забыть о ленивой позе.

ГЛАВА 3Сокрыто часто зло покровом тайны,Как ни старайся, но спасенья не найдешь.И неизбежно, пусть невольно и случайно,

Во тьме забвения бесследно пропадешь.

Вышла я из портала, как и рассчитывала, на окраине Дарона. Отсюда до нужного мне города было рукой подать. Поскольку спать не очень хотелось, а полная луна отлично освещала путь, я решила не дожидаться утра и бодро зашагала к городской стене. Затем, сунув сонной страже у ворот пару серебреников, благополучно вышла из города и направила свои стопы в сторону темнеющего на горизонте леса.

Путь пролегал через одну из деревень, расположившихся плотным кольцом вокруг города. Предусмотрительно запертые на ночь добротные ворота высотой в два человеческих роста — пришлось преодолевать несколько непривычным для человека способом — а именно перепрыгнуть.

«Хорошо, что навыки не растеряла, — раздумывала я, стоя на узкой деревянной створке и выпрямившись во весь рост. — Главное, чтобы никто из жителей не увидел. Иначе такой вой поднимется…»

«Четвертуют, колесуют, распнут и сожгут, аки ведьму непотребную, по заборам резво прыгающую!» — язвительно поддакнул внутренний голос, значительно «добавив» энтузиазма моему настроению.

Впрочем, перечисленных видов наказания для меня одной было неприлично много, поэтому я не вняла голосу разума и, мягко спрыгнув на землю, пошла быстрым неслышным шагом по деревне. Конечно, можно было бы невидимую личину набросить, но сейчас лишняя трата магических сил мне совершенно ни к чему. Вполне достаточно заклинания бесшумности.

Высоко в небе светила полная луна, рассеивая ярким светом темноту, жители деревни крепко спали, вокруг царили покой и тишина. Лишь изредка из-за ворот лаяли собаки, потревоженные запахом незнакомого человека, да звонко пели цикады, спрятавшись в траве и на раскинувшихся вдоль заборов клумбах.

Деревня производила благоприятное впечатление: опрятные заборы, выкрашенные яркими красками, свешивающиеся прямо на дорогу под тяжестью урожая ветви яблонь и вишен, резные коньки крыш, крытых черепицей, и повсюду множество самых разнообразных цветов, словно жители решили превратить свою деревню в один большой цветник. Из-за пестрого изобилия в воздухе витал упоительный аромат.

Я быстро шла по спящей улице, наслаждаясь спокойствием, перебирая в памяти различные приятные моменты, и время летело незаметно. Несмотря на поздний час и приличную отдаленность от дома, моя душа пела и настроение было отличное. Разумеется, мысли возвращались к родным и близким.

Нужно будет купить в Рохане подарок Зарайне. Сестра обожает мою полную приключений работу и нередко просит взять ее с собой и научить всему, что умею. Я на уговоры не поддаюсь, поэтому отдариваюсь сувенирами. К тому же четыре года назад у сестры родился первенец, и Дейн ни на минуту не выпускает их обоих из-под своего бдительного ока. Снарядил толпу нянек и кормилиц вдвое больше, чем у Салема, а к жене приставил строй служанок.

Теперь, когда мой сын жалуется на чрезмерную опеку, я без зазрения совести привожу в пример кузена, после чего ему остается только молча вздыхать и ретироваться подальше от такой умной мамы, в глубине души признавая правоту услышанных высказываний.

Зарайну вполне устраивает бесконечный надзор служанок за собственной персоной. Более того, готова спорить, что подобное положение вещей ей даже нравится, по принципу: бдит — значит дорожит. Но я бы точно давно взорвалась не хуже пороховой бочки и закатила грандиозный скандал. Я же не бриллиант из сокровищницы, чтобы с меня глаз не спускали!

Но, к моему бесконечному счастью, Талейн отчетливо понимает, что подобные меры ко мне применять нельзя, поэтому я наслаждаюсь свободой, хотя, признаюсь, иногда приходится выслушивать претензии со стороны второй половины. Что ни говори, свобода слаще неволи. Не приучена я безвылазно в дворцовых стенах сидеть. Ничего тут не поделаешь. И вообще, с мужем мне повезло. Но я ему в этом нечасто признаюсь. А то еще возгордится, и тогда к нему, как говорится, на кривой козе не подъедешь.

Вообще, в отношениях с мужчинами поступки дороже слов. Мужчины, они мало говорят, предпочитая словам действия, того же ждут и от женщин. Лучше один раз сделать, чем сто раз пообещать. К тому же обидно, если поступки в итоге разойдутся со словами. В таком случае действительно лучше смолчать. По крайней мере, сработает эффект неожиданности.

«Если на свете и существует мудрость, то исключительно мужская, — просветил меня внутренний голос. — А женская мудрость зовется расчетливостью».

Ни ответить, ни возмутиться я не успела, потому что выросший перед носом забор прервал мои размышления на самом интересном месте. Пообещав себе вернуться позже к столь животрепещущей теме и отстоять свои права, я осмотрелась.

Узкая калитка была прочно заперта, другого выхода в пределах видимости не наблюдалось. Ну и ладно. Набрав в грудь воздуха, я прыгнула. Затем побалансировала на заборе, рассматривая с высоты узкую, протоптанную жителями тропинку в густой траве, по которой мне предстояло идти, и приземлилась в лопухи.

Лес значительно приблизился, возвышаясь пугающей громадой всего в нескольких десятках метров от меня. Отряхнувшись и вытащив из волос пару репьев, я упрямо пошла вперед. Убрала заклинание бесшумности, набросила защитный купол. Лес — не кладбище, бояться нечего, но осторожность никогда не помешает.

Под густыми переплетениями ветвей свет луны значительно убавился, вынудив меня создать небольшого светлячка. Конечно, так я становилась заметной для неприятностей, подстерегающих неосторожных путников в лесу, но, во-первых, была ночь и неприятности спали, а во-вторых, защитный купол надежно защищал от возможных агрессивных встреч. Вытащила из кармана яблоко (сорвала несколько по пути через деревню), вытерла его об куртку и принялась грызть, перешагивая через корни и обходя кустарники. Яблоки ощутимо оттягивали карман, но были вкусными.