Сергей Раткевич - Посох Заката

Бесшумной тенью рыская по собственному Ордену, Архимаг без страха и сожаления поглотил всех, кто сомневался в его личности. Ни один из них не сумел ему противостоять, а кто и сумел бы — так не решился. Когда твой противник вместо того, чтоб защищаться, раздумывает, ты это или не ты — с таким легко бороться.

С одним только врагом Архимаг не справился. Зикер Барла Толлен. Старейший маг в Ордене. Участвовал в его основании. Герой древних битв. Легенда. Такого нужно было поглотить во что бы то ни стало… да вот не вышло. У него и башня-то вся такая невзрачная, и караульные демоны насквозь пьяные — а только не так все было, как оно издали показалось…

Сунулся было Архимаг в башню — а демоны его бутылками пустыми закидали. Больно. Шарахнул он по ним всей своей силой, да промахнулся. Бросился в атаку — опять промахнулся. Да не просто промахнулся — заблудился. До вечера блуждал, пока свою собственную башню нашел. И ведь никого же не спросишь ни о чем. Кто поверит, что Архимаг забыл, где его башня находится? Опять по углам шептаться начнут. Снова, значит, шептунов поглощать? Так и одному остаться недолго. Какой же он тогда Архимаг? Было еще что-то, что удерживало его от дальнейших поглощений. Думая о них, он теперь испытывал некий смутный ужас, словно они могли грозить ему самому.

И тогда порешил Архимаг Зикера этого к себе вызвать. Не посмеет ведь не прийти. Дисциплина есть дисциплина. Орден все же. А не придет, так и послать за ним можно. Разных подручных магов вокруг — хоть посохом колоти. Придет. Как миленький, придет. А тут уж мы его и… Такого нужно поглотить. Необходимо. Слишком опасен, чтобы оставаться в живых…

Дверь распахнули без стука. Архимаг поднял голову и увидел своего врага. Невысокий худой старик в мягком сером плаще смотрел на него яркими пронзительными глазами.

— Я помню другого человека на этом месте, — сказал Зикер Барла Толлен.

— Я всегда здесь был, — ответил Архимаг.

— Значит у тебя память хуже, чем у меня, — пожал плечами Зикер.

— Я гораздо сильнее. Моя сила должна вызывать у тебя страх, — поведал Архимаг.

— Сила, не снабженная мозгами, всегда внушает страх, но страх не заставит меня молчать! — ответил Зикер.

— Тот, кого не помню я, но помнишь ты, молчит — будешь молчать и ты, когда я поглощу тебя! — пригрозил Архимаг.

— Не выйдет! — усмехнулся Зикер. — Я принял яд.

— И ты еще жив? — удивился Архимаг. — Значит, есть какое-то противоядие. Я его найду, приму, а потом поглощу тебя.

— Противоядием является наличие мозгов, — злорадно улыбнулся Зикер. — У меня они есть — и я жив. А ты мной отравишься. Насмерть.

— Ты хочешь сказать, у меня нет мозгов? — уточнил Архимаг.

— На человека с мозгами ты не похож, — заявил Зикер. — Впрочем, ты и вообще на человека не похож. Хотел бы я знать, что ты такое…

— Хочу мозги! — капризно потребовал Архимаг. — Достань мне мозги, и я не стану тебя поглощать.

— Достать тебе мозги… — задумчиво пробормотал Зикер.

— Достать, — тоном приказа повторил Архимаг. — И молчать про все остальное.

— А что я буду иметь взамен? — поинтересовался Зикер.

— А что тебе нужно? — вопросом на вопрос ответил Архимаг.

— Даже так? — удивился Зикер.

— Даже так, — сказал Архимаг.

— Я подумаю, — проговорил Зикер.

— Подумай, — кивнул Архимаг. — А мне — мозги…

— Обеспечим, — вздохнул Зикер, с ужасом понимая, что ведь придется. Кем бы ни было это неведомое существо, но у него нет разума. Есть лишь нечто, отдаленно его напоминающее. Оно не разумно, оно всего лишь притворяется разумным. Однако сила его такова, что с ним не справится даже десяток таких, как Зикер. А значит, придется с ним смириться. Хотя бы временно. И мозги организовать придется. Потому что если эту карикатуру на мага не снабдить мозгами — последствия могут быть самыми чудовищными.

— Только ты учти, что мозги — не борода. За неделю не отрастают. И даже потом, когда отрастут, их еще учить и воспитывать нужно, — предупредил Зикер на всякий случай — а то ведь с этого безмозглого станется и в самом деле обидеться и через недельку-другую если не сожрать, так просто испепелить.

— И все же где-то я его видел, — сам себе сказал Зикер, выйдя от Архимага. — Что-то знакомое… вот только где? Он, конечно, похож на бывшего… нелепое, карикатурное сходство… Стоп! Карикатурное. Вот оно! Карикатурное. Если бы кто-нибудь нарисовал карикатуру на бывшего Архимага… И этот кто-то — не кто иной, как Эстен Джальн! Его почерк. Его стиль. Его рук дело. И какое! Создать тварь такой потрясающей силы. Что ж — браво, Эстен! И ведь я советовал им не связываться с тобой! Отпустить твои прегрешения, а потом и тебя самого из Ордена. Эх, никто стариков не слушает. А ведь стоило бы. Иногда это помогает дожить до старости. Здорово помогает. Значит — Эстен. Что ж, если так… многое становится понятным. Казненный художник ненавидел Архимага лютой ненавистью. Вот и создал перед смертью нечто, что ждало своего часа. Ждало и дождалось. Интересно, как это все происходило? И, главное, чего добивался Джальн? Зачем ему это рукотворное чудовище? Да еще и в кресле Архимага… зачем? Или у меня воображение на старости лет разыгралось? Но… все эти исчезновения магов… запрет на любые расследования… А кроме того, он действительно кажется нарисованным. Однако если эти исчезновения не случайны, то…

Внезапно Зикер заметил, что говорит вслух. Не очень громко, но все же. Он замолчал, огляделся и додумал уже молчком. Тварь, настроенная на поглощение магов, скорей всего означала одно — Джальн собирался уничтожить Орден поголовно. Что-то произошло. Что-то, отменившее эти планы. Чудовищная машина разрушения застыла, не пройдя и половины дороги.

Поразмыслив, Зикер отправился в свою башню и выпил с демонами пару бутылок самогона. Немного побузил и уснул. Будить не велел. Храпел так, что аж башня дрожала…

…Храпеть и сотрясать башню было тяжело, но демоны старались. Хозяин просил. Для дела. Всю ночь старались.

Пройдя тайными, одному ему ведомыми ходами, Зикер оказался в башне казненного художника. Предстояло многое выяснить, и он не собирался терять времени…

…Когда все выяснилось, Зикер удивлялся только одному — как он не заметил этого раньше? Ну видно же! Любому — видно! Вот — неаккуратный, небрежный такой, мазок на носу, а на ухе лессировка не просохла… теперь уж и не просохнет никогда, сгоревшие картины не сохнут. Впрочем, и не мокнут. Сгоревшие картины — вещь вполне неуничтожимая, уже хотя бы потому, что они и без того не существуют… эх, да что там — делать-то теперь что?

Уничтожить чудовище, впитавшее стихию огня? Немыслимо. Мало того, что он поглотил всех, кого смог, и теперь владеет их силой, так у него еще и канал в огненную стихию. Открытый канал. В одиночку такое не перекроешь. И всем орденом — вряд ли. Это если остальные вообще поддержат. Даже если поверят. И даже те, что поверят — поддержат ли? Нет. Тут что-то другое нужно придумать. Раз нельзя уничтожить чудище, быть может, стоит попробовать сделать из него человека? Ну хотя бы мага, если человека не выйдет. Он и сам что-то такое о себе понял. Не стал же жрать весь Орден подряд, хотя его создатель, бесспорно, именно на это и рассчитывал. Не стал. Не стал… значит, понял, что как всех сожрет — тут же ему и крышка. Потому как задачу свою он выполнит. Полностью выполнит. А ему жить охота. Нравится ему жить. Вот только он пока не совсем понимает, как это делается, и если ему помочь… очень противно, а придется. Убить его — все равно что пробку из парового котла не вовремя выбить. Разнесет к черту. Никакая магия не предохранит. От всех наших Башен одни щепки останутся. Или не щепки — камни? Черт его знает, что в таких случаях остается. Если вообще остается.