Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

Ему необходим был тот, кто мог бы стать орудием в его руках. Сам Длиннотень не мог покинуть крепость. Снаружи бродят Тени, подкарауливая его.

В углу комнаты мелькнула Тень. Взвизгнув, Длиннотень отпрянул. Это оказалась ворона, идиотка чертова, разлеталась там, снаружи.

Состряпать бы чужими руками. К северу от этого убогого Таглиоса, в болотах, таилась огромная сила, которая сулила такие муки, каких и не представишь. Вот если бы эту силу использовать в своих целях. Пора найти ей применение.

Но как, не выходя из крепости?

Что-то мелькнуло на сверкающей огнями долине.

Тени следят, все выжидают. Они чувствуют, что игроки входят в азарт.

Глава 7

Я заснула в ложбине, заросшей кустарником. Пока добралась до этого дикого уголка, пробираясь через оливковые рощи и рисовые поля, разбросанные то тут, то там по холмам, надежда во мне почти угасла.

Я так выбилась из сил, что почти вползла в нее, надеясь на благосклонность фортуны.

Мне снился очередной кошмар, который был прерван карканьем. Я открыла глаза. Сквозь заросли кустарника пробивались солнечные лучи, разбивая темноту. Я надеялась, что никто меня не обнаружил, но, видимо, напрасно.

У края кустарника кто-то ходил. Я увидела одного, потом другого. Черт. Люди Хозяев Теней! Они немного отошли назад и стали шептаться.

И хотя я видела их лишь мельком, мне показалось, что они чем-то встревожены. Они вели себя совсем не как охотники. Любопытно.

Я знала, что они обнаружили меня. Иначе они не стали бы прятаться сзади, за моей спиной, и понижать голос, чтобы я не услышала, о чем они говорят.

Я не могла повернуться — они сразу поймут, что я знаю об их присутствии. Я не хотела пугать их. Они могут выкинуть нечто такое, что заставит меня сожалеть. Снова каркнула ворона. Я медленно повернула голову назад.

И похолодела.

В этой игре, оказывается, было еще одно действующее лицо — маленький грязный карлик с коричневой кожей, в вонючей набедренной повязке и изодранном тюрбане. Он сидел на корточках прямо за кустом, похожий на одного из тех рабов, которых Костоправ освободил после нашей победы при Годже. Интересно, знали ли те о его присутствии?

Какое это имело значение! Вряд ли от него мог быть какой-то толк. Я лежала на правом боку, подогнув руку. Мои руки дрожали. Хотя никаких особых ощущений не было, то, что происходило с пальцами, говорило о том, что мои способности не угасли со времени нашего краха. В течение многих недель у меня не было возможности испытать свою силу. Надо было что-то делать. Иначе они сделают ход. В нескольких дюймах от моей руки лежал мой меч… Золотой Молот.

В сущности это было что-то вроде детской ворожбы, настоящей силой это назвать было нельзя, как нельзя назвать оружием нож мясника. Проку от него будет не больше, чем от булыжника. Сейчас это было так же тяжело, как если бы обращаться с речью к тому, кого ты намерен ударить. Я пыталась сосредоточиться на заклинании. Но в свою силу не верила. Меня захлестнуло отчаяние от знания того, что надо делать, а делать этого я не могла.

Но магия сработала. Почти так же, как это было когда-то. Удивленно и радостно я прошептала заклинание и пошевелила пальцами. Те помнили свое дело.

Золотой Молот оказался в моей левой руке.

Вскочив на ноги, я подбросила меч в воздух и метнула его. Сверкнув, Молот поразил цель. Человек завизжал, словно резаная свинья, пытаясь защититься. Но меч воткнулся в его грудь.

Это было потрясающе — победа детской магии над неверием в собственные силы.

Тело меня не слушалось. Разбитая вдребезги, очень скованная, я попыталась свалить и второго. Но едва проковыляла к нему, как он разинул рот, а потом побежал. Я была изумлена.

За моей спиной раздался звук, напоминающий тигриный рык.

В низинке вдруг появился человек. Он что-то бросил во второго воина, и тот на бегу остановился, упал вниз лицом и так и остался лежать, не шелохнувшись.

Я выбралась из кустов и устроилась так, чтобы видеть и грязного раба, и того, кто убил воина. Последний оказался настоящим гигантом. Он был одет в костюм с отличительными знаками таглиосской армии.

Карлик медленно обошел заросли, затем исследовал жертву моего удара. Это явно произвело впечатление. Он сказал что-то извиняющимся тоном гиганту — тот был занят поиском своей жертвы — на таглиосском, затем что-то еще, взволнованно и быстро, на незнакомом мне диалекте. Какие-то слова мне были знакомы. Карлик произносил их с благоговейной интонацией, но общий контекст оставался неясным. Он говорил то ли обо мне, то ли благодарил своих богов. Я уловила слова «предсказание», «дщерь ночи», «невеста», год черепов. Фразы «Дщерь Ночи» и «Год Черепов» я слышала и в Таглиосе, жители которого были чрезвычайно религиозны, но смысл их был непонятным для меня.

Гигант ворчал. На него происшедшее не произвело столь глубокого впечатления. Он лишь осыпал ругательствами погибшего, когда заметил его, пнув разок, проверки ради.

Коротышка произнес раболепным гоном:

— Простите меня, Госпожа. Мы все утро охотимся за этими собаками, чтобы хоть что-нибудь раздобыть. Но имущества у них меньше, чем у меня, когда я был рабом.

— Вы знаете меня?

— О да, Госпожа. Вы — подруга Капитана. — Он выделил оба слова, произнеся их по отдельности, интонацией придавая особый вес. Он трижды поклонился мне, теребя при этом треугольник из черной ткани, торчащий над его набедренной повязкой. — Мы охраняли ваш сон. Но нам следовало знать, что вы ни в чьей защите не нуждаетесь. Простите нашу самонадеянность.

Бог мой, ну и вонял же он.

— Вы еще кого-нибудь видели?

— Да, Госпожа. Несколько человек, издалека. Большинство смылось.

— А воинов Хозяев Теней видели?

— Они заняты поисками, но без особого желания занимаются этим делом. Хозяева послали всего с тысячу. Таких, как эти свиньи. — И он указал на убитого мной воина. Его товарищ тем временем обыскивал тело.

— И еще несколько сот на лошадях. Они наверняка направляются в город.

— Могаба им устроит теплую встречу. Он будет отбиваться от них сколько сможет, чтобы выиграть время и дать уйти остальным.

— И у этого гада ничего, джамадар, — сказал гигант. Карлик в ответ что-то проворчал.

Джамадар? На таглиосском это значит «капитан». Правда, раньше, обращаясь ко мне, как к Госпоже, подруге Капитана, Карлик произнес это слово с другой интонацией.

Я спросила их:

— Вы видели Капитана?

Оба переглянулись. Затем коротышка, уставившись в землю, ответил:

— Капитан мертв, Госпожа. Он умер, пытаясь собрать людей вокруг знамени. Рам видел это. То есть стрелу в его сердце.