Элизабет Хэйдон - Судьба: Дитя Неба

Рапсодия услышала топот копыт и обернулась, как и всегда в своем часто повторяющемся сне. Залитый кровью своих жертв воин с безжизненными глазами мчался прямо на нее, могучий конь от нетерпения потряхивал головой.

Рапсодия подняла голову к окутанному дымом небу. Во сне в этот момент появлялся огромный медный дракон, который подхватывал ее и уносил к черным тучам, спасая от смерти.

Но сейчас в небе не было ничего, кроме туч и ослепительных искр, пронизывающих дымный воздух.

Топот копыт становился все громче. Рапсодия повернулась.

Всадник был уже совсем рядом.

В руке воин держал перепачканный кровью обломок меча, который он угрожающе поднял над головой.

Вспомнив уроки Элендры, Рапсодия выхватила Звездный Горн, меч, рожденный стихиями огня и эфира, принадлежавший ей как илиаченва’ар. Подняв его над головой, она сделала глубокий вдох и ударила воина своим сияющим оружием в грудь. Он упал с коня, а его дымящаяся, словно кислота, кровь брызнула ей на лоб и попала в глаза.

Мужчина с трудом поднялся на ноги и поудобнее перехватил рукоятку меча. Время замедлило свой бег, он навис над Рапсодией и шагнул к ней, не обращая внимания на страшную рану в груди. В его глазницах застыл мрак — и больше ничего.

Рапсодия снова сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. Она прикинула, откуда последует атака страшного воина, и, когда он, медленно, с трудом подняв руку, сделал выпад, успела уйти от его удара. Ей вдруг показалось, что конечности у нее превратились в мрамор, усилием воли она подняла Звездный Горн и обрушила его на шею воина, постаравшись попасть в щель в доспехах. Последовала вспышка света, яркого, точно звездный дождь.

В небо ударил фонтан дымящейся крови, залившей Рапсодию с ног до головы, кровь обожгла Певицу, причинив ей страшную боль. Голова воина покатилась к ее ногам. Слепые глаза уставились на нее, а в глубине глазниц на секунду вспыхнул черный огонь, который вскоре погас.

Рапсодия стояла, опираясь руками на колени и пытаясь отдышаться. В свете Звездного Горна она видела, как обезглавленное тело наклонилось вбок и вот-вот должно было упасть, но неожиданно воин выпрямился и снова повернулся к ней. Перехватив поудобнее оружие, он пошел на нее, замахнулся, приготовившись к атаке, — и тут Рапсодия услышала едва различимый голос Акмеда, повторявшего ее имя. Ей показалось, будто он находится по ту сторону Времени.

Рапсодия.

Она обернулась и увидела Акмеда, стоящего позади нее в башне обсерватории и наблюдающего за ней, затем бросила короткий взгляд через плечо.

Воин без головы исчез. Видение растаяло, как дым.

Рапсодия вздохнула и потерла рукой лоб.

— Что ты видела? — резко спросил Акмед.

— Все в порядке, — рассеянно пробормотала она, слишком измученная, чтобы обидеться на его вопрос.

Акмед схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.

— Ради всех святых, скажи мне, — прошипел он. — Что ты видела?

— Ты специально это устроил, ведь верно? — прищурившись, спросила она. — Привел меня в обсерваторию, где сильны магия и древние воспоминания, в надежде, что меня посетит видение. Ты самый настоящий ублюдок.

— Мне необходимо знать, что ты увидела, — нетерпеливо повторил Акмед. — Это самое высокое место в Зубах, отсюда лучше всего видно приближение врага. Нам с тобой обоим известно, что он и в самом деле наступает, правда, Рапсодия? Откуда он придет? — Сильные руки сжали плечи Рапсодии.

Она сбросила их и отошла на шаг.

— Я не твой личный провидец. В следующий раз сначала спроси моего согласия. Ты не представляешь, чего мне эти видения стоят.

— Я знаю, что без них тебе, возможно, грозит смерть, в лучшем случае, — прорычал Акмед. — Это если повезет. Впрочем, другие варианты гораздо более вероятны и намного страшнее. И случаются чаще. А теперь прекрати вести себя как взбалмошная дура и скажи, откуда на нас нападет враг?

Рапсодия взглянула в окно и увидела сверкающую в лучах солнца долину и залитые розовым утренним светом горы. Она несколько мгновений молчала, вдыхая морозный воздух и слушая тишину, которую время от времени нарушали жалобные стоны ветра.

— Отовсюду, — ответила она. — Мне кажется, враг будет наступать отовсюду.

Меридион в своей стеклянной обсерватории, висящей между тонкими нитями Времени и затерянной в будущем, грустно смотрел на людей, чью жизнь он изменил в надежде, что они остановят огненную смерть, которая на его глазах поглощала то, что еще осталось от Земли.

Яркое солнце заливало Кревенсфилдскую равнину, когда Акмед с Рапсодией тронулись в путь. Накинув капюшоны теплых плащей, они скакали на лошадях, которых раздобыл для них Грунтор, а вокруг резвились легкие снежинки, принесенные утренним ветром.

Тропа, спускающаяся с предгорий на равнину, была каменистой и требовала осторожности. Рапсодия задумчиво поглядывала на небо, в голове у нее бродили мрачные мысли. Акмед не мог не заметить ее настроения и наконец нарушил молчание:

— Что тебя беспокоит?

Рапсодия посмотрела на него своими изумрудными глазами. Пройдя сквозь огонь, пылающий в самом сердце земли, она стала ослепительно прекрасной, словно сама стихия наградила ее гипнотической силой. Когда волновалась, она становилась неотразимой. А если ее что-то беспокоило, от нее было невозможно отвести взгляд. Акмед вздохнул. Пришло время проверить его теорию относительно ее красоты.

— Как ты думаешь, Дитя Земли будет в безопасности в наше отсутствие? — спросила Рапсодия.

Акмед посмотрел на ее взволнованное лицо и задумался.

— Да, — ответил он через несколько мгновений. — Туннель в Лориториум достроен, а все остальные входы запечатаны. Пока меня нет, Грунтор переберется из бараков и будет спать в моей комнате, чтобы быть к ней поближе.

— Хорошо, — кивнула Рапсодия.

В предрассветный час она спела песнь у входа в покои Спящего Дитя, поразительной красоты существа, рожденного из Живого Камня и спящего вечным сном в склепе, расположенном глубоко под землей, под комнатами Акмеда.

«Пусть ничто не побеспокоит сон той, что спит в недрах Земли, — сказала мудрая дракианка. — Ее пробуждение будет означать наступление вечной ночи». За время, проведенное в новом мире, Рапсодия успела узнать, что такие пророчества часто имеют не одно значение, и это пугало ее больше всего.

«Ярим, — грустно подумала она. — Ну почему первый ребенок демона должен был обязательно оказаться в Яриме?» Провинция лежала на северо-западе, в продуваемой ветрами долине на северной границе Зубов. Рапсодия побывала в грязном, печальном городе вместе с Эши, когда они пытались отыскать ответы на мучавшие их вопросы в полуразрушенном храме Мэнвин, Провидицы Будущего. Именно ее слова и заставили Рапсодию предпринять это путешествие. Она покачала головой, пытаясь прогнать воспоминания о безумном смехе сумасшедшей женщины.