Елена Михайленко - Одержимые

- Это без этой штучки невозможны, а с ней хоть к королю в спальню хоть к гномам в сокровищницу!

- Откуда ты так много знаешь об артефактах? Нора, ты же их не любишь! Называешь уловками слабаков!

- Сестричка, все потом! Попозже, хорошо? - Тьма с тобой! Я не могу давить на сестру, особенно когда она так просит.

- Ладно, ты все собрала? А то там что-то в коридоре шумит подозрительно…

- Слышу, сейчас платье чуть надорву и туфли твои запихну в сумку. Теперь бежим! - Сестра уже было припустила к выбитым дверям, но под ноги попался значок. Небольшой ромбик с гравировкой университета высокой магии. Студент? Этот одержимый студент? Милые дети же там учатся, хорошо, что отец меня туда не пустил.

Босыми ступнями по холодному полу - это то еще удовольствие, но зато тихое. Пока моя сестричка работала ногами, я работала мозгами и выводы, которые они мне выдавали, были неутешительными. В отделе отца просто демон знает что творится!

- Я не знаю! Только примерно! И что знала - тебе уже рассказала, это ты потом вспомнишь.

- Когда потом?

- Когда я буду дома, а ты в безопасном месте. Все, не спорь и не думай сейчас. Просто поверь мне, Элли, - такого умоляющего тона от демоницы я не ожидала и просто замолкла, лишь мимоходом отмечая распахнутые двери кабинетов. Что за безобразие? Всем открыли доступ во все каморки? Отец точно зверствовать будет. Маме придется незаметно ему капли успокоительные в чай долить. Он у нас уже не мальчик - сердце может и не выдержать такого бедлама в его родном отделе.

- Ох, Элли…- опять горестный вздох.

- Да что такое, Нора? Что ты…

- Пришли! - Тяжелая деревянная дверь с металлическими вензелями заклинаний была просто вырвана и валялась на полу. Перепрыгнув через нее, Элеонора вбежала в зал. Длинные ряды для наблюдателей, доска для расчетов на стене и большая пентаграмма начерченная кровью на полу. А в самом сердце звезды темное пламя. Проход в нижний мир еще открыт, потому как взывающий просто решил не тратить силы на заклинание Печати миров. - Прости, милая, но мне надо домой.

- Я все понимаю, сестренка… - получалось лишь неразборчиво мямлить. Что я могу сказать, когда от меня уходит самый близкий нечеловек?!

- Не плачь! Я люблю тебя, - шаг и мы за занавесью пламени.

Боль, такая сильная, что кричать нет сил, а потерять сознание не дает тягучее чувство в груди. Словно что-то высасывают прямо из сердца, как соломинкой последние и самые вкусные капли с самого дна высокого стакана.

- Прощай! - легкий поцелуй согрел щеку и все закончилось.

Самое удивительное, что я еще стояла посреди уже запекшихся бурых линий огромной звезды.

- Вашу мать, да кто оставил еще и разрыв без присмотра? Двери настежь - заходите милые демоны, чаем напоим. Дрик, я тебе голову откручу, если оттуда еще что-то вылезло! Ни на минуту отдел оставить нельзя! - рассерженный голос раздавался эхом по коридору, но был все ближе. И этот голос был мне не знаком. Да что за тьма?! Все, надо уходить из этого страшного сна. Как там сказала Нора? В безопасность и подальше? Значит, домой нельзя, туда уже добрался Закери. Обращение "дядя" теперь можно забыть. Шаги все приближались. Быстрые, хозяйские…

Подумав о небольшом домике в глухом лесу, я нажала на камушек, больно оцарапав палец гранью. Мир взорвался ярким светом. Тело потеряло опору и будто парило. Всего пару минут, и я шлепаюсь в воду.

Фу! Здесь же было небольшое чистое озерцо! Откуда эта вонючая лужа? Домик тот, что надо, а вот местность не совсем та… Все, выползаю из лужи заползаю в дом и ложусь спать. Тут меня точно никто не достанет. Утром уже буду думать и что-то там вспоминать.

Вылезти из лужи было проблематично. Склизкий высокий берег не давал схватиться за что-то и выбраться на сушу, а глаза слепило яркое солнце. Летнее. Вполне себе летнее яркое и очень жаркое солнышко, хотя день рождения у меня осенью. Не хочу об этом думать. Просто бабье лето посреди осени. Отвернувшись от слепящего светила, я все же нашла вымытый из земли корень ивы. Сначала закинула на бережок сумку, а потом уже и себя. Грязная и злая, я уперто решила в домик натаскать воды из старого колодца и вымыться. Почему, только-только вырытый и обустроенный отцом, он уже обветшал, я думать просто не хотела. Совершенно невероятный вывод напрашивался, но слишком пугал, чтобы я могла его принять. Механизм скрипел, но работал. Два небольших ведра я наполнила чуть больше чем в половину. Еще одно набрала, но оставила.

Дом открыть было не проблемой. Он сам отпирал двери при приближении меня или родителей. Так что я лишь чуть толкнула двери босой и грязной ногой. Ведра сильно оттягивали руки, но пришлось терпеть. Никогда не любила свой рост и слабость, но приходилось мириться. С детства болезненная, а присутствие сестры в моем теле хоть и улучшили мое здоровье, но не довели до совершенства. Я стала более ловкой, но не на много сильнее. Еще в детстве отец пытался меня тренировать во дворе, но потом он вынужден был признать, что из меня оперативника он не сделает, потому как чихающий в засаде работник это даже не смешно. Это смертельно. Так что я приучена к теплу и уюту. Но желание быть чистой много сильнее, чем усталость.

Оставив ведра у двери, пришлось перебороть отвращение и ступить на холодный каменный пол. Скинув противно липнущее к телу платье и вытерев им ноги, я задумчиво поскребла руку. Сначала подумала, что это грязь налипла, но оказалось…краска. Руку стягивала надпись. Цифры. Инвентарный номер? Я не хочу об этом думать до утра!

Достать волшебную палочку, спрятанную под корсетом, было спасением моих нервов. Зажав ее в зубах, я чуть ли не бегом принесла оба ведра в ванную. Вылила одно в лохань и разогрела, второе ведро ушло туда же. Потом быстрая пробежка во двор за оставшейся водой. Хорошо, что деревья растут немного поодаль и двор не завален палыми ветками. Сорняки тут просто не росли. Заклинания пропитали землю на много метров вглубь. Но ногам все равно было больно ступать по голой, раскаленной солнцем, земле. Холодный пол опять бил неприятным контрастом по моим нежным пяткам. Зато лохань радовала легким парком.

Теперь вымыться, переодеться, палочку под кровать, сумку на полку, платье в мешок для мусора и за порог. Пол отмоется сам, пока буду спать. В доме порядок и это отлично! Спать!

~ ~ ~

- Что случилось, мальчик мой? - старый волшебник лежал на кровати и смотрел на молодого мужчину в кресле напротив. Уже умирает, а глаза все еще горят углями. Слабый телом, но всегда сильный духом.

- Мне вас пожалеть, как старика и моего учителя, или оскорбить, как учителя и порадовать тем, что начальника лучше вас у отдела тайных знаний не было и не будет? - казалось, не будь в постели умирающего, недавно вошедший принялся бы крушить мебель. Но уж слишком его хорошо воспитали. Эмоции можно показывать тем, кто их заслуживает или выдержит. Больной старик нуждался в покое.