Оксана Гринберга - Чужой мир

Затем лежала, с трудом разлепив воспаленные веки, и смотрела в небо. Мысли путались, пропадали, атаковали вновь. В глубине души я жалела, что шанс на новую жизнь потратила так бездарно — ползла несколько дней по пустыне, пока жара и жажда не сделали свое дело.

На небе вновь появилась черная точка, росла, приближаясь. Вскоре я уже различала крылья и вытянутую темную голову. Хотелось заплакать от обиды, но слез не осталось, как и сил войти в Поток. Закрыла глаза, чтобы не видеть, как с каждым взмахом крыльев приближается гибель.

Хорошо, что скоро все закончится! Третью Тень просто не переживу. Хотя, нет, там какая-то другая тварь… Тени двигались беззвучно, а эта шумно приземлилась рядом. Под взмахами огромных крыльев взвился песок, засыпая меня мелким острым дождем.

Тяжелые шаги, скрип песка под мощными лапами. Тварь замерла совсем близко. Я чувствовала, как она склонилась надо мной, горячее дыхание обожгло кожу лица. Нет, так не пойдет! Хочу знать, кто меня сожрет!

Открыла глаза. Черт, не может быть! Рядом стоял… динозавр. Огромный, метра четыре в высоту, темный, почти черный, чешуя отливает металликом, как новый внедорожник мужа. Брюхо у меня над головой — более светлое, с подпалинами, темные глаза смотрят внимательно, клыкастая пасть — совсем близко. Динозавр, подняв облако песка, взмахнул черными перепончатыми крыльями, а потом сложил их, плотно прижав к бокам.

— Здравствуй, птичка, — пробормотала я, чувствуя подступающее беспамятство, радуясь ему, словно старому доброму другу. Но прежде чем упасть в ласковые объятия бессознательного, заметила, как ящер посмотрел на меня удивленным умным взглядом. Наклонил голову — раздвоенный змеиный язык дотянулся до моего лица. На этом интересном месте пришла спасительная темнота и тишина.

Очнулась от того, что на меня лили теплую, пахнущую гнилью воду. О, ни с чем не сравнимое наслаждение! Ему проигрывали СПА-процедуры, турецкие бани и экзотические массажи вместе взятые. Я стонала от удовольствия, открывала рот, впитывая живительную влагу. Затем водные процедуры закончились. Меня грубо подняли и посадили, прислонив к холодной стене. Да, на навязчивый сервис косметического салона не похоже, зато я получила в руки огромную железную кружку. Не открывая глаз, жадно пила, чувствуя, как с каждым глотком прибавляются силы.

Раздался мужской голос, грубый, отрывистый. Я плеснула в лицо драгоценную влагу, смывая с глаз засохший песок и грязь. С трудом разлепила веки. Рыжебородый мужчина в темной одежде стоял рядом со мной и что-то говорил, показывая на кружку. Я вслушивалась в слова на неизвестном языке. Не понимаю… Пожала плечами.

Как я здесь очутилась? Последнее, что помню — меня собирался сожрать динозавр. Неужели спасли? Огляделась. Темное помещение, каменная кладка стен, спертый воздух с застарелым привкусом гнили. На стенах — факелы, вырывающие у темноты жалкие метры освещенного пространства. Я сидела на каменном возвышении, покрытом дурно пахнущей соломой. Да и сама я была определенно не первой свежести, и не второй тоже. Бородач опять что-то сказал, наверное, потребовал кружку. Я вцепилась в нее, словно грешник в последнюю индульгенцию.

— Дай напиться-то! — Голос скрипел, словно забитый песком подшипник. — Тебе жалко?

Рыжебородый грозно прикрикнул. Затем замахнулся и ударил по лицу. Вернее, хотел ударить. Бить меня нельзя. Лучше пристрелить издали, полезнее для здоровья. Уклонилась. Он стоял близко, что весьма неудачно для него, зато удобно для моей ноги в угробленных итальянских сапогах. В общем, заехала носком туда, где больно и обидно… Он взвыл, согнулся пополам и разразился проклятиями. Слова непонятные, но, судя по интонации, ничего хорошего мне не пожелали. Как неудачно вышло! Добрые люди спасли, напоили, а я сразу учинила потасовку из-за кружки…

Из темноты появились двое мужчин. Высокие, бородатые — здесь что, не бреются? — одетые в легкие кожаные доспехи, с кожаной перевязью на поясе, к которой крепились короткий меч и кинжал.

Я прижала кружку к груди и поползла в дальний угол. Мокрое платье липло к телу, холод подземелья пробирал до костей, зубы стучали все отчетливее. Может, это все же Африка и у меня началась туземная лихорадка? А мужики с мечами — ролевики? Играют во взятие Изенгарда, например. Сейчас подоспеют орки, завяжется настоящее веселье.

— Хей, — просипела в ответ на заданный вопрос. Высокий, заросший темной бородой по самые брови воин опять настойчиво что-то спрашивал.

— Я вас не понимаю… Но больше не буду, обещаю!

Рыжая борода наконец-то разогнулся. Бросил недобрый взгляд, рука скользнула на рукоять кинжала. Мужчины молчали — похоже, размышляли, что со мной делать.

— Женщин не бьют! — на всякий случай напомнила я. Хотя, может, в мире Теней и летающих ящеров женщинами кормят крупный рогатый скот? Надеюсь, мне все же простят легкую неучтивость! Если не простят, то я вряд ли смогу долго сопротивляться. Трое вооруженных мужчин быстро порубят в капусту.

Скрип открываемой двери, шаги. Здесь что, собрание? Негромко переговариваясь, появились еще двое… Затем все почтительно расступились.

Честно признаюсь, я открыла рот и растеряла всю природную наглость. Такая красота не может существовать в природе и не имеет права разгуливать в светлой одежде по затхлым казематам! Ее надо запирать в стеклянном шкафу, чтобы лишь счастливая обладательница могла ежедневно сдувать пылинки, бормоча: «Мое!»

Я повидала много красивых мужчин в Москве: работа в кредитном отделе банка располагала к интересным знакомствам. В привычной среде обитания они разъезжали на машинах люкс-класса, играли в международный бизнес и вели несколько нервный образ жизни, который частенько компенсировался спиртными напитками, теннисом и горными лыжами в «Трех Долинах». Вошедший совсем на них не походил.

Он казался совершенным. Гладкое, чистое лицо, прямой нос, решительный, четко очерченный рот, длинные темные волосы, частью собранные на макушке в замысловатое плетение. Одет в светлую тунику и темные штаны. За поясом — оружие, как у остальных.

Мужчина подошел ближе, что-то отрывисто сказал пострадавшему рыжебородому. Тот покорно засунул кинжал в ножны и ушел в темноту. Отбывать трудовую повинность? А темноволосый — здешний начальник?

Он негромко расспрашивал остальных, продолжая рассматривать меня. Под его взглядом я чувствовала себя неуверенно. Прижалась к стене, подтянув колени к подбородку, одернула подол мокрого платья, понимая, что решается моя судьба. Наконец, незнакомец сел рядом и произнес что-то успокаивающее. На меня смотрели кажущиеся чернее ночи глаза. Мерцающий огонь факелов бросал странные демонические блики на идеальное лицо… Если он — демон, то, несомненно, самый прекрасный из них.