Наталья Бойкова - Падший ангел

— С ней все будет хорошо. Поверь. Хочешь, я присмотрю за ней? — спросил Феб.

Я подняла на него глаза.

— А ты можешь?

Феб передернул плечами, показывая, что это не проблема. Я задумчиво посмотрела на его черные волосы и зеленые глаза.

— Если тебе не трудно…

— Уже слежу. Давай, тебе нужно поспать. — Феб мягко улыбнулся и внезапно крепко обнял. Но я так устала, что на отпирания не было сил.

— Спасибо тебе, Феб. — Прошептала я, ощущая приятный запах. Прямо, как в рекламе. Вы все еще стираете без ополаскивателя? Тогда мы идем к вам!

Феб легко провел тыльной стороной ладони по моей щеке и исчез.

Я поняла, как мне нужна ванная и кровать.

Через полчаса я вышла из собственной ванной. Подойдя к полкам, на которых громоздились многочисленные мои отвары, колбы, свитки, еще в детстве стыренные из древней Библиотеки на Лысой Горе. Мое тогда детское сознание решило так: Библиотека большая? Большая. Значит, ей не нужны несколько задрипаных свитков с непонятными буквами. Только год назад я, наконец, смогла расшифровать, что здесь написано. И написанное потрясло меня до глубины души. Откуда мне было догадываться, что там написаны древние ритуалы, которые считались потерянными еще две тысячи лет назад. Вызов ангелов, демонов, древних божеств. Вызов, причем дающий стопроцентную гарантию того, что на него откликнутся.

Я пробежалась пальцами по корешкам магических книг. Вон там, у стены, одни учебники. А здесь — моя личная библиотека, которую я хранила, как святая святых. Внезапно свитки по магии Превращения зашевелились. Я, догадываясь, что у них может быть разное настроение, предупреждающе вскинула руку.

Из свитков показалась небольшая голова, увенчанная маленькими золотыми рожками. Точно такие же золотые глаза уставились на меня. Дракончик тем временем, просыпаясь, выбирался наружу. Он сонно уселся на свитки и распрямил крылья.

Я улыбнулась. Мой личный дракончик. Красноватый, с золотистыми рожками, когтями (которые, между прочим, оставляли очень долго заживающие порезы) и глазами. Тонкий хвост сейчас спокойно лежал, не дергаясь, как иногда бывало. Зато медовые глаза уставились на меня, узнавая хозяйку. Дракончик взмыл в воздух и нарисовал вокруг меня парочку кругов.

— Гард! Ты мне не спалил свитки? — воскликнула я.

Дракончик недовольно выдохнул дым из носа. Читай: «Хозяйка, ты с дуба рухнула? Ты же меня за это убьешь!»

— Вот и славно.

Я прошла к кровати и забралась под одеяло.

— Только попробуй меня разбудить ночью, получишь на орехи! — предупредила я Гарда.

По звуку я поняла, что дракончик направился в ванную. Фиг с ним. Пусть поплавает, если хочет. Я посмотрела в потолок, принявший вид ночного неба. Интересно, как там Нея? Василиса, конечно, хорошая целительница, но все равно… Я отругала себя за то, что позволяю своим плохим мыслям лезть в голову.

Что-то шершавое и мокрое коснулось моей руки. Я едва не закричала. Лишь потом вспомнила, как собственноручно ставила заклинание на дверь. Дракончик удивленно посмотрел на меня, поймав всплеск моих эмоций. Эмпат недоделанный!..

— Что? — спросила я. Гард выгнул голову. — Ладно. Только не подожги мне одеяло.

Я ощутила, как дракончик перебрался мне в ноги. Славно… моя собственная домашняя ящерица, которая по поведению напоминает собаку. Я вздохнула и щелкнула пальцами, подзывая книгу по истории. Ждать того, что Наполеон отменит зачет, не стоит. В делах учебных он — зверь. Даже хуже Арея. Мечник хоть может пожалеть и отпустить.

Открылась совсем другая страница, не на которой я закончила:

«…стоял, недвижимый и нерушимый. Вечно молодой и вечно проклятый. Никто не мог его освободить, так как освобождение его несет самые ужасные последствия. Падший, который был одним из самых сильнейших. Закован в своих же пороках… Высшие заковали его в путы, которые не разрушит ни один из бессмертных. Черные крылья обрезали и заставили чувствовать то, что чувствуют они, оставаясь на земле…»

«…никогда не станет тем, кого можно назвать живым. Света в нем нет. Только мрак. Только порок и жажда мести…»

«…самый красивый из Высших, самый преданный и любящий. Предавший всех их…»

«…его ненависть простиралась по всей земле, пока не достигла пика. Войны, мор, беды, катастрофы, разжигаемые им…»

Я тяжело вздохнула. Нет. Мне не выучить. Может, пойти стопами Неи? Написать на руке? Что ж. Можно попробовать. История завтра первым. Эх, придется просыпаться пораньше. Вот проклятье! Я щелкнула пальцами, подзывая будильник, спокойно дремавший на тумбочке. Переставив время пробуждения, он отошел. Дракончик плотоядно посмотрел на него. Интересно. Может завтра утром у меня будет два будильника…

Гард потянулся.

Я немедленно перевернулась на бок. На спине не усну. Не успела я расслабиться, как на плечо легло что-то тяжелое. Я хотела сбросить надоевшего дракончика, но передумала. Утром с ним разберусь.

Утром…

ГЛАВА 2

Хуже истории нет ничего!

Жизнь — это, когда или ты всегда вырываешь из глотки других счастье, или то же самое вечно вырывают из твоей. Пограничного состояния нет. Или ты убьешь или убьют тебя.

…По поляне пронесся ветер… Огромное дерево с сожженными ветвями заскрипело.

Звенья крепкой цепи, прикованной к постаменту, дернулись, сдерживая рвущегося наружу человека. Но он вырвется. Если не сейчас, то когда-нибудь. У него впереди целая вечность. Остается только ждать… А ждать он научился. Его потемневшие голубые глаза мрачно посмотрела вперед. Стоявшее на линии взгляда дерево вспыхнуло и загорелось. А он лишь злобно усмехнулся. Как думают Высшие его остановить, если цепь уже не блокирует Силу? Он всегда считал Высших дураками, но теперь точно убедился в этом.

В небе сверкнуло что-то золотое.

Он прищурился. Две золотые вспышки. «О, меня будет охранять знаменитая двойка!» — ехидно подумал Прикованный. Он увидел, как эти две вспышки упали вниз и мягко приземлились на землю около постамента, где его приковали. Ослепительный свет, как и ожидал Прикованный, исходил от доспехов гостей (точнее тюремщиков, поправился он) и от их белоснежных крыльев. Свет слепил глаза, но он упрямо смотрел вперед.

Они пришли поиздеваться над ним. Он знал это великолепно. За годы, которые он провел здесь, иначе не было. Из гордого и сильного врага Прикованный превратился в их глазах в простого и жалкого подсудимого, которого нужно сначала помучить, а только потом убить. Хотя, даже сейчас Прикованный ощущал их страх. Все же, он был самым сильным. И там, у их Дома, и там, у себя Дома.