Алексей Глушановский - Сердце вьюги

— Яйца бы оторвать той сволочи, что детей на войну отправляет! — пробормотала она, отрывая относительно чистый подол одеяния пришельца и торопливо бинтуя длинный кровавый разрез на боку, который выглядел самым угрожающим из всех имеющихся на теле эльфенка ссадин и царапин.

При этом она, уже записавшая лежащего перед ней 'пациента' в 'дети' совершенно забыла о том, что этот 'ребенок' только что убил двух здоровенных и явно, весьма опытных воинов, чьи тела лежали совсем рядом.

Забинтовав рану, она, помня о том, что к концу боя левая рука у парня не работала, внимательно осмотрела и её, обнаружив, как и ожидала, перелом плечевой кости.

Недолго думая, Ольга, схватила меч, так и валявшийся около бессознательного, видимо от большой кровопотери, тела парня, и, немного поморщившись от холода, которым окатила её эта железяка, быстро вырубила подходящую для шины ветку. Примотав её при помощи обрывков все той же многострадальной 'рубахи' к руке, она облегченно вздохнула и снова застегнула шубу, заслуженно гордясь собой. Вся процедура оказания первой медпомощи заняла менее чем пять минут, так что пациент, по идее, не должен был даже особо замерзнуть.

Разумеется, Ольга понимала, что действовала не совсем верно. Раздевать раненого на таком холоде было рискованно. Методички рекомендовали в таких случаях накладывать временные, до прибытия в тепло, повязки прямо поверх одежды. Однако, в отсутствие бинтов и при необходимости проверки иных, кроме видимых на шубе, повреждений… Ольга была уверена в своей правоте.

Оставалось решить проблему транспортировки. По поводу лежащих на снегу трупов Ольга предпринять ничего не могла, да в общем-то и не собиралась, — разыгравшаяся пурга должна была надежно скрыть все следы произошедшей схватки вплоть до весны. Ну а к тому времени, что-нибудь да решится. Но вот как дотащить все еще не приходящего в сознание раненого эльфа к себе домой, да так, чтобы не привлечь лишнего внимания? Тащить на себе, как это показывалось в фильмах про войну?

Она с большим сомнением смерила пострадавшего взглядом. Увы. Несмотря на всю хрупкость пришельца и знаменитую пословицу о силе русских женщин, Ольга очень сомневалась, что её, весьма скромных физических возможностей хватит на такой подвиг. Но выбора не было.

Забросив здоровую (точнее — относительно здоровую, ушибов и царапин и на ней было предостаточно) правую руку бессознательного эльфенка себе на плечо, она с тяжелым вздохом начала приподнимать бессознательное тело. И в этот момент, видимо, от сильной боли, эльф наконец-то пришел в себя.

— Erglau zay? Eiste er mee styhe, humene? — требовательно спросил он, впиваясь взглядом в её глаза. Ольга профессионально отметила, что зрачки расширены — видимо от сильной боли, и самым успокаивающим, тихим голосом ответила, — Тише, тише. Не бойся, я помогу. Нам только до дому добраться надо… Ты идти сможешь?

— S'sau esty mee stihen, or elmess des beoyien. Es mee dajang krau. Tee, ger mee vesst. - выдав эту загадочную фразу, эльфенок попытался выпрямиться и протянул руку к своему мечу. — Что? Меч не хочешь оставлять? — правильно расшифровала его реакцию девушка, и подняв меч, на этот раз вовсе не казавшийся таким холодным, протянула его владельцу. — Только как ты его потащишь? И сам-то едва стоишь, а тут еще эта железяка…

Эльф с сильным изумлением взглянул на нее, потом на свое оружие в её руках, после чего осторожно взял меч здоровой рукой. Неуловимое движение, и оружие исчезло, рассыпавшись снежной круговертью.

— Рау, — эльф приложил руку к груди и требовательно взглянул на неё.

— Ольга — она повторила его жест, после чего кивнула в сторону своего дома. — Ну что, пойдем?

Эльф с трудом поклонился, и тихо прошептал: — El est tee garve, Olha. - после чего, медленно заковылял в указанном направлении. А над лесом свирепствовала вьюга, заметая оставшиеся на поляне тела и следы вначале тонким, но все увеличивающимся слоем снега.

Вот на что Рау уж никак не рассчитывал, так это на то, что в его бой с Псами вмешаются жители этого мира. И кто!!! Человеческая женщина! Однако, надо отдать ей должное. При помощи неведомой магии ей удалось вначале ослепить сражающихся, а потом и вовсе оглушить последнего Пса. По всей видимости, она не рассчитывала на характерную для Псов устойчивость к магии и, будучи уверена в смертельности своего удара, неосторожно повернулась спиной к недобитому врагу. Впрочем, быстрое вмешательство Рау не позволило этой ошибке стать роковой. Однако, добивание врага исчерпало последние силы молодого альфара, и он потерял сознание.

Пришел в себя он только спустя несколько минут от боли в потревоженных ранах. Девушка, — а разглядев её поближе, он уже не сомневался, что это — представительница расы людей, и к тому же весьма молодая, успела уже перебинтовать кровоточащие раны, причем, его же собственной рубахой и сейчас пыталась тянуть за собой, что-то бормоча

— Кто ты? Почему ты помогла мне, человек? — обратился к ней Рау.

Увы. Ответ, как и ожидалось, был совершенно непонятен. Впрочем, судя по интонации, приглушенному голосу и тому, как усиленно она пыталась указать ему на необходимость немедленно куда-то идти, оставаться на этой поляне было небезопасно.

Сообразив это, Рау попытался объяснить, что не может оставить свой меч. 'Вьюжный' был слишком ценным оружием, издавна принадлежащим императорской семье, и он просто не мог бросить его на безвестной поляне. Девушка, на удивление, сразу поняла его проблему, но вместо того, чтобы подвести его к мечу, просто взяла магическое оружие, как какую-нибудь простую железяку и подала его альфару. На какой-то миг Рау опешил. Её что, не преподавали самых элементарных правил обращения с магическими артефактами?

В его родном мире, любой ребенок знал одно непреложное и крайне важное правило. Нельзя брать мечи магов! Но больше всего, альфара поразило поведение своего оружия. Вместо того, чтобы немедленно заморозить посмевшего прикоснуться к нему чужака, 'Вьюжный' спокойно позволял этой девушке держать себя в руках!

Нет, альфар, разумеется, знал, что его меч способен отличить врага от друга и не стал бы убивать человека прикоснувшегося к нему с желанием оказать помощь хозяину меча. Но хоть как-то проявить свое недовольство клинок был просто обязан! И то, что этого не произошло… Это могло означать только одно. Выкованный с призывом истинной Тьмы и Великого Холода магический меч не причинил бы никакого вреда лишь своему хозяину… или тому, перед кем у хозяина имелся кровный долг[3], замеченный истинной тьмой. Великий долг спасенной жизни!!!

Убрав меч, а точнее, позволив ему исчезнуть, Рау вновь взглянул на свою спасительницу. Человек. Доблестному полководцу снежных эльфов и в голову не могло прийти, что когда-либо он станет кровным должником, должником человека! Впрочем… Несмотря на всю редкость и легендарность произошедшего, сейчас у Рау имелись и иные проблемы. Первой из которых была острая необходимость добраться до какого-нибудь безопасного убежища, где он мог бы подлечить свои раны. Однако кое-что сделать он был просто обязан!