Гай Юлий Орловский - Патроны чародея

Фицрой даже не посматривает по сторонам, чего ради, уже весь город облазил и всех женщин перещупал, как хозяйка щупает кур, чтобы определить, когда снесут яйцо.

Я поинтересовался:

   — Вон тот дом — постоялый?

Он кивнул.

   — Да. Но мы там не остановимся.

Я подумал, сказал нерешительно:

   — Вообще–то подыхаю с голоду. А королева, может, и не снизойдет до такой мелочи, как накормить провинциала.

   — Присмотрись лучше, — посоветовал он. — Постоялый двор из двух отделений, видишь? Дверь левого забита досками. Говорят, постояльцы там просто исчезали. Не все и не всегда, но в какие–то ночи те, кто входил через эту дверь, никогда не выходили обратно.

Я спросил с пугливым интересом:

   — А что стража города?

   — Думаешь, — буркнул он, — там все не перетряхивали?.. Никаких следов. И снова месяцами вроде бы все в порядке, но потом снова…

   — В моменты появления трех лун? — спросил я. — Или трех солнц?

Он посмотрел с иронией.

   — Думаешь, ты один такой умный? Это первое, что всем приходит в голову. Нет, исчезали и при них, и без них. Никакой связи! В конце концов, как видишь, дверь просто забили.

Я ощутил нервную дрожь в теле, Фицрой поглядывает с интересом, я пробормотал:

   — Не думай, не полезу... Во всяком случае, не сейчас.

Он криво улыбнулся.

   — Вот–вот, это же самое и я себе. Весь мир обойду и все вина перепробую, тогда можно. Но не сейчас, не сейчас! Хоть и хочется.

Дома раздвинулись, как деревья на опушке, дальше просторная и вымощенная камнем площадь, вдали высокая ограда из металлических штырей, фигурно выкованные ворота с королевским гербом наверху, а дальше просматривается сад и широкие аллеи.

Мы подъехали к воротам шагом, чтобы не пугать гвардейцев, я издали помахал рукой.

   — Привет!.. Так пропустите или кто–то сбегает за Картером? Это ваш начальник, если еще не забыли.

Гвардейцы переглянулись, один сказал нерешительно:

   — Вас пропустим, а это… это с вами?

Фицрой ответил несколько обиженно:

   — Да, это с ним.

Я кивнул, гвардейцы распахнули одну половинку ворот, мы проехали в сад, я сказал негромко:

   — Не обижайся.

Фицрой фыркнул:

   — На что? Подумаешь, для тупоголового я всего лишь «это»!.. Меня и похлеще называли.

На параллельных аллеях, предназначенных для прогулок, иногда встречаются придворные, посматривают с любопытством, некоторые кланяются.

Мы подъехали к комплексу зданий дворца, я сразу заметил, что дверь в интересующую меня башню находится под усиленной охраной. Двое стражей могучего сложения прислонили копья к двери и, перед тем как бросить, яростно трясут по очереди кости в кружке.

Подходить к ним не стал, все понятно, покинул седло, Фицрой тоже спешился, но сказал с беспокойством:

   — Иди сам. А то во дворце странные люди.

   — Везде такие, — посочувствовал я. — Все чего–то хотят… Нет, чтобы сами кошельки отдали.

   — В точку!

   — Где тебя искать? — спросил я, уточнил: — В каком из трактиров?

   — В «Веселой Лошади», — сказал он, — но если там не окажется, то у «Дочери Мелифисенты» или в «Единороге». Там и выпивка, и девки, и драки…

   — Найду, — пообещал я. — Эй, там!.. А ну живо взять коней!.. И смотреть за ними, морды!.. Я не местный, мигом хари посворачиваю.

У входа в главное здание гвардейцев теперь вдвое больше, на меня уставились с подозрением. Я шел медленно, давая им возможность разглядеть и мой вельможный вид, и меня самого, однако гвардейцы, то ли новые, то ли получившие твердые указания, молча скрестили копья, перекрывая вход.

Я сказал беспечным голосом:

   — Что, все еще военное положение?

К нам ринулся один из старших, судя по цветам, слуг, посмотрел на меня с почтительным испугом, что–то быстро–быстро прошептал гвардейцам.

Те с явным облечением убрали копья и отступили от двери.

   — Нет проблем, ребята, — сказал я, — здесь я свой. Запомните мой светлый лик.

Один из гвардейцев ответил почтительно:

   — Мы узнали вас, Улучшатель.

   — Это хорошо, — сказал я.

Слуга уже распахнул передо мной обе половинки, я двинулся в холл, весь из себя красивый и нарядный, шляпу снимать пока не буду, если что не так, напомнят. Даже не стану прикидываться, что не провинциал, всем известно, что великие люди рождаются только в провинции, а в столице эти алмазы иногда превращают в бриллианты… иногда в говно.

На второй этаж поднялся без помех, но там стража иная и, видимо, допуски тоже другого уровня. Копья передо мной скрестили молча, но с самым решительным видом.

   — Эх, — сказал я с досадой, — что вы какие–то не такие?.. Ладно, Руперта Картера поищите, он подтвердит мой высокий допуск. И даже статус.

Один из слуг, внимательно наблюдавший за нами, исчез, через пару минут показался запыхавшийся Терми- нус, помощник Картера, все такой же щеголеватый и все в тех же доспехах, словно и спит в них.

   — Глерд Юджин?.. — спросил он озабоченно.

   — Рад, что узнали, глерд, — ответил я. — Ну прямо счастлив. А то как бы жил?

Он спросил быстро:

   — Какова цель вашего появления?

   — Что? — спросил я, не веря своим ушам. — А вы во- обще–то кто, глерд?

Он чуть смутился, проговорил тише:

   — Это все в интересах безопасности. Но я понимаю, вы пользуетесь полным доверием королевы.

   — Тогда в чем дело? — спросил я. — Идите рядышком и отгоняйте всех собак.

Он сказал торопливо:

   — Да–да, я проведу вас.

   — И подождете там, — сказал я и пояснил вежливо: — В коридоре. Чтобы вас не вызывать снова наверх, как только спуститесь. На вид вы какой–то слабый.

Он вяло улыбнулся, на шутки тех, кто выше рангом, реагировать обязательно, а когда пошли по ступенькам, он бросил на меня заинтересованный взгляд.

   — Что, уже надоело там?

   — По мне видно?

   — Нет, — ответил он, — но вы не из тех, кто засядет в имении надолго. В вас чувствуется… воин.

   — Ну, спасибо…

   — Не за что. Это и другие замечают. Вам на какой этаж?

   — Как уже сказал отчетливо… или не сказал?., изволю увидеть королеву.

Его улыбка стала понатянутее, несколько замедлил шаг и проговорил в затруднении:

   — Вы сделали очень много для подавления дворцового переворота, это все знают. Но я не уверен, что ваш статус позволяет входить к королеве.

   — Просто доложите обо мне, — сказал я. — Ее величество решит само. Оно вообще все решает само.