Милена Завойчинская - Магия книгоходцев

      — Федь, а Федь, — припустила я за ним к выходу. — Так где мы?

      — Отстань, проныра! — Он стряхнул с руки мои пальцы, но я тут же снова вцепилась в его рукав, не обратив внимания на страдальческий вздох.

      — Ну, Фе-е-эдь, — заканючила я. — Ну тебе чего, трудно ответить? Ты куда меня притащил? И как?

      Вообще-то было страшноватенько. Ведь такого не бывает в реальной жизни, чтобы — раз! — телепортировался и провалился в другой мир. Я ведь не попаданка какая-нибудь, а обычная девчонка. Да в моей жизни самым большим чудом было то, что я дельфинов увидела, когда мы с родителями отдыхали на море. Или… Ой-йо-о!

      Я — попаданка?!

      От этой мысли сначала споткнулась, а потом вообще замерла на месте.

      — Федь, а Федь, — мрачно процедила я. — Ты — эльф?

      — Совсем спятила? — вытаращился на меня парень, которому тоже пришлось остановиться. Я ведь удерживала его за рукав.

      — Гном? — не обратила я внимания на его возмущенный взгляд.

      — Нет!

      — Демон?

      — Дура!

      — Сам дурак! Так демон или нет?

      — Человек я. Все, довольна?

      — Ага! — Я зашагала за ним следом, осматриваясь по ходу движения.

      Сначала нам пришлось спуститься по винтовой каменной лестнице, этажа этак с пятого. Федька злобно пыхтел, периодически пытался вырвать из моих цепких лапок свой рукав, но потом смирился и бросил бесплодные попытки. Ну а что? Страшно же! Запоздалая реакция, конечно, но лучше поздно, чем никогда. До меня только сейчас начало доходить, что все происходящее, мягко говоря, не совсем нормально, и неизвестно, чего ждать дальше.

      Потом мы очутились в мрачноватом коридоре какого-то административного здания. По обеим сторонам на равном расстоянии располагались высокие двери, в простенках висели светильники. Пол был не мраморным, как в первой комнате с мозаикой, но тоже выложен плитами из серого гладкого, но не скользкого, камня. Странно… Почему не паркет или линолеум?

      — А там что? — не выдержав, спросила я и ткнула пальцем в первую попавшуюся дверь.

      — Не твоего ума дело! — скорее по привычке, чем по необходимости, огрызнулся парень. — Вот поговоришь с ректором, тогда и узнаешь, что позволено будет.

      — А тот дядька — ректор? — уточнила я. — Ага-а-а! А это, значит, институт? Круто! А институт — чего?

      — Вот же… Достала!

      — Зануда противный!

      — А ты — шурх!

      — А что такое шурх? — тут же задала я следующий вопрос.

      — Не «что», а «кто». Червяк такой.

      — Чего-о-о? Ты обозвал меня червяком?

      — Книжный червь, — поморщившись, пояснил Федоил. — Зараза редкостная. Если заведется, замучаешься выводить. Жрет все книги подряд, не разбирая жанры.

      — Ага! — типа поняла я.

      Но быть книжным червем оказалось не очень обидно, я слишком сильно любила читать. Так что родители меня иногда тоже ласково так обзывали — книжным червяком.

      — Федь, а ты на каком курсе?

      — Почти на третьем. Если мне практику засчитают. А то из-за тебя… — Он недобро покосился на меня.

      — Да ладно, не дрейфь! Я за тебя заступлюсь, — успокоила я его.

      Вот так, вяло переругиваясь, мы добрались до кабинета ректора.

      — Магистр Новард, можно? — Федька постучал в дверь, приоткрыл ее и заглянул в щель.

      — Нужно! — донесся из комнаты ответ.

      Мы вошли, парень демонстративно, по одному, разжал мои пальцы на своем рукаве и с несказанным облегчением на лице отодвинулся подальше. А я принялась осматриваться. Итак. Кабинет: большой, с высоченным потолком и окном, задернутым плотными бордовыми шторами. На полу ковер. Слева — дверь в смежное помещение. Все свободное пространство у стен плотно заставлено книжными шкафами, на некоторых дверцах — замки. Полки в шкафах в прямом смысле ломились от книг. Причем это были не какие-нибудь чахлые тонкие томики, а конкретные такие гримуары и талмуды. Старинные, наверное. Не зря под замок их прячут. У противоположной от входной двери стены — внушительных размеров письменный стол, заваленный бумагами, книгами и свитками. За ним восседал мужик, разнявший нас с Федоилом. Перед столом — два деревянных кресла с высокими резными спинками. Под потолком — белый круглый плафон, дававший хорошее освещение.

      — Ниртон? — вопросил ректор провинившегося студента.

      — Я прибыл на практику, как и было велено. Выбор пал на маленькую районную библиотеку. Действовал по инструкции. Время было уже вечернее, заведение давно было закрыто. А там эта… Увидела меня, пришлось удирать.

      — Это так? — Тяжелый взгляд карих глаз переместился на меня.

      — Ну да. Библиотека уже закрыта была, а он там шатался и книжки воровал, — пояснила я.

      — Я ничего не воровал! — огрызнулся Федька и продолжил, глядя исключительно на ректора: — Выполнив задание, вернулся в назначенный час в точку прибытия. Библиотека была закрыта, свет не горел. Мне нужно было переждать немного до активации портала, а там опять эта…

      — Вы уборщица? — спросил ректор и многозначительно посмотрел на швабру в моей руке.

      — Я?! — возмутилась я. — Нет, я библиотекарь! Просто люблю задерживаться после работы, чтобы спокойно почитать. А то дома родители пилят. В смысле… э-э-э… нотации читают. Вот сидела я, спокойно читала книгу, а там этот… Шарился, ведром гремел. Я и прихватила что-нибудь увесистое. Не с пустыми же руками было идти вора гонять. А он еще и напал на меня! Ну и вот, пригодилась швабра.

      — Пригодилась?! — Федя даже забыл, что нужно бояться ректора. — Да ты мне ею чуть спину не сломала!

      — А нечего было в меня книгами бросаться!

      — Тихо! — могучая ладонь хозяина кабинета стукнула по письменному столу.

      Мы с Федькой подпрыгнули от неожиданности, обменялись сердитыми взглядами и замолчали. Только оба сердито сопели. Нет, ну а чего он?

      — Студент Ниртон! Практику я вам…

      — Не наказывайте его! — горячо вмешалась я. Обещала ведь заступиться. — Засчитайте ему, пожалуйста. Он же не виноват, что я люблю сидеть на работе допоздна. Он ведь действовал по инструкции.