Охота на Странника: Последняя месть (СИ) - Ульяна Муратова
— Отказываюсь у алтаря… Понимаю, что это будет жутким позором, но… Отказываюсь.
— Вспыхивает скандал, звучат оскорбления, назначаются дуэли. Ты возвращаешься домой. Что делает твой отец?
Я посмотрела на Десара, чувствуя себя загнанной в угол. Новое знание наваливалось со страшной силой, и я не могла этому сопротивляться. Я не хотела верить Десару, но не могла найти нормального объяснения ситуации.
— Что сделал твой дед? — обречённо спросила, примерно предполагая, что услышу в ответ.
— Выпорол тебя так, что ты не могла ходить. А я в этот момент женился на другой и радуюсь жизни.
— И я иду тебя проклинать…
— Не просто проклинать, ты идёшь умирать, ведь такое проклятие можно наложить лишь ценой жизни. Но скажи, разве этого достаточно? Разве произошедшее стоит того, чтобы умереть? — тихо спросил Десар. — Ты-Кайра понимаешь, почему ты-Моэра пошла на такой шаг?
— Нет… нет, должно быть что-то ещё…
— Хорошо. Предположим, будто действительно было что-то ещё. Ты пришла и рассказала богине. Начертила жертвенный круг с проклятием, вошла в него и отдала свою жизнь, чтобы проклясть Болларов. Не одного лишь меня, а всех Болларов. Почему?
— В глазах Моэры виноваты были все. И отец, и дед, и мама. Поэтому она прокляла всех. Но ведь это не они выпороли её за отказ!
— Не они. Зато они месяцами издевались над ней до отказа. И ты сама знаешь, как это тяжело, когда над тобой глумятся, но во сто крат тяжелее, если зачинщик — твой собственный жених. Представь на секунду, будто твоим женихом стал Кентан.
— Нет, этого не может быть! Отец… отец бы не стал поступать так, как этот… — едва слышно выдохнула я.
— Тогда почему богиня оставила тебя в живых? Почему она встала на твою сторону и поддержала тебя? Почему тебя не наказали за проклятие?
30.2
Я молчала, до предела распахнув глаза.
— Отец не мог… Моэра солгала! — проговорила я, чувствуя, что просто не в состоянии принять то, что говорил Десар.
— Хорошо. Он не мог, а она солгала. Возможно, она действительно просто глупая, злопамятная и мелочная негодяйка. Давай примем это за рабочую версию и перенесёмся на девять лет назад. Бреуру и Гвен исполнилось по шестнадцать, они вышли в свет, и Моэра торжественно и мстительно объявила о проклятии. Теперь я — Отральд, а ты — Вивиана.
— Что? Зачем это?
— Мы должны понять их мотивы и разобраться в ситуации. Так вот, я — Отральд, а ты — Вивиана. Мы любим друг друга, и ты подарила мне восьмерых прекрасных детей с сильным даром. А девочек — ещё и редкостных красавиц. И тут в нашу благополучную и счастливую семью врывается проклятие. Так?
Я колебалась. Правда жгла язык, но я не была уверена, стоит ли доверять её Десару. Кроме того, в только что вылеченных ушах нарастал странный гул, и отчего-то захотелось прилечь.
— Не совсем, — наконец признала я. — Дед злился на тебя и… маму… то есть на меня за то, что у нас родился только один мальчик. Он хотел больше сыновей для тебя, чтобы укрепить род. Он был груб со мной. Называл бесполезной нищей приживалкой.
— Я вступался за тебя? — тихо уточнил Десар.
— Иногда… но ты тоже хотел сыновей. А я не хотела больше детей, потому что боялась, что снова родятся девочки. Ты сердился на меня. Но я же не могла повлиять на пол…
— Хорошо, я узнаю́ о проклятии. Что я делаю дальше?
— Ты предпринимаешь шаги, чтобы избавить от него своих детей. Ты пытаешься заставить Моэру его снять, а когда она отказывается, ищешь другие способы. Ты накладываешь проклятие на её детей и предлагаешь его снять, если она взамен снимет своё. Это логично. Но ничего не получается. Местры справляются сами, а Моэра лишь смеётся тебе в лицо, когда ты требуешь снять проклятие с Болларов. Когда Брену исполняется восемнадцать, ты берёшь меня и выполняешь ритуал, чтобы снять проклятие. Мы погибаем.
— Зачем? — неожиданно мягко спрашивает Десар.
— В каком смысле «зачем»? — злюсь я. — Ты хочешь снять проклятие!
— Зачем? У меня восемь детей. Давай пробежимся по возрастам? Старшим по восемнадцать, Адели шестнадцать, двойняшкам по четырнадцать, тебе-Кайре тринадцать, а младшим близняшкам одиннадцать. Так?
— Примерно.
— Кому из детей так срочно понадобилось замуж, чтобы бежать снимать проклятие? А ведь я точно знаю, что погибну в процессе, но смогу ли снять проклятие — большой вопрос. Что нужнее моим детям, особенно младшим — отец или снятое проклятие?
— Отец, — едва слышно шепчу я.
— Разве я могу этого не понимать? Сколько мне лет?
— Сорок два.
— Мне сорок два года, я — глава не самой богатой семьи, восемь моих детей прокляты, и я ничего не могу с этим поделать. Я нахожу способ снять проклятие, но цена — моя жизнь. И я согласен эту цену заплатить, только в чём спешка? Зачем мне снимать проклятие сейчас, когда девочки ещё такие маленькие и всё равно не смогут выйти замуж? Разве не жестоко перекладывать заботу о семье и такую огромную ответственность на плечи единственного старшего сына? Он же ещё ребёнок, он даже не доучился в академии! К чему торопиться?
Я молчу, раненная в самое сердце этим страшным вопросом.
— Разве не логичнее подождать несколько лет? Дать образование всем детям, вырастить их, опробовать разные способы снятия проклятий? Я — квалифицированный целитель, практикующий хирург и, в отличие от моих детей, не обязан платить налог на безбрачие. Я могу работать и зарабатывать, помогать им планировать финансы и нести налоговое бремя вместе с ними. Разве я не должен сначала сделать предварительные договорённости о браках для своих дочерей, чтобы убедиться, что когда проклятие будет снято, они выйдут замуж за достойных ноблардов? Разве не логичнее сначала убедиться, что после моей смерти с детьми всё будет благополучно, и только потом идти и снимать проклятие ценой своей жизни? Когда мой первенец будет достаточно взрослым и готовым к ответственности, а мои маленькие дочки перестанут нуждаться в матери. Почему я так не делаю?
Меня трясёт от каждой реплики Десара. Каждое слово будто загоняется под кожу ядовитой иглой, и мне больно слушать то, что он говорит, хочется закричать и ударить его, но только лишь по одной причине: он прав.
Он прав!
Почему? Почему отец так поступил? Зачем он пошёл на тот дурацкий ритуал, который всё
