Глубины отчаянья (СИ) - allig_eri
На встречу мы подъехали первыми, какое-то время дожидаясь имперцев. Наконец они показались. Их было четверо. Первый был тощим и безбородым мужчиной средних лет, на мощном гнедом коне, чей размер, казалось, превышал остальных скакунов в полтора раза. Сам имперец, однако, казался измученным и уставшим. Возле его пояса висел неприметный короткий меч армейского образца и маленький мушкет. Тщательно выбритое лицо могло похвастать несколькими старыми шрамами, показывающими, что должность мужчины не была особо высокой. Во всяком случае раньше, ибо сейчас он ехал первым, что подразумевало главенство. Шлема на нём не было, единственными знаками отличия являлись длинный серый плащ и серебряная застёжка.
По левую руку от главаря скакал другой офицер — седобородый и крепко сбитый. Он носил шлем, который существенно скрывал черты лица, но подбородок и прищур однозначно подсказывали, что это достаточно волевая личность. Хотя… я всегда мог ошибаться…
Металлические кольца кольчуги седобородого были кое-где погнуты и пестрели кожаными стёжками. На седле он держался уверенно, но берёг правую ногу, даже вытащив сапог из стремени. Похоже на старую рану, которую попросту некому лечить. Выходит, целителей у имперцев банально нет, либо сплошь новички-стихийники. Ха-а… будто бы у нас лучше?
Справа от потенциального главнокомандующего имперских сил ехал молодой парень, видимо, помощник или свеженазначенный офицер. Выглядел он непримечательно, но мне показалось, что его взгляд неустанно блуждал туда-сюда, подмечая самые мелкие детали. Этот человек держал затянутой в кожаную перчатку рукой древко имперского знамени — золотой орёл внутри солнца.
Четвёртым всадником был совершенно непонятный для меня человек. Изначально я посчитал было, что это телохранитель, так как он был закован в плотную броню, изукрашенную рунами. Однако позднее приметил, что у него не хватало четырёх пальцев на правой руке, а латная перчатка, которую всадник зачем-то напялил на изувеченную ладонь, представляла собой едва-едва состыкованные и криво залатанные части.
Впрочем… его доспех тоже имел не лучший вид. Несмотря на руны его покрывали бесчисленные вмятины от пуль и рытвины от ударов мечей.
Рядом тихонько хмыкнул Маутнер.
— А эта компания видала виды, ты не находишь? — негромко спросил он меня.
— Похоже они были среди сбежавших от фирнаданской бойни. Уж больно характерные боевые травмы, которые не получишь в мирном тылу. А ещё у этих людей совсем не осталось магов, — поделился я своим наблюдением. — Во всяком случае целителей и произведственников.
Капитан снова хмыкнул.
— Ну, чего хотите? — не стал рассусоливать Тольбус, спросив сразу, как только имперцы подъехали ближе.
— Я — Кайган, глава оставшихся на этой земле сил Империи Пяти Солнц, — с долей апломба и пафоса изрёк худой мужчина, находящийся в центре. Тот, который сидел на огромном гнедом коне.
Логвуд не удостоил его ответом, лишь приподнял бровь.
— Очевидно нравы и порядки, с момента ухода императора, существенно упали, — прокомментировал второй имперец — с седой бородой.
Тольбус снова промолчал.
Потенциальные противники переглянулись.
— Давайте и правда ближе к делу, — негромко произнёс покалеченный всадник, полностью закованный в броню. — У нас всех много дел.
Кайган с толикой раздражения покосился на него, но потом откашлялся.
— Через три дня мы покинем Монхарб, — произнёс он. — Вы можете либо организовать нам свободный проход в сторону Сизиана, либо попытаться дать бой. Однако, — мужчина усмехнулся, — количество наших войск несоразмерно. За моей спиной более тридцати тысяч, включая три новых батальона, сформированных из местных жителей. У вас же — менее двадцати тысяч. Пытаться штурмовать Монхарб такими силами…
— Двадцать тысяч ветеранов против тридцати тысяч желторотых юнцов, — бросил комендант. — Что делали твои люди, пока мы воевали? Вспоминали матерей? Лили слёзы по оставленным жёнам и детям? Или валяли по постелям шлюх, вперемешку друг с другом? — конь Логвуда, повинуясь мимолётному движению, шагнул вперёд. — Всё это время мы сражались. Так что давай проверим, кто окажется победителем, ибо твоему хвалёному Дэсарандесу не хватило даже вдесятеро большего числа, дабы сломить нас.
Речь произвела впечатление. Кайган прищурился и посмотрел на седобородого, который лишь хмуро пялился вперёд. Наконец второй имперец сказал:
— Хочешь положить своих — так вперёд, — недовольно выдал он. — Либо дай три дня, после которых вы заберёте свой город. Решай сам.
На этом переговоры закончились. Быстро, как и хотел Тольбус. Уже значительно позже мне удалось узнать причину отхода, ведь изначально имперцы планировали тут оборону. Однако через почтовую шкатулку Боузона — имперского главы монхарбского гарнизона, которым и был тот самый, седобородый человек на встрече, им пришло сообщение. Личный приказ Дэсарандеса, который заключался в том, чтобы они забирали все свои силы и направлялись в Кашмир, на помощь губернатору Брагису.
Очевидно император надумал использовать эти войска как основной костяк своей новой военной компании по подавлению бунтов и уже третьему (или четвёртому?) принуждению Кашмира к порядку и подчинению своей воле.
Ежели всё так, то мы не услышим об Империи ещё несколько лет. Я бы поставил на пять… Впрочем, столь большой срок — это не то, о чём нужно думать версам.
Наша группа переговорщиков успешно вернулась в лагерь. Высшее командование, после бурных дебатов, в которых обсуждалась возможная ловушка имперцев, всё-таки решило дать им шанс отступить.
Вражеская армия покинула Монхарб не через три дня, а через два. Ровные ряды пехоты чеканили шаг, бесконечным потоком покидая город. Не таким бесконечным, как когда заходили сюда в первый раз, но всё равно существенным. Дождавшись ухода, к городу направилась разведка, потом авангард, а потом и остальная наша армия.
Были подозрения, что имперцы решат отомстить, применив ту же тактику, что и Ралтор Броннусворд, архонт Мобаса — заминируют город. Однако ничего подобного обнаружено не было, так что мы свободно заняли его.
Монхарб… город, где проживает Силана и… мой ребёнок?
* * *
Окрестности Монхарба спустя месяц после ухода имперских сил, взгляд со стороны
Устроившись на склоне холма, среди скал и валунов, Килара наблюдала за стариком, который с трудом карабкался по тропе. Его тень скользнула по убежищу Дуноры, но старик даже не заподозрил, что та совсем рядом. Подняв клубы пыли, Дунора бесшумно встала у него за спиной и сделала несколько знаков руками, предназначенных Киларе.
Старик безмятежно продолжал свой путь. Когда он был уже в шести шагах, Килара поднялась. Серый покров, оставшийся после утренней пылевой бури, пришедшей с Сизиана, посыпался вниз, когда она вскинула ружьё.
— Стоять, путник, — прорычала женщина.
От неожиданности старик отступил на шаг, ему под ногу попался камешек, отчего он упал на землю, но всё же успел вывернуться так, чтобы не приземлиться на кожаный мешок за плечами.
