Никому и никогда - Loafer83
мы вечно грустим, ждём перемены, на деле лишь сессия и серые стены, — запела Альфира.
(Нежность на бумаге «Усталые дети»).
— Не гони тоску, — фыркнула Юля, слегка толкнув в плечо.
— В свой плейлист посмотри, — фыркнула в ответ Альфира. — Давай фильм пока посмотрим, все равно пекло на улице.
— Опять ужастик?
— Ага! Такой трешак!
Мертвая зона
От панельной девятиэтажки до старой школы, в которой она провела всю среднюю часть государственного стандарта, довольно смело называемого образованием, идти десять минут, не торопясь. В школу она всегда опаздывала, ее личный рекорд три минуты двадцать секунд от подъезда до входа в класс. Хорошо, что мама об этом не знала, а брат, бежавший далеко позади, ничего не рассказал. Юля едва не попала под колеса, водитель тоже торопился встать в пробку, начинавшуюся на светофоре у метро, красиво опоясывающую круг возле башки Курчатова, неторопливыми змеями расползаясь по трем лучам неизбежности опоздания на работу. Отец рассказывал, что когда он был маленьким, то пробок не было, и машин почти не было на улицах. Всегда получалось так, что раньше все было очень хорошо, вокруг шумел экологически чистый лес, и жизнь была тихая, понятная и правдивая. Она не спорила с родителями, как брат, не желавший принимать все на веру — меньше споришь, больше времени для себя. Максим сам учил маленькую Юлю этому правилу, но каждый раз вступал в спор. И так продолжалось до тех пор, пока он не поступил в Бауманку и стал подрабатывать разработчиком. Какие-то деньги он зарабатывал уже в старших классах, покупая новые железки, мастеря монстра из своего компьютера, который он купил на свои деньги. Мама ворчала, что он плохо распоряжается заработанными деньгами, что лучше было бы купить хорошую одежду или пойти на курсы, на какие и куда не уточнялось. Но тут отец встал на сторону сына, возможно, впервые в жизни проявив характер.
— А мне здесь больше нравилось, — Альфира подошла к забору и просунула руки между прутьями, желая схватить ветку ближайшего дерева.
Юля недовольно фыркнула, но, поддавшись настроению подруги, легко залезла на крышу гаража, в котором кончался школьный забор. Школа напоминала плохо укрепленную средневековую крепость, окруженная высоким, крашеным серебрянкой забором с частыми вертикальными прутьями и гаражным кооперативом с тыла, напоминавшим осевшие за столетия смотровые башни, про которые все забыли, сделав из них склады и конюшни. Один гараж выделялся, отличаясь от общей застройки железной покатой крышей, втихую притеревшись к остальным. Крыша загремела, Юля допрыгала, отбивая нестройный бит.
— А я? — Альфира потянула к ней руки. Забираться на гаражи в длинном платье было не самой хорошей идеей, но она уже подгибала полы, открывая белые ноги в частых красных пятнах.
Юля села на скат, упершись ногами в стойку забора, и помогла Альфире взобраться. Альфира радостно улыбалась, поправляя платье. Она ничего и никогда не стыдилась, умея перевести в шутку любой конфуз, а Юля могла даже летом долго думать и решать, стоит ли надевать шорты, не слишком ли они короткие. Альфира отряхнула пыль с шорт, в окончании хлопнув Юлю, не замечая въезжавших во двор раскаленных автомонстров.
— Альфа! Ну, ты совсем офигела?
— А ты не знала? Как давно мы тут не бегали! А помнишь, как мы все хотели перепрыгнуть на ту сторону? — Альфира показала на земляной вал, служивший с одной стороны второй линией гаражей. Когда два гаража напротив открывали ворота, то не всегда водители могли выехать, не задев честь другого. Зимой вал превращался в снежную горку с редкими деревьями, которую еще и заливали зимой, и не одна сотня носов была расквашена, когда лихие санки влетали в дерево или сваливались в стихийный овраг между горкой и хоккейной коробкой.
— И хорошо, что не прыгнули. Максим рассказывал, как один пацан прыгнул. Потом полгода ноги срастались.
— Какая ты зануда! Это же мечта, а мечта никогда не должна сбываться, а то она потеряет всякий смысл.
— Опять дури начиталась? — с подозрением посмотрела на подругу Юля.
— Наверное, уже и не помню что. Начну читать одно, потом схвачу другое и третье — все перемешается, а запомню какую-нибудь фигню!
— А я вот ничего не запомню.
Девушки переглянулись и побежали по гаражам, крича и хохоча. Гаражи с тыла школы были ниже, и Альфира едва не порвала платье, смело спрыгивая на плоскую крышу. Набегавшись вволю, они спустились на территорию школы, возле углового гаража была небольшая насыпь, не то из земли, оставшейся после строительства при царе горохе, не то из строительного мусора, поросшего чахлой, но стойкой травой. На школьном плацу ни души, только раскаленный разлинованный асфальт, унылые беговые дорожки, волейбольная сетка снята, турники и лестничная пирамида с П-образной лестницей блестели свежей краской, не то зеленой, не то бирюзовой.
— Мертвая зона, — оглядываясь, проговорила шепотом Альфира.
Юля что-то почувствовала в воздухе. Она не могла понять что, но вдруг ей стало холодно, руки и ноги покрылись мурашками, а в груди стало тесно. Альфира удивленно смотрела на нее, часто дыша и хмурясь. Внезапно солнце померкло, на какую-то миллисекунду, но и этого было достаточно, чтобы девушки испугались. Юля, все еще дрожа, посмотрела на здание школы и ничего не увидела, кроме выжженной земли, покрытой оспинами от разрывов снарядов и ракет.
— Пошли отсюда, — Альфира потянула ее к выходу. У калитки Альфира остановилась и оглянулась.
— Ты это видела? — шепотом спросила Юля, видя, как побледнела Альфира, а большие зеленые глаза сузились до узких щелок.
— Не знаю, — она поспешно ткнула в кнопку, магнитный замок сработал с непонятным запаздыванием, как в кино, когда время замедляется и звуки растягиваются, искажаясь, меняя тон, то приближаясь, то удаляясь.
Они молча пошли к ресторану, находившемуся в соседнем доме. Юля завидовала тем, кто живет рядом со школой, как часто завидуешь тому, чего у тебя нет, не понимая, что большая удаленность от школы дает несравнимо больше свободы. Дом напоминал неправильную букву Г или уголок. Одна часть дома была построена в 1948 году, а в 1952 построили вторую часть, выходящую фасадом на главную улицу. Ресторан находился в старом корпусе. Не успев дойти двадцати шагов, девушки ощутили, как совсем близко от них что-то прошло, но никого рядом не было. Даже машины по главной в это время не проезжали, а воздух был настолько неподвижен, что казалось время кончилось. Это что-то остановилось впереди, и оно смотрело на них. Юля увидела глаза, полные силы и жесткости, но она запомнила, что они были очень красивые, как у молодой девушки или красивого юноши. Альфира
