Вернуть Боярство 17 (СИ) - Максим Мамаев
— Ладно, шутки шутками, но напомню тебе одну вещь, которую ты, по-моему, упускаешь, — прервал я тезок. — Ты всё ещё мой первый ученик… Но уже не единственный. У тебя появился соученик, Семен. Не знаю, как проходит твоё самостоятельное обучение и чему ты там вообще самостоятельно можешь учиться, учитывая, что за новыми знаниями ты ко мне уж месяца три не приходил, но он — полная тебе противоположность. Жадный до знаний, упорный в тренировках, умеющий ради достижения цели отказываться от всего, что мешает — от выпивки, женщин и вообще всякого досуга. Он ещё Старший Магистр, Петя, но такими темпами не за горами день, когда он возьмет ранг Архимага. И честно говоря, я уверен, что стоит ему взять седьмой ранг и он уже через месяц в поединке порвет тебя, как Тузик грелку. И это меня печалит…
— Ой, скажете тоже, Учитель! — отмахнулся Петя. — Ну даже если одолеет — и что? Он же Благословленный Тьмой! Что уж тут поделаешь, если ему повезло с рождения обладать необычными силами и без труда скакать по рангам и обучаться магии? Это нечестный пример!
Я аж дара речи лишился от такой наглости. Единственное, что пришло на ум в этот момент — традиционные методы вбивания дисциплины и энтузиазма в патриархальных сообществах, применяемые старшими мужчинами семьи в отношении совсем уж потерявших связь с реальностью младших. А именно — грубая физическая сила.
— Используешь что-то, что повредит маскирующие чары — и то, что сейчас случится, покажется тебе нежным мамкиным поджопником, — пообещал я.
— Чт.
Некоторое время спустя.
— Понял, за что?
— Фа то, фто фы пфиф, уфитель, — пробормотал разбитыми губами парень.
Глядя на разбитое всмятку, со скошенным набок носом, заплывшими глазами и опухшими губами-оладьями парня, в душе шевельнулся маленький, крохотный буквально, червячок неуместной жалости к парню. Но был мгновенно, безжалостно задавлен — он не семилетний ребенок, которого можно наказать запретом сладостей на неделю. Это взрослый восемнадцатилетний лоб, живущий в самую кровавую эпоху за последнее тысячелетие, в которую мир охватило невиданное прежде количество войн — на данный момент на планете не было уголка, где люди не попытались устроить передел власти и ресурсов. Ведь когда этому случиться ещё, как не в тот момент, когда сильные мира сего поглощены своими разборками и не имеют возможности и сил, что бы лезть в их дела? Всё равно потом, когда глобальный передел мира будет окончен и пыль от Первой Мировой Войны осядет, всем, кто поймал рыбку в мутной воде нужно будет лишь пойти на поклон к победителям — а тем, по большому счету, будет без разницы, как именно зовут нового местного королька, царька, князька или хана… Лишь бы исправно платил дань или ещё каким образом обслуживал интересы новых мировых гегемонов.
И в такую эпоху расслабляться и почивать на лаврах не мог себе позволить абсолютно никто — и уж точно не Петя! Он, видите-ли, не собирается даже чесаться, ибо у Семена — Благословение Тьмы и потому это нечестное сравнение!
— Иногда я слишком много общаюсь с тобой, Аристарх, — сказал Пётр, физически лучась от удовольствия при взгляде на своего тезку. — Глядя на тебя, иногда забываешь, что ты реинкарнатор — всё же присущее юности безрассудство в тебе слишком сильно. Но при этом, чего у тебя точно не отнять, так это понимания главного правила успеха — остановиться значит умереть. А у современной молодежи с осознанием этой простой истины совсем туго…
Дальше Петр принялся на пальцах объяснять парню, что тот, во-первых, зажрался (про честность заикается, щенок, хотя самого по всем рангам по сути я протащил, да ещё и обладает пятью из моих Молний!), во-вторых ещё что-то и так далее. Я уже не прислушивался к их беседе — всё же словом мой лучший друг владеет на порядок лучше меня. Я более менее только материться могу, в остальном я не оратор. Вместо этого я вновь сосредоточился на осмотре окрестностей с помощью заклятий.
Второй Император появился через полтора часа, когда я уже начал всерьёз беспокоиться, не случилось ли чего пока мы тут кукуем. Причем явился не один, как я ожидал, а с целой свитой — тридцатью чародеями. Пятеро Архимагов, двадцать пять Старших Магистров… И ещё один Архимаг, только в тени самого генерал-губернатора, очень хорошо замаскированный. Все — в артефактных доспехах седьмого ранга, при каждом по несколько предметов этого же ранга, каждый обладал пересаженным сердцем и очень давно был на своём ранге. И пусть Старшие Магистры, даже получив сердца, не смогли взять планку седьмого ранга — и вряд-ли смогут, по-видимому — но при этом плотность и мощь их аур была для шестого ранга аномальна. Чувствовалось, что все прибывшие были стариками — ауры… Сильный и опытный чародей по ауре может определить примерный возраст человека, если тот не скрывает этот факт намеренно. Впрочем, от меня это было не скрыть — и никого, у кого аура была бы младше семидесяти, здесь не было.
— Вижу, вы прибыли не один, Павел Александрович, — в присутствии третьих лиц я, разумеется, как и прежде обращался к нему по имени-отчеству, не позволяя себе фамильярности. — Должен признать, у вас весьма внушительная свита.
— Нравятся? — с гордой улыбкой поглядел на своё окружение мой будущий тесть. — Единственным минусом ритуала изменения сути, который ты мне подарил, оказалось то, что пересаживать сердца существ ниже пятого ранга попросту бессмысленно… Да и сердца уровня Младшего Магистра имеет смысл вживлять лишь тем, кто не выше ранга Адепта. Надежду создать в короткие сроки непобедимую армию чародеев пришлось отбросить… Зато плюсом оказалась возможность вновь вернуть в строй всех тех, кому годы или старые раны не позволяли больше даже мечтать о возвращении к полноценной жизни! А что у вас случилось? На вас… напали?
Это Второй Император наконец разглядел лицо Пети. Его сопровождение это сделало куда раньше — три десятка мужчин и женщин (кстати, даже мужчины были в облике юношей, что нехарактерно для пожилых чародеев) старательно прятали улыбки и старались не
