По образу и подобию (СИ) - Мария Шмидт
Помятое личико, закрытые глаза, глубокие тени под ресницами.
Старший жрец озадаченно рассматривал девочку, не желая к ней прикасаться. Маленькая ручка лежала поверх одеяла. Ланаор сел на колени и коснулся кукольных пальчиков. Почти безжизненная.
Несмотря на все свои одаренности, он никогда не учился целительству.
— Возьми часть моей силы, — прошептал Ланаор в надежде, что магия сама разберется, как сохранить эту жизнь.
Это потом он узнал от Магистра, что в тот момент мог убить ее, выжечь своей магией. Но тогда он этого не знал. Сделал первое, что пришло в голову.
Пожелал всем сердцем, чтобы часть его силы перешла к ребенку. Пространство колыхнулось, передавая Дар. Пошатнувшись, Ланаор едва не потерял равновесия.
— Э-Рин… — прошелестело в воздухе.
Жрец, еще не вышедший из прошлых раздумий, погрузился в новые.
А девочка лежала все так же неподвижно, ее ресницы даже не дрогнули. Понимая, что бессилен перед этой болезнью, Ланаор бережно поднял тельце и поспешил к выходу. Он не собирался сдаваться.
Поднимаясь по ступеням из подземелья, Ланаор перебирал в памяти знакомых лекарей. Все самые толковые были тесно связаны с торговыми кланами, но внутреннее чутье подсказывало, что будет лучше сохранить случившееся в тайне. Нужен был лекарь, который не станет задавать лишних вопросов.
Поднявшись, Ланаор помог подоспевшему Карену Дреди запечатать вход в подземелье, затем велел сообщить обо всем Магистру. Дреди хоть и не скрывал недовольства, но перечить не стал.
Перекинув плащ таким образом, чтобы полностью скрыть ношу от чужих глаз, Ланаор вышел из Храма. Возница уже вернул карету к ступеням, хотя лошади все еще нервничали. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Ланаор быстро сел и задернул шторки. Никто не должен знать о ребенке. Он даже позволил себе сделать небольшое внушение жрецу, чтобы тот не болтал лишнего.
Подчиняясь приказу, возница погнал лошадей, покрикивая на зазевавшихся прохожих. Боясь потревожить ребенка, Ланаор осторожно достал из кармана записную книжку. Приловчившись, набросал несколько строк, вырвал и скомкал страницу, затем протолкнул её в приоткрытый верхний люк. Обернувшись маленькой птичкой, вестник взмыл ввысь.
Почему люди такие хрупкие?
Ланаор потрогал волосы, сбитые в белые кудряшки, коснулся неестественно белой щеки. Его недавнее вмешательство совсем не помогло, девочка была по-прежнему на грани. Какой смысл в его хваленой силе, если она не может спасти ребенка?
Не желая размышлять о печальном, Ланаор немного отодвинул шторку и отвлекся на происходящее вокруг. На улицах Тиильдера творился хаос. Трясение земли взбудоражило горожан: одни куда-то спешили, едва разбирая дорогу, другие бурно обсуждали случившееся, столпившись прямо на дороге, третьи разбирали последствия стихии. Повсюду чернели проемы окон, валялись разбитые цветочные вазоны вперемешку с поломанными цветами, стекло, рассыпанные из витрин товары.
Постепенно суеты становилось все меньше, они въехали в ту часть города, которая не терпела шума. Ворота его поместья были открыты, их ждали. Едва карета остановилась у черного входа, дворецкий поспешил открыть дверцу. Он помог Ланаору выйти, затем доложил, что дом в полном порядке, а лекарь ожидает в гостиной.
Дворецкий всегда держался так, словно уже ничто в этой жизни не могло его удивить. Чего не сказать о служанке, ахнувшей при виде ребенка. Она готова была запричитать, и только быстрый взгляд остановил зарождающийся поток. Закусив губу, женщина осторожно приняла невесомое тельце и скрылась в доме.
В гостиной Ланаора ждал приятный мужчина средних лет. Аккуратно подстриженные усы и борода, а так же ранняя седина на темных волосах добавляли солидности и без того представительному господину. При виде хозяина дома лекарь быстро поднялся, почтительно склонив голову.
Приглашенного звали Виттио Конерс, он приехал в Тиильдер сравнительно недавно, но уже зарекомендовал себя как талантливый целитель, не имеющий привычки совать свой нос в чужие дела. Так же Конерс не был связан ни с одним из местных кланов.
Этот человек внушал доверие Ланаору. В крайнем случае, всегда можно было подчистить память.
— Прошу прощения за ожидание, но дело, по которому вас сюда пригласили, требует определенной конфиденциальности. И я хотел бы надеяться, что…
Ланаор запнулся, разволновавшись. Но Конерс его понял.
— Виттио Конерс к вашим услугам. Не имею привычки обсуждать дела моих подопечных, — быстро произнес он. — Мне сообщили, что случай довольно тяжелый, не требующий отлагательства. Я правильно понял?
В гостиную вошла служанка.
— Проводите господина лекаря, — Ланаор отошел к окну.
Невесть откуда взявшийся суеверный страх не позволил отправиться следом. Он не смог помочь, вдруг и сейчас помешает своим присутствием?
Время шло, но не было никаких вестей. Ланаор бесцельно ходил из угла в угол, отгоняя дурные предчувствия.
Наконец, в коридоре раздались легкие шаги.
— Она пришла в себя, — радостно сообщила служанка и тут же поспешила обратно
Глава 3. Конерсы (воспоминания Ланаора Тая)
Ланаор медлил. Его сердце ощутило легкий укол зависти. Он, Ланаор, должен быть всегда первым и лучшим. И там, где не сможет справиться самый одаренный маг, больше никто не должен преуспеть.
Последняя мысль обожгла. Он ревнует? Глупость, великая глупость. Погасив раздражение, юноша согласился с мыслью, что Конерс имеет право быть лучше в целительском деле. Ведь Ланаор целительству даже не обучался. И за свои знания этот человек заслуживает как минимум солидного вознаграждения.
Теперь мысли Ланаора сосредоточилось на спасенной. Интересно, кто она? Как поведет себя в незнакомой обстановке?
Первое, что увидел, — огромные серые глаза на помятом личике. Девочка смотрела на сидящего рядом Конерса то ли со страхом, то ли с удивлением. Захотелось подойти и как-то приободрить малышку. Но, кажется, он слишком поторопился: стоило девочке заметить Ланаора, ручонки вскинулись и сжались в кулачки, следом скривились губки, малышка горько заплакала.
— Господин, вы ее напугали! — проворчала служанка, стоявшая у двери.
Она мягко подошла к кровати. Получив молчаливое одобрение лекаря, осторожно взяла на руки плачущую девочку, приговаривая:
— Вот глупышка, чего расплакалась? Все хорошо, тебя никто не обидит.
Эта женщина умела обращаться с детьми, девочка доверчиво прижалась к ее плечу. Плач затих под мерное покачивание и убаюкивающий голос. Укачивая, служанка держала ребенка так, чтобы Ланаор не попадал в поле зрения.
Конерс поднялся.
— Думаю, стоит обсудить состояние пациента, — тихо проговорил он Ланаору.
— Я не хотел ее напугать.
— Ребенок очень ослаблен, в таком состоянии это естественная реакция на резкое движение. Мы можем поговорить в другом месте? Мне бы хотелось дать несколько рекомендаций по уходу.
— Разумеется.
