Культивация рунного мастера (СИ) - Сергей Полев
— Ну, что вы. Ей богу, это лишнее. Нам достаточно и ваших поздравлений, — вежливо отказалась Элина.
— Нет, нет. Вы меня обидите, если не примете. К тому же этот подарок не для вас, а для племянника. Не думаю, что он откажется. Видите, на ней изображен герб нашего дома? Такая монета одна такая, подобных ей не сыскать во всем Луноцвете. Я ее лично выгравировал, — гордо произнес Кристоф и вложил монету в крохотную ладошку ребенка. — Кстати, вы имя племяничку уже подобрали?
— Брат, ты как раз вовремя. Никак не можем выбрать, может ты посоветуешь?
Кристофф приложил два пальца к идеально выбритому подбородку.
— Мм… Ему подойдет что-нибудь изящное, не высокопарно, чтобы в нем чувствовалось мужественность. Как насчет Джино?
— Не слишком ли просто? — с сомнением сказал Гилберт.
— А мне нравится, — коротко ответила Элина.
Кроха во сне непроизвольно подняла большой палец вверх, словно поняла слова Кристофа.
— Видишь, ему тоже нравится. Назовем кроху Джино. Джино сын Гилберта из Дома Найт, — торжественно произнесла Элина и нежно улыбнулась.
Гилберт не мог сопротивляться ее обаянию и кивнул брату, одобрив его предложение.
— Ходите тут, отвлекаете. А маме и ребенку между прочем нужен покой и отдых. Тем более дитятко еще не окрепло, не дай бог заразу какую принесете. Шли бы вы отсюда, — разговор братьев нарушило ворчание повитухи. В силу возраста и старческого маразма, для нее высокое положение хозяев не имело ровным счетом никакого значения.
— Да, кстати, об уходе. Чуть не запамятовал зачем пришел. Леди Элина, прошу прощения за то, что придется разлучить Вас, но Гилберту нужно ненадолго отойти, — поклонился Кристоф. — Брат, глава Дома срочно вызывает тебя во дворец.
Поцеловав жену и ребенка, Гилберт в сопровождении Кристофа вышел из особняка.
* * *
Спустя пять минут. В главном дворце Дома Найт.
Одинокая фигура молодого человека в сером плаще стояла в центре зала.
В конце зала в противоположной от входа стороне на троне из черного дерева восседал глава Дома Найт. По бокам от него на не менее дорогих, но ниже по статусу креслах расположились шестеро советников. На боковых стенах зала плавно переливаясь черным и серебряным светом, мерцал геральдический символ Дома — оскал черной пантеры. Неподалеку от входа стояли Кристоф и четверо стражей.
Глава дома Витторио устремил острый орлиный взгляд на стоящего перед ним Гилберта. Седые волосы главы были идеально зачесаны назад.
— Милорд, прибыл по вашему приказу, — Гилберт задавался вопросом, по какой причине отец экстренно вызвал его, и почему здесь присутствуют все советники? Обычно такое собрание созывали только при решении дел особой важности.
— Стражи сообщили, что ночью ты пришел от владельца белоснежного пера и принес ребенка с печатью на груди. Я требую объяснений!
По жесту Витторио один из стражей вытащил из подола плаща и развернул всем на обозрение желтый свиток. На свитке были схематично нарисованы руны, которые вернули Джино к жизни.
— Милорд, из-за долгих родов мой сын родился мертвым, поэтому я обратился к единственному в Луноцвете, кто мог бы оживить его. Когда владелец белоснежного пера наложил на ребенка руны, он воскрес.
Воскрешение из мертвых — доселе невиданный случай, который бывал лишь в легендах. По залу пронеслась волна удивления, но спустя секунду, присутствующие взяли себя в руки и вновь напустили серьезные лица.
— Интересно. Их можно использовать даже так, — задумчиво погладил синюю бороду один из советников.
— Молодой мастер, знаете ли вы, что сто пятьдесят лет назад хозяин белоснежного пера уничтожил половину членов семьи Найт? Половину ваших братьев и сестер? — вмешался в разговор другой советник.
— …
— После тщательного расследования мы выяснили, что на членах семьи стояли точно такие же руны, которыми воскресили вашего сына, но было уже поздно что-то предпринимать. Титул первого дома Луноцвета был утрачен, сильные воины потеряны.
Гилберт с тревогой в сердце начал догадываться для чего его вызвали. На языке появилось мерзкое скользкое ощущение.
— Он пообещал, что не причинит нам вреда.
— Ты осмеливаешься верить этому ублюдку после его вероломных поступков против нашей семьи? — резко перебил Витторио. — Лучше бы мой внук покоился с миром. Дом не выдержит еще одной катастрофы. Так как в ребенке течет твоя кровь, Я лорд Дома Найт Витторио именем Черных Небес приказываю тебе лично казнить его.
Гилберт хорошо знал отца. За долгие годы правления Витторио сформировал свой взгляд на вопросы жизни и смерти. Взгляд, который был у многих лордов. Благополучие и процветание Дома — первостепенны, семейные узы стояли на втором плане.
Сердце Гилберта пропустило такт. Приказ отца подтвердил худшие опасения. Он не мог позволить новорожденному дважды погибнуть за ночь.
— Я отказываюсь и никому не позволю причинить вред сыну. — Гилберт демонстративно положил руку на эфес меча. Жест был прост, но чрезвычайно эффектен. Ведь он означал, что тот, кто его использовал, готов поставить на кон свою жизнь.
Гилберт обвел взглядом присутствующих. Чувства обострились, а мышцы расслабились словно перед прыжком. В любой момент искрометные атаки готовы были полететь на советников и главу Дома. Пара-тройка из них точно уйдет на тот свет вместе с ним. В свои молодые годы он стал первым фехтовальщиком среди молодого поколения. Даже среди гениев его называли гением. А вкупе с силой наследственной линии крови и священным оружием его убийственная мощь взлетала до невообразимых высот.
Советники-старцы, увидев вызывающие действия Гилберта, тихо зашептались друг с другом. Уровень их мощи превышал его, но учитывая, что эксперт в отчаянной предсмертной атаке становился в разы сильнее, угроза была реальной, на что собственно и рассчитывал Гилберт.
— Отец, прошу тебя, о снисхождении. Он твой внук. Должен быть какой-то способ снять печать, — вмешался в разговор Кристоф.
Взгляд Витторио был тверд, а доводы Кристофа звучали не убедительно. Уже многие годы никто не мог воспроизвести руны хозяина белоснежного пера, не говоря уже о том, чтобы отменить их.
— Гилберт, за неповиновение ты изгоняешься из Дома. Именем Черных Небес я лишаю тебя фамилии, права наследования титула главы дома и всех полагающихся по статусу привилегий. Доступ к силе родословной Черных небес будет заблокирован для тебя и ребенка, ты станешь простым смертным, — стальной тон главы не требовал обсуждения. Витторио быстро удалился из тронного зала.
Так как младенец с запретной печатью больше не считался частью семьи, необходимость в его смерти отпала.
* * *
После изгнания. Недалеко от дома, где проходили роды Элины Найт.
К стоящей в темноте старухе в монашеской рясе подошла фигура в черном балахоне. Ее лицо скрывал капюшон, но