Да чтоб тебя Кракен сожрал!
Я сидела на дощатом полу, наблюдая за причудливыми тенями, что отбрасывал мерно покачивающийся фонарь, прикреплённый по другую сторону от решётки моей камеры.
Или клетки?
Я понятия не имела, как правильно назвать огороженный закуток, в который меня весьма грубо закинули, исполняя приказ этого проклятого капитана! Присылая мне наставников, папочка больше заботился о том, чтобы я «от» и «до» знала историю Подводного мира и иерархию, нежели дотошно изучала строение кораблей.
Нет, я понимала устройство, как и стандартное расположение кают… Но, трюм? По мнению наставников, это знание было лишним. Сама же я не настаивала. В моём представлении, это всегда было полузатопленное помещение, с устоявшимся запахом подгнивающей древесины и ржавыми пушками…
Реальность сумела удивить. Во-первых, здесь было сухо. Если не считать сам влажный воздух, пахнущий морской свежестью и непередаваемым ощущением солоноватости. Во-вторых, здесь было чисто. Гладкий дощатый пол, стены… Ничего из того, что раньше ассоциировалось в моей голове с трюмом, здесь не было. Даже пушки, мимо которых меня вели в камеру, были идеально чистыми и чёрными, а не ржавыми…
Камера была только одна, и даже не скрипнула решётка, когда её открыли, чтобы впихнуть меня внутрь, после чего конвоиры ушли, оставив меня в одиночестве.
Звать на помощь я посчитала откровенной глупостью – кто меня здесь сможет услышать? Папа – точно нет, а привлекать лишнее внимание капитана…
– Б-р-р! – встряхнула я головой, вспомнив его вальяжно развалившееся в кресле тело и вылизывающих сапоги сирен. – Какая гадость!
О «Летучем Голландце», как и о его капитане, я знала ничтожно мало.
Кажется, там была странная история с понравившейся ему женщиной, которую он скинул за борт, получив от неё отказ… За это и был проклят…
– Странно, – прошептала я, задумчиво накручивая прядь волос на палец.
Этого мало, чтобы получить проклятие самому, тем более, что Филипп подставил под раздачу ещё и свой корабль вместе с командой.
Обычно, во служение к морскому дьяволу попадают после заключения сделки. Вероятно, наставники папочки просто не стали посвящать меня в детали, ограничившись лишь последующими событиями. Тем более, что именно там начиналось всё самое интересное.
Какое-то время проклятый капитан верно нёс свою службу, исполняя волю морского дьявола и бороздя просторы океана на «Летучем Голландце». Не всегда идеально, раз даже в мире людей про него были наслышаны, но – исполнял. Пока…
Вот что конкретно случилось – мне не было озвучено. Кажется, он попросил свободы, но кто ему даст уйти? В итоге обиделся и сумел вырваться из подчинения морского дьявола сам, после чего скрылся в нейтральных водах.
Жаль, что когда мне про всё это рассказывали, я не посчитала нужным уточнить подробности. Тогда мне не было никакого дела до кучки отщепенцев, занимающих жалкий клочок воды…
Зря.
Очень зря!
Но откуда мне было знать, что я однажды попаду в руки этих самых отщепенцев? Мой отец – сам морской дьявол! Да я даже помыслить не могла, что кто-то сможет…
Кто-то.
Филипп Ван дер Деккен.
Сейчас я понимала, что в кратком описании данной персоны, существует много пробелов. Даже слишком много! Я чувствовала исходящую от него мощь морской стихии. У проклятых не должно быть сил. Они – рабы. Слуги… Обречённые вечность служить, платя за исполненную для них просьбу. И редко они просили что-то другое, кроме как власти и богатства. Глупцы! Ну услышит морской дьявол зов. Ну, выдаст корабль, чьи трюмы набиты золотом… и? Ну проживёт бедолага лет тридцать (если его раньше не прибьют, с целью присвоить золотишко). И ради этого потом вечность служить безвольной куклой, исполняя желания власть имущих в Подводном мире?...
Марионетка…
Определение никак не вязалось с тем, что я увидела в капитане «Летучего Голландца». А ещё сила… Как такое возможно? Посейдон дарует силу лишь достойным! А не каким-то проклятым душонкам, выменявших свою вечную душу на минутные блага!
Я мысленно представила себе образ капитана. Непокорный – единственное слово, которое мне пришло на ум, как определение Ван дер Деккена. Один взгляд его чего стоил! В нём читался вызов, прикрытый напускной ленью. А ещё злость. Я отчётливо видела, как ему не нравятся высказывания про отца, хоть он и пытался не показать виду, откровенно глумясь надо мной, заставляя свою команду давиться смехом.
Я вспомнила его горячее дыхание на своей коже и лицо мужчины с триумфом во взгляде, когда он назвал мне имя своего корабля. Его взгляд притягивал. Никогда прежде не встречала мужчин с настолько пронзительными зелёными глазами.
Красивый, этот Филипп. И даже очень!
– О чём я вообще думаю! – возмутилась сама на себя, зло ударив ладонью по полу.
– И о чём же?
Вздрогнув всем телом, я вскинулась на голос капитана.
Он стоял в шаге от решётки, с интересом осматривая меня.
– Ну же, принцесса, – усмехнулся он, пока я растерянно хлопала глазами, пытаясь понять, как давно он за мной наблюдает и почему я не слышала его шагов. – Я жду.
