И в горе, и в радости
- Матушка-настоятельница, не губите. Не дайте им меня забрать. Не хочу я домой возвращаться. И замуж не хочу. Именем нашей богини Айелики-заступницы молю. Я постриг мечтаю принять и в нашей обители остаться, служа великому отцу и его супруге. Вы же знаете, я всю сознательную жизнь готовилась стать сестрой милосердия и помогать людям. Все мирское для меня чуждо.
Стоило резко распахнуться двери и вбежать в комнату молодой девушке, можно сказать еще девочке, как до этого строгий взгляд настоятельницы, которым она прожигала незваного гостя, смягчился.
- Дочь моя, будь сильной. Никто не знает, какой для каждого из нас путь был уготовлен в великих чертогах. И если такова была воля богов, тебе ничего другого не остается, как смиренно принять ее. Я же буду молиться о тебе и о спасении твоей души.
Услышав слова своей наставницы, девушка посмотрела на нее полными слез и отчаяния глазами.
- Я не смогу. Я умру там. Прошу вас. Спасите меня.
Не только у девушки не было желания покидать обитель, но и настоятельнице не хотелось ее отпускать. Тем более что она была обещана храму еще десять лет назад. Но пути Великих неисповедимы. Проснувшаяся в послушнице родовая магия Б’Ориоров решила все за них.
- Ты неправа, Одарита. Наш небесный отец и покровитель каждому человеку дает лишь ту ношу, которую он может унести. А твоя задача принять ее и достойно пройти свой жизненный путь, чтобы представ перед небесной матерью в свой решающий час, ты не боялась наказания для своей души и смогла обрести покой в райских чертогах.
Давая последние наставления своей, теперь уже бывшей, послушнице, настоятельница ласково и успокаивающе гладила ее по распущенным волосам, не ругая за неподобающий вид. Ведь более ей не надеть на голову священное покрывало невинной дочери отца их небесного всеведущего Реистарса и жены его милосердной Айелики.
- Поднимись, дочь моя, и познакомься с прибывшим за тобой поверенным твоего отца Сав’Bитом Торсиансом.
Так и не поднявшись с колен, девушка испуганно оглянулась, увидев того, кто увезет ее из дома. Ведь именно так она воспринимала это место, в которое ее сослали десять лет назад из родового имения.
- Госпожа Одарита, я безмерно рад вас видеть в добром здравии.
Все же поднявшись на ноги, девушка окинула незнакомого мужчину полным сожаления взглядом. Все вновь решили за нее. От последней мысли отчаяние затопило ее душу. Вот только она понимала, что ни просьбы, ни мольбы ей уже не помогут и, как советовала настоятельница, ей остается лишь смириться с уготовленной участью. Отец, в очередной раз, распоряжается ее судьбой и жизнью по своему усмотрению, кардинально их меняя. При этом ему безразличны ее желания, также как и всех других членов семьи.
Взглянув на поверенного еще раз, Одарита попыталась вспомнить, видела ли она его раньше, когда еще жила в родовом замке. Но это было слишком давно. Так что, даже если они и встречались, она его не помнила. Впрочем, как и почти всех остальных его обитателей. Все же тогда ей было всего шесть лет.
- Сколько у меня времени на сборы?
Девушка специально опустила обращение по имени к своему сопровождающему. Как бы там ни было, а она урожденная баронесса, о чем говорил апостроф после первой буквы, пусть и без наследования. Мужчина же являлся, вероятнее всего, бастардом. При этом его отец был нетитулованным аристократом. А после того как в ней проснулась родовая магия, любое ее обращение не к родственнику мужского пола по имени означало особое расположение к этому человеку.
- Не более получаса. Нам предстоит дальняя дорога. Да и ваш отец просил не задерживаться.
Просил? Бывшая послушница сильно сомневалась, что ее отец может просить. В ее воспоминаниях он лишь приказывал всем: прислуге, стражникам, детям и жене. Он никогда не повышал голос, но говорил таким грозным тоном, что все молниеносно исполняли любое его повеление. Люди лишний раз боялись показаться ему на глаза, не то чтобы вызвать неудовольствие. Поэтому, когда барон решил сослать шестилетнюю дочь в обитель, лишив ее перед этим наследства и титула, ни она не стала его просить оставить ее дома, ни кто другой из домочадцев не посмел заступиться за ребенка. А еще он все время недовольно хмурился, глядя на нее. И ведь после всех этих лет спокойной и размеренной жизни в монастыре, ей вновь придется вернуться в родовой замок и предстать перед грозным отцом, который наверняка недоволен тем, что ему пришлось ее забрать домой, тем самым нарушив некогда данной слово матушке-настоятельнице.
