Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил - Альберт Беренцев
Из кургана тем временем высунулся Шаманов.
— Порядок, — крикнул я ему, — И не мешай мне, Акалу. Мне предстоит серьезный разговор с наставником.
Или не предстоит. Ибо Словенов и не думал сушиться. Оставаясь все еще мокрым, он стал на глазах леденеть на заполярном ветру, его одежда покрывалась коркой льда. Вместо того, чтобы сушиться аурой, Словенов вдруг выхватил из кармана тулупа кухонный нож — явно украденный в той тюрьме, где его держал Павел Стальной.
Этим ножом Словенов попытался перерезать себе горло, вот только я одним резким движением выбил у наставника его оружие.
— Отлично, — пробормотал я, — Мой наставник страдает суицидальными наклонностями.
Не, я, конечно, знал, что прошаренные наставники почти всегда или безумцы, или пьяные мастера или вообще хранят у себя в монастыре коллекцию юри-комиксов…
Но всему же есть предел!
Мне особенно не повезло. Словенов реально напоминал безумного бомжа, его борода была такой неаккуратной, что походила на какую-то лежалую шерсть, а его взгляд блестел чистым первозданным сумасшествием…
Вдобавок ко всему, Словенов еще и упорно молчал, даже ни разу не вскрикнул, возможно, на самом деле был немым или просто забыл, как разговаривать, пока сидел в дурке. Тогда все совсем паршиво.
Рядом со мной раздался хлопок, из голубой вспышки вывалилась Тая.
— Ну что тут у тебя?
— Тая, я же сказал, чтобы мне не мешали. Иди в курган.
— Там скучно, — махнула рукой девушка, — Мертвякова говорит, что мозги из Рюрика надо вынимать еще целый час, какая-то сложная процедура. А дедушка бьется в истерике и просит не вскрывать голову Рюрика.
— Ага, пусть лучше Мертвякова покопается в башке вот у этого психа, — я указал на Словенова, который пытался на карачках уползти от меня в сторону океана, — Этот поехавший весь мокрый и упорно отказывается сушиться. Еще пара минут — и у меня будет ледяная статуя вместо наставника.
— А ты вообще уверен, что это твой наставник…
— Глубина сказал, что Глеб Львович — единственный, кто знает, как работают Лунные маги, — я пожал плечами, — И, клянусь, я положил сотни человек, чтобы добраться до этого Словенова. Так что если Глубина меня подвёл, то я вернусь в курган и отрежу ему серпом Мертвяковой яйца. И я не фига не шучу.
— Ладно, не кипятись, Нагибин, — Тая хихикнула, — Надо его согреть, вот что.
Тая парой прыжков на ауре догнала Словенова и припечатала его ударом сапожка. Потом девушка оседлала обмякшего на камнях Словенова, прижалась к нему и врубила на максимум собственную ауру.
Лёд на бороде и одежде Глеба Львовича начал таять, от Словенова повалил пар.
— Эй, полегче, что за супружеская измена на глазах мужа? — вознегодовал я, — Не жмись к нему так. Я себя куколдом ощущаю!
— А как я его иначе согрею-то… — пробурчала Тая, — И не думай, что это приятно, от твоего Словенова овчиной воняет!
Девушка плотно сжала Словенова бердами и прижалась головой к его груди.
Любой другой мужик наверняка бы сразу потёк, если бы на него воссела столь прекрасная дева, как Тая, но только не Словенов. Этот задергался и попытался уползти из-под Таи, но из-под моей жены так просто не уползешь.
Тая успокоила Словенова мощным ударом в лицо, потом схватила его за бороду.
— А ну тихо! — приказала девушка.
— Полегче с ним, — посоветовал я, — Не бей по голове. Мне нужно, чтобы Глеб Львович сохранил те остатки разума, которые у него остались. Если они у него остались, конечно…
Тая резко вскочила на ноги. Словенов, уже совсем сухой, вновь попытался уползти, но девушка ударила его сапогом в живот, отчего Словенов перевернулся в воздухе и упал на спину.
— Полегче, я сказал! Тая, успокойся… — потребовал я.
За всё время, пока он валялся с Таей в партере, Словенов все еще не проронил ни звука, даже не вскрикнул ни разу.
Вот это уже на самом деле напрягало. Реально немой что ли?
Тая достала из кармана фляжку коньяку, явно позаимствованную у её деда, потом разжала сопротивлявшемуся Словенову зубы и влила ему несколько глотков в рот.
Словенов закашлялся, потом блеванул…
— Леший меня побери! — воскликнула Тая, отпрыгивая подальше от Словенова, орашавшего камни тугой струей блевотины.
— Вот Лешего поминать не нужно, — я зябко поежился, — Не здесь, Тая.
Но Леший, спавший под островом, от слов Таи, к счастью не проснулся.
Зато у моего наставника в бороде теперь была блевотина. Последний штрих, после которого он окончательно стал похож на привокзального бомжа.
Словенов, так и не встав на ноги, тяжело отполз к океану, но на этот раз не пытался плыть, просто стал умывать бороду морской водой.
Вскоре его борода стала совсем чистой, видимо, кровь Лешего, разлитая в Баренцевом море, отлично растворяла блевотину.
— Ему бы морсу, — вздохнул я, — В кургане вроде остался. Тая, принеси…
Тая недовольно поглядела на меня, но все же телепортировалась.
Я подошёл к Словенову и наконец поднял мужика на ноги. На ногах мой наставник стоял нетвердо, от купания и последующей сушки его дешевый шмот местами сел, так что теперь Словенов выглядел уже даже не как бомж, а просто как кусок дерьма…
— Глеб Львович, вы можете говорить? Послушайте, я вам не враг.
Тая на этот раз не телепортировалась, а просто прибежала из кургана со стаканом морса.
— У меня заклинания кончились, — извиняющимся тоном сообщила жена, — Ну как он?
— Не очень, — признался я.
Словенов жадно выпил предложенный морс, потом скомкал бумажный стаканчик и бросил его в Таю.
— Эй! — возмутилась девушка.
Я вглядывался в глаза Словенова, но видел в них только безумие.
— Послушайте, я Лунный маг, — произнес я, — Я желаю культивировать. И только вы один знаете, как это делается. Не отрицайте, пожалуйста. Я уже неделю торчу в этом мире, а у меня все еще третий ранг, как у гимназиста. Я считаю это глубоко несправедливым, особенно при моих талантах. Я хочу вкачаться, понимаете? Я хочу пройти инициацию и получить следующий ранг. Хочу научиться наконец использовать все заклятия, которые я впитал. Хочу нагибать, проще говоря… Вы меня понимаете? Это я вас спас. Я вас освободил из дурки. И мне это очень дорогого стоило. Вы моё самое дорогостоящее вложение, Глеб Львович. Прошу вас, не разочаровывайте меня.
Словенов молча и бессмысленно смотрел на меня. Так наверное смотрит шимпанзе в зоопарке, когда ему предлагают вместо банана сигарету.
Абсолютно бессмысленный взгляд. Звериный. Без единой искорки понимания.
