Призраки дальних дорог - Иар Эльтеррус
— Полностью уверен, — подтвердил Артем. — На нее потом многие смотрели, все увидели. У нее тоже полный вассалитет на жезле древних.
— Умно, — кивнула Иллениэль. — Я бы такую девочку тоже не упустила. Ты с ней уже спал? Ответь, пожалуйста, честно, это важно.
— Да, — слегка покраснел юноша. — Она... Ну как бы это сказать... Это...
— Постоянно хочет мужчину, — закончила за него эльфийка. — Как и я. Не беспокойся, я давно приняла свою суть, меня чье-либо мнение по этому поводу очень мало интересует. Да, я законченная блядь, это последствия моего дара. Зато я могу вылечить то, что не вылечит больше никто. Я могу лес в пустыне вырастить. Так что для девочки это нормально, не удивляйся и не мешай ей удовлетворять похоть, не стоит делать этого, не то сгорит.
— Тогда почему у Кианы все наоборот? — спросил Артем.
— В смысле, наоборот? — не поняла Иллениэль.
— Она вообще всю эту, как она выражается, физиологию на дух не переносит, — в который раз уже покраснел юноша. — Судя по некоторым оговоркам, в ранней юности, чуть ли не в детстве, Киана попала в руки врагов рода, ну и ее...
— Долго насиловали, — понимающе кивнула эльфийка. — В итоге внушив отвращение к половой жизни. Бедная девочка! Это же идет вразрез с ее природой. Попробую с ней поговорить, может она сумеет себя преодолеть. Дело в том, что желания в таком случае никуда не деваются, оставаясь неудовлетворенными, они преобразуются в очень неприятные вещи, которые корежат и тело, и душу. В сказках слышал, наверное, о отвратительно выглядящих искореженных, словно изломанных ведьмах?
— Слышал. На моей родине одну такую Бабой Ягой называли.
— Ого! Так вон куда она забежала...
— Она что, существовала в реальности? — вытаращил глаза Артем.
— Существовала, — грустно кивнула Иллениэль, — и более того, мы были ровесницами и близкими подругами. Не удивляйся, я ведь из перворожденных, мне много тысяч лет. Так вот она из таких, как твоя Киана. В итоге из юной красавицы за каких-то двадцать лет превратилась в жуткую горбатую старуху с костяной ногой, после чего ушла куда-то, не желая, чтобы друзья видели ее в таком виде. Мы ее искали, но так и не нашли, пространственника такого уровня поди найди, если он того не хочет. А она помимо того, что Целитель, еще и пространственником неслабым была. Эх, если бы Яга послушала меня и последовала своей природе, то и сейчас была бы молодой и красивой. Не захотела...
Она грустно вздохнула, потом натужно улыбнулась, упрямо сверкнула глазами и двинулась к выходу.
— Так что будем делать с Белкой? — хмуро спросил юноша.
— Приводи, — коротко ответила мэтресса, поняв о ком речь, хотя имени юной Целительницы ей не называли. — Научу, чему смогу, дальше самой разбираться придется. Помимо того тебе еще к темному Целителю обращаться надо будет. Дело в том, что Целитель и Истинный Целитель — это несколько разные дары, я кое-что о них знаю, но именно кое-что. Если судить по старым хроникам, то Истинным достаточно начала дать и инициировать, после они уже без особых проблем самостоятельно справляются. Но пообщаться мне с девочкой надо обязательно. Кстати, — она едва слышно рассмеялась, — я однажды поспорила с одним... м-м-м... приятелем, назовем его так. О том, что никогда за свою длинную жизнь не повстречаю Авари. И вот, проспорила...
— И что? — подозрительно посмотрел на нее нее Артем, ему это заявление чем-то не нравилось.
— Надо выполнить условие спора, — беззаботно отозвалась эльфийка. — Сейчас дойдем до Агаты, она была свидетельницей того спора, при ней и выполню.
Предчувствие неприятностей захватило юношу еще сильнее, что-то эта стерва задумала, но что? И при чем здесь он? Однако все эти размышления ничего не дали, понять, что может его ждать, не удалось.
Возле выхода мэтресса Агата что-то объясняла группе девушек курса с пятого, наверное, или даже с седьмого — уж больно взрослые. Впрочем, в «Нирване» порой и пожилые люди учились, сумевшие собрать нужную для обучения сумму только годам к сорока, а то и пятидесяти. Но таких все же было мало, в основном здесь учились юноши и девушки от шестнадцати до тридцати. Десять курсов. Так что школу заканчивали в лучшем случае в двадцать шесть лет, а некоторые к тому же не раз оставались на второй год. Но маги жили долго, и это никого не смущало. Для хорошего мага и тысяча лет — не предел.
— Агата! — воскликнула Иллениэль. — Помнишь, ты наш спор с Хаоном судила?!
— Ну, помню, — неохотно ответила та, всем своим видом излучая подозрительность, она однозначно не ждала от собеседницы ничего хорошего. — И что?
— Что там было платой с моей стороны, если я проиграю? — с хитрым видом спросила эльфийка.
— Обычно для тебя, — пожала плечами преподавательница магоботаники. — Что ты отсосешь у кого-то прилюдно. Только не устраивай мне тут опять!..
Она не договорила, поскольку Иллениэль перебила ее восторженным воплем:
— Так вот, я проиграла! И теперь собираюсь оплатить проигрыш!
Резко повернувшись, эльфийка присела перед Артемом. То, что произошло дальше, было чем-то невероятным. Уж как Иллениэль исхитрилась расстегнуть высокотехнологичный комбез и добраться до искомого, сказать трудно, да юноша об этом и не задумывался, ему стало несколько не до того. Он только успел подумать, как хорошо, что Варис сегодня остался дома, проходил обучение в медкапсуле, дроу бы не стал разбираться, что она там задумала, и на месте свернул эльфийке шею.
Артем хотел было отказаться, отшатнуться, остановить этот позор, но просто не успел, с головой ухнув в омут наслаждения — то, что творила Иллениэль, было настолько потрясающим, что он мгновенно забыл обо всем на свете. Ни суккуба из «Лесной красавицы», ни демоница Иерла, ни дроу Инара, не говоря уже о других девушках, и десятой части подобного сделать не могли. Пришел в себя юноша только когда все закончилось и эльфийка встала. Услышав смешки девушек, увидевших его обнаженное «хозяйство», отчаянно покраснел, поспешил застегнуться и глухо выругался. А ведь предупреждали, что среброволосая стерва способна прилюдно опозорить! Расслабился, идиота кусок! Вот и получил. И что теперь делать? Он понятия не имел. Хорошо хоть на обратное не попал через клятву, вполне ведь мог, это было бы значительно хуже и позорнее. Девушки продолжали хихикать, вгоняя его в краску еще больше.
— Вот, проспорила и сделала! — гордо заявила Иллениэль.
— Да иди ты
