Жертвуя малым (СИ) - Медейрос Вольга

Коронида мне не помогала и что она делает, я не видела. Лишь услышала, как она вдруг застенчиво сказала:

— Доброе утро, госпожа наставница.

— Доброе утро, — ответил ей хорошо поставленный женский голос.

Похолодев, я поглядела в направлении входа. Там стояла женщина, одетая, как полагается жрицам высокого ранга, со скрытым темной вуалью лицом. За ее спиной возвышались два дюжих молодца, гвардейцы внутренней стражи. Они обязаны были сопровождать высших жриц всякий раз, когда те выходили за пределы храма. Нетрудно догадаться, что случалось это нечасто.

Застигнутая врасплох в нелепой позе, я не стала вскакивать, а, подобрав под себя ноги, поклонилась. Для этого пришлось выпустить из рук косу смеска, но он, похоже, впал в замешательство и вырваться не пытался. Приподняв голову, я опасливо поглядела на жрицу. Не знаю, куда смотрела она: под вуалью черты лица угадывались смутно. Плавно вступила она в лабораторию. Грозно сверкая глазами, гвардейцы последовали за ней.

— У вас произошло нечто неординарное, как мне доложили, — прозвучал ее ровный, удивительно мелодичный голос. Я силилась сообразить, кому из наставниц он принадлежит; увы, тщетно. — Речь шла об этом? — жрица чуть кивнула в сторону смеска. Я на мгновение скосила на него глаза: опираясь на локоть, вздорный полукровка очень внимательно рассматривал жрицу.

— Донна, — прокашлявшись, заговорила я. — Индивид, что перед вами, был мертв более одной стражи. С помощью освященной воды из флакона № 11 вашим ничтожным слугам удалось вернуть его к жизни. Вот уже около четверти стражи он жив и весьма, — я не смогла сдержать досады, — активен.

— Очень энергичный юноша, — согласилась со мной жрица. Мне показалось, или в ее голосе прозвучала ирония? — Значит, он был мертв и возвращен к жизни?

— Истинно так, госпожа наставница, — подтвердила Коронида. — У него была глубокая рана, вот здесь, — прошуршав одеждой, помощница, видимо, показала где.

— Вот как? — по голосу не чувствовалось, что жрица впечатлена. Боги бы побрали эту Корониду! — Сестра-послушница, позволь взглянуть на его дело.

Я поспешно вскочила и на неловких ногах бросилась к столу. Столкнулась там с Коронидой (в руках помощница теребила ключи от наручников), грубо отпихнула ее. Дрожащими руками собрала все касающиеся смеска бумаги, подбежав к наставнице, с поклоном вручила их. Отступив назад, вновь покосилась на смеска. И чего это он притих? Гвардейцев испугался? Заметив мой взгляд, вредный парень скорчил рожу. Но от меня не укрылось, что он не на шутку встревожен.

— «Личность не установлена», — проглядев бумаги, жрица подняла голову. — Что ж, все верно. Ситуация требует рассмотрения храмовой коллегией. У тебя есть близкие, родственники? — наставница обернулась к смеску.

Он, изменившись в лице, дернулся, словно бы вновь пробуя наручники на прочность (я напряглась, вспомнив про мертвеца на соседнем столе), потом расслабился и покачал головой. Жрица кивнула.

— Поедешь со мной в храм, — произнесла жрица, похоже, ничуть не сомневаясь, что смесок беспрекословно подчиниться. У меня на этот счет было особое мнение и, как выяснилось, правильное.

— Хрен те, а не храм! — и полукровка набычился.

— Молчать!.. — гвардейцы дружно шагнули к нему, сжимая пальцы на лакированных рукоятях плеток.

Я глядела на них и сердце мое оттаивало. Ох, и получит сейчас кое-кто!

Коротким жестом жрица остановила гвардейцев. Они, да и я тоже, недоуменно воззрились на госпожу. Плавно воздев к голове руки, жрица приподняла вуаль, открывая нашим ошеломленным взглядам лицо. У меня занялось дыхание и жар прилил к щекам. Лицезреть в течение одного утра целых двух аристократов — это, знаете ли, не каждому по силам. Не испорченная примесью низкой крови, красота жрицы ослепляла. Лучистые глаза ее улыбались.

— Пожалуйста, — проговорила она, ласково глядя на смеска.

Я бы с радостью полюбовалась на выражение его лица, но вот беда — не могла отвести глаз от наставницы. Стоявшая поблизости Коронида что-то восторженно прошептала.

— Не… нет, — неуверенно буркнул смесок. Виданное ли дело, он еще упорствовал!

— Глядишь мне в лицо и все равно сомневаешься? — чувственные губы жрицы горько сжались.

— А что… лицо? — похоже, слова ему давались с трудом. Неудивительно, ведь очарованию высших жриц невозможно противиться. Вот почему они носят вуаль. — Тут ни черта не разглядеть в этом кромеш… А-а, м-мать, да все, все, вырубай!

Жрица улыбнулась (победно, подумалось мне) и опустила вуаль. Я услышала, как смесок шумно втянул воздух сквозь зубы.

— Итак, ты отправляешься в храм, — прозвучал бесстрастный голос жрицы. — Не беспокойся, вреда тебе не причинят. Сестры-послушницы, — переменив тон, обратилась наставница к нам. Я с обидой отметила, что со смеском она разговаривала куда ласковее. Впрочем, он ближе ей по крови, чем мы. — Вы хорошо осознаете всю важность сегодняшнего открытия для храма? — я кивнула, Коронида, наверное, тоже. — Вы понимаете, что в ваших же интересах не распространяться о случившемся?

Еще бы мы не понимали.

— Мне нужны ваши клятвы хранить молчание в письменном виде, в двух экземплярах, — казенным голосом принялась перечислять жрица. — Да, да, чем скорее, тем лучше, — я услышала, как Коронида зашуршала бумагами в поисках письменных принадлежностей. «Дело-то плевое, авось, справится», — решила я и, не двигаясь с места, продолжала внимать. — Бумаги по делу юноши — все здесь? — жрица помахала зажатой в пальцах пачкой листов. Я кивнула. — Так. Ваши заключения… не готовы? К завтрашнему утру, не позже, сдадите куратору вместе с подробными отчетами. И, наконец, милиционеры и патрульные… О них я сама позабочусь. Вам все ясно? Действуйте, — я поклонилась и, пятясь, отступила к столу, где суетилась Коронида.

— Младшая сестра-послушница, — окликнула ее жрица. — Ключики, будь добра.

Торопясь на зов, Коронида выпустила из рук все бумаги, которые успела набрать в поисках клятвенного набора. «Даже с такой нехитрой задачей не справилась», — с тоской подумала я, ползая по полу и собирая разлетевшиеся листы. Больше всего мне хотелось прожить оставшуюся жизнь заурядно, без намека на какие-либо чудеса.

— Молодцы девочки, — сказала наставница совсем другим голосом, и я решительно переменила мнение. — Достойная смена растет. Я упомяну о ваших заслугах на коллегии.

Сжимая в руках бумаги, я от души поклонилась жрице, бормоча традиционные слова благодарности. Она меня не слушала. Отомкнув наручники на руках и ногах смеска, жрица помогла ему сесть. Гвардейцы за ее спиной напряглись, но парень вел себя на удивление мирно, меня аж досада взяла. Не желая портить настроение окончательно, я встала с пола и уселась за стол, намереваясь писать клятву. Протянув мне промокашку, Коронида пристроилась рядом.

— А знаешь, сестрица, госпожа наставница-то… — зашептала она мне на ухо.

— Тш-ш! — оборвала я. В это время жрица спрашивала смеска, кто он и чьего рода. «Солем зовут», — ответил мальчишка. Мы с Коронидой переглянулись. «Вот так ни фига ж себе!» — прочла я в глазах помощницы свою собственную мысль. Наш вредный смесок принадлежит к высшему в Империи культу? Да кто он такой, боги побери?!

— А я с ним фамильярничала, — шепотом покаялась Коронида.

Пожав плечами, я поставила жирную подпись на клятвенном свитке. Так или иначе, отныне странный полукровка — будь он хоть внебрачным сыном самого Божественного! — уже не наша головная боль. Теперь он на попечении храма. А нам с Коронидой хватит и своих, привычных обязанностей.

Никогда прежде я и не предполагала, что буду так рада этому обстоятельству.

В Саракисе есть множество мест, где можно превосходно провести совместный досуг. Это и всевозможные кабаки и лапшичные с сезонным выбором блюд, и торговые лавки в центре, занимающие целые кварталы, и цирки, театры, открытые павильоны, где в любое время года рады зрителям. Но я уверена, что самое лучшее место для отдыха в компании — это баня.