Не драконьтесь, Ваше Высочество! или Игра на выживание (СИ) - Филеберт Леси

Фьюри понимающе хмыкнул и вместе со мной осторожно выглянул из-за угла, посматривая на лекарей.

— Чего они тут делают в столь поздний час?

— Похоже на новую жертву, — нахмурилась я, напряженно вглядываясь в темноту.

Кто-то из лекарей прищелкнул пальцами, освещая перед собой путь тускловатым пульсаром, и я смогла разглядеть, что лекари кого-то несли на носилках.

— О нет, это Алисия! — охнула я, узнав по запаху знакомую девушку с четвертого курса. — Да как же так, когда же это закончится?! Бедняжка…

— Студентка? — удивлённо спросил Фьюри, вглядываясь в носилки, летящие в отдалении по воздуху. — Но там ведь несут пожилую женщину…

Надо полагать, его драконье зрение было в сотню раз острее моего, раз он смог разглядеть детали на таком расстоянии в темноте.

— Значит, у нее началась последняя стадия, — с горечью в голосе произнесла я. — Стремительное старение, слышал о таком? Жертвы этой непонятной напасти во сне бормочут что-то про нечестную игру, что они не согласны с правилами… А когда девушек будят, они страдают полной потерей памяти, и потом в какой-то день начинают стареть прямо на глазах и вскоре умирают. Лекарства от этого нет, названия этой болезни даже пока нет, она у нас не так давно появилась, и население нынче находится в панике… Среди горожан просто принято говорить, что "еще один выбыл из игры на выживание".

— Хм-м-м, — задумчиво протянул Фьюри, очень внимательно наблюдая за лекарями, уносящими бессознательную Алисию на носилках. — Мне доносили об одном таком случае в Лакоре совсем недавно… Даже о двух случаях. И оба раза это тоже были стремительно стареющие девушки, что-то бормочущие про какую-то игру…

— Значит, и до вас зараза добралась, — вздохнула я. — Бедняжки, у них у всех сначала что-то случается с головой. Никто не может понять причину, нет абсолютно никаких предпосылок, просто в один вечер девушки засыпают как обычно, а просыпаются, не помня даже, как их зовут… Ладно, хватит болтать, лекари ушли, нам надо спешить.

Я резко дёрнула Фьюри за рукав и потянула за собой, по лестнице направо, чтобы быстрее достигнуть факультетской спальни, сокращая путь через тайный лаз в стене.

— Эй, ты мне так халат порвешь! Это редкий шёлк, между прочим!

— Ой, ну простите, Ваше Высочество! — насмешливо фыркнула я.

Фьюри, однако, на эту мою простую фразочку напрягся и подозрительно сощурился.

— Почему ты меня сейчас так назвала?

— Как? Вашим Высочеством? Да потому что ты сейчас с этой придиркой к халату до одури похож на какого-нибудь избалованного богатой жизнью принца, который думает лишь о своем внешнем виде, а не о том, что мы сейчас с тобой на пару находимся в смертельной опасности.

— Только лишь поэтому?

— Разумеется. И хватит уже отвлекать меня, я сосредоточена на том, чтобы мы дошли без приключений. Или у тебя на почве стресса стремительно развилась мания величия, и ты возомнил себя принцем? — ехидно спросила я.

— Что, совсем на него не похож? — улыбнулся Фьюри.

— Ой, я тебя умоляю! — возвела я глаза к потолку. — Судя по твоей манере общения, тебе до принца, как мне — до принцессы.

Глава 4. Заклинило

Мне показалось, что в самом дальнем конце коридора мелькнула чья-то тень, и я очень резко дернула Фьюри за рукав, так, что раздался подозрительный треск.

— Да осторожнее ты, рвется же!..

— Зашьешь, делов-то.

— Это тонкий шелк, ручная работа! — продолжал занудничать Фьюри.

— Ручная работа — это мои чулки с кружевами, — огрызнулась я, осторожно выглядывая из-за ниши в коридор. — А твой халат — это ерунда, а не ручная работа.

— Какие еще чулки? — тупо спросил Фьюри.

— Которые сейчас на мне. И заткнись уже, сделай милость, а?

Фьюри действительно заткнулся, но молчал так выразительно, что я к нему аж обернулась.

— Они черные? — спросил он меня странным голосом.

— Кто?

— Чулки.

Он глаз не сводил с моих ног, пытаясь что-то разглядеть в темноте. Но в этой части коридора было так темно, что, боюсь, даже драконье зрение не могло ему помочь разглядеть желаемое.

— Ну, черные, да. А что?

Фьюри медленно и с шумом втянул носом воздух. Взгляд его показался мне каким-то алчным.

— Ты мне сейчас для чего про чулки сказала? Чтобы меня подразнить?

— Да просто к слову пришлось, ты так забавно выпендривался, захотелось тебя заткнуть… Что ты прицепился к моим чулкам?! Подумай лучше о нашем шатком положении!..

— Я теперь вообще больше ни о чем думать не могу, кроме твоих черных кружев. Заклинило.

— Ну так расклинься, делов-то!

— Если продолжу прятаться тут с тобой в нише, и ты будешь также тесно ко мне прижиматься, то расклинюсь я еще нескоро. Скорее уж наоборот.

— Ой, подумать только, какие мы нежные!.. Ничего, потерпишь немного, придется еще немного пообжиматься. Там кто-то есть в конце коридора, идти опасно.

Я как раз продолжала всматриваться в темноту, но ничего конкретного разглядеть не могла. Унюхать тоже не получалось — все отдалённые запахи перебивали ароматы Фьюри, которые сейчас раскрылись в тепле и упорно окружали меня плотным вкусным коконом.

Я бы сказала, что от Фьюри пахло роскошью. Деньгами. Властью. Это сложно объяснить словами, но от богатых людей действительно пахнет иначе. Они используют элитные косметические средства, они носят только одежду, пошитую на заказ, они спят на шелковых простынях… И они полностью пропитываются всеми этими запахами роскоши, запахами помещений, где они ходят ежедневно. От них не пахнет придорожными тавернами и дешевой выпивкой. От них исходят тонкие изящные ароматы, которые хочется вдыхать полной грудью и наслаждаться ими, как изысканными десертами, м-м-м…

Надо отметить, что от богатых людей тоже пахнет очень по-разному. От очень многих богачей исходит мерзкий кисловатый, даже немного тухловатый запах, который мне сложно было идентифицировать. Но так как такие люди всегда по характеру были отвратными личностями, то я любила про себя приговаривать, что это у них душа такая "кислая" и "протухшая".

А вот от Фьюри пахло иначе. Ничего мерзкого и противного я не почуяла, одни приятные и благородные ароматы, успешно кружащие мне голову своей терпкостью.

Что ж, Фьюри точно не врал мне, когда говорил, что является некой важной государственной фигурой. Ох, лучше бы он врал, честное слово… Потому что если нас поймают, то нам будет не отвертеться от жёсткой и скорой расправы.

Стоя в нише, я придерживала одной рукой Фьюри, упершись ладонью ему в грудь, давая понять, чтобы он оставался на месте. И вздрогнула, когда ощутила ласковое прикосновение к своему запястью.

— Ты холодная, — шепотом заметил Фьюри.

— Да что ты говоришь? Странно, да, с учетом того, сколько мы проторчали в морозильной камере, а? — раздражённо фыркнула я.

— Не шипи, о светлейшая львица, — насмешливо произнес Фьюри. — Хочешь, я тебя качественно согрею? Тебе понравится, можешь быть уверена!..

Вот знаете, нисколечко в этом не сомневалась…

— Почему именно львица? — спросила я, обернувшись и упорно игнорируя двусмысленный тон.

— Ты сейчас такая забавная и лохматая, — как-то неожиданно мягко улыбнулся Фьюри. — Глаза горят праведным гневом, волосы торчат во все стороны, а они такого красивого золотистого цвета, что навевают на меня ассоциации с эдакой львицей, недавно проснувшейся, а потому сонной и взъерошенной. Но уже готовой рвать и метать всех, включая наглого шакала вроде меня.

Я прыснула, представив себе эту картину.

— Ладно, сочту за комплимент.

Ладонь моя все еще лежала на его груди. Только если раннее я положила так руку неосознанным жестом, то сейчас мозг осознал факт близости и тихонечко взвыл — то ли в ужасе, то ли в восторге — от ощущения мягкой горячей кожи под рукой.

Не удержалась от того, чтобы прочертить пальцами восьмерку и почувствовать, как кожа от моих прикосновений покрывается мурашками.