Ходящий по улицам (СИ) - Лагутин Антон

— Я уже ничего не хочу…

— Слышала поговорку: аппетит приходит во время еды. Иди картошку свари, а я пока уберу лишнее со стола.

Кисть руки хлюпнула и мягко покинула брюхо сома. Пётр уже собирался швырнуть её в пакет, как вдруг что-то блеснуло на безымянном пальце. Улыбка на лице Петра растянулась до ушей. Сегодня удача шла с ним рука об руку и с каждой минутой приближала к “романтической ночи”. Он быстро попытался снять золотое кольцо, но замер. Всё это время молоденькая девушка стояла в стороне, внимательно за ним наблюдая.

— Это не твоё! — сказала красавица.

— Почему же? Рыба моя? Моя! Значит, и всё, что у неё внутри, моё! — и резко сдёрнул кольцо, а кисть кинул в пакет.

Прищурившись, он посмотрел на красавицу сквозь украшение и сказал:

— Смотри, какое красивое. Хочешь, подарю?

В этот момент Ольга, стоявшая у электроплитки, резко повернулась и ревниво посмотрела на девку, позарившуюся на её мужика.

Молоденькая девушка продолжала смотреть на Петра, желая только об одном, чтобы он замолчал, лёг спать и никого не беспокоил.

— Ух ты, — воскликнул старик, — тут внутри колечка есть надпись: “Любимому Сашке от любящей Светки”

Лежавшая у стены на матрасе девушка лет тридцати застонала. Она с трудом приподняла спину и спросила:

— Ты уверен? Прочти еще раз, пожалуйста.

Пётр повторил надпись слово в слово.

— Подойди ко мне, пожалуйста, — послышался слабый женский голос с матраса, — мне нужно взглянуть на кольцо.

— Тебе нужно, ты и иди, — с усмешкой сказал старик.

Никто не пошевелился.

Кряхтя, женщина из последних сил встала с матраса и, придерживая руками свой живот, двинулась в сторону Петра. У неё был потрёпанный вид: лицо бледное, волосы покрывали только часть головы, под глазами синяки, а губы разбиты в кровь. Еще не родившийся ребёнок забрал все витамины из организма, оставив её телу жалкие крошки сил для финального аккорда. Но женщина решила распорядиться силой иначе. Встав возле Петра, она протянула дрожащую руку.

— Что? Так смотри, — возле глаз беременной женщины блеснуло кольцо, зажатое между пальцев Петра.

— Это оно… — её глаза покраснели, слезы потекли по щекам, а губы сильно задрожали. — Он сожрал их…

Она пошатнулась и упала на колени. Молоденькая девушка быстро подбежала и подхватила её под руку.

— Кто сожрал их? Что случилось?

— Саша хотел помочь мужчине… — начала женщина, прерываясь на всхлипы, — он протянул руку… и они оба ушли под воду… Я надеялась и верила, что с ним всё в порядке…

- “Рыбаки”…

— Нет! На том мужчине была простая одежда… и никаких приспособлений для погружения…

— Где это случилось? — спросила красавица.

— Я… — она зарыдала, скривила лицо и, что есть силы, начала орать во всю глотку.

— Что с тобой?

— Ты что, слепая? — грубо влезла Ольга в разговор. — Она рожает! Глянь на её матрас, весь мокрый — воды отошли. Тянула до последнего. Видать, хотела нас ночью обрадовать.

Молчаливая толпа оживилась, и волна недовольного тона пробежала по стенам. Никто не хотел присутствовать при рождении новой жизни, а тем более, провести ближайшие пару дней среди этой “новой жизни”. Все хотели спокойно переждать, выспаться и снова отправиться на поиски пропитания.

Пётр закрыл глаза и начал напевать песню:

Сын родился во время войны;

Вылез из женщины как из трубы;

В руки возьмёт он острый нож

И быстрым ударом убьёт эту…

— Да заткнись ты, — роженица попыталась крикнуть, но смогла только издать хрип сквозь потёкшие слюни изо рта, — у меня дочь!

— Какого хрена? — воскликнул Пётр. — Кто вообще тебе разрешил сюда пройти в таком состоянии? Мы за что заплатили?

— Я слышал, как она говорила охране, что еще два месяца до родов, — послышался мужской голос из угла.

— Обманула… — Пётр оскалился и сильно сжал рукоятку ножа.

— Нет! — завопила красавица. — Она сказала правду! Мы только гадать можем, что ей пришлось пережить за последнюю неделю. У неё явно преждевременные роды.

— Она не будет здесь рожать, — заявила Ольга. — Пусть выматывается отсюда. Я позову охрану.

— Тебе что, жалко? — громко крикнула красавица в спину уходящей Ольге, — Ты сама баба! Неужели не понимаешь?

— Вот именно, что понимаю! — Ольга быстро вернулась и встала напротив женщин. — Я хочу в тишине побыть. Приготовить вкусной еды, наесться вдоволь и провести ночь с мужчиной. А знаешь, почему я этого хочу? Потому что я — баба!

— Но это неправильно! Она умрёт, ребёнок умрёт. Ты понимаешь это?

Ольга сжала губы. Немного подумав, она сделала шаг, присела на колено возле красавицы и сказала:

— Роды заберут у нас все запасы воды и бензина. Мы просто не можем себе этого позволить. У нас всё рассчитано по головам, и ты это знаешь!

Красавица прижала к своей груди голову роженицы и нежно погладила её по волосам. Женщина тяжело дышала, прерываясь на крики и стон.

— Всё будет хорошо. Держись. Нужно положить её на матрас, — с надеждой обратилась девушка к людям. — Помогите нам.

Никто не встал и не издал ни слова. Ольга встала и безразлично сложила руки крест-накрест.

— Люди, да что с вами? Ты, — она указал пальцем на мужчину в углу, — оторви свою задницу и помоги мне!

Он оглянулся на соседей с надеждой найти в их глазах поддержку, но те только подтолкнули его вперёд. Мужчина послушно встал, подошёл и взял роженицу за ноги. Раздался истошный стон. Красавица продела свои руки под мышками женщины, и вместе они оттащили её на матрас.

— Это ничего не меняет, — спокойно сказал Пётр. — Оля, позови охрану!

Ольга удивлённо на него посмотрела и хмыкнула.

— Я что, прислуга тебе? Сам зови…

— Не надо никого звать! — сжав зубы, сказала красавица. — Если вы так переживаете за свои запасы и считаете всё по головам, то я уйду. Уйду одна, а подарю жизнь двоим.

— И куда ты пойдёшь?

— Неважно, главное, подальше отсюда. Лишь бы больше не видеть и не слышать равнодушия и эгоизма, вытекающие желчью из ваших уст. Мне противно находиться в вашем обществе! Меня тошнит от вашего нигилизма!

— Да катись на все четыре стороны, — язвительно заявила Ольга, — только никто не будет тебе обещать, что она переживёт роды, а тем более, что ребёнок останется в живых.

— Я работала в больнице медсестрой, — сказала молоденькая девушка в сером пальто и гордо встала. — Я помогу.

— А я поделюсь с ней водой, — громко заявил мужчина, вставая с колена.

— А я перережу пуповину, — неловко, вперившись на свои грязные ботинки, промычал пацан с ножницами в руках.

Вместе с ними поднялись еще человек пять и предложили свою помощь.

Впервые за долгое время, красавица широко улыбнулась. Внутри неё из тлеющего уголька безразличия вспыхнуло пламя надежды. Волна адреналина и уверенности разлилась жаром по телу. Глаза блеснули в темноте, уставившись на Ольгу.

— А ты поможешь?

Ольга покраснела. Ей, действительно, стало стыдно за своё поведение. В молодости у неё был прекрасный малыш, но несчастный случай разделил её жизнь на “до и после”. Больше она не желала слышать детский плач, напоминающий о столь тяжелых временах. Ольга опустила глаза и, выдохнув, произнесла:

— Помогу.

— Спасибо.

Преисполненный любопытства, Пётр подошёл к красавице и спросил:

— И всё же, куда ты пойдёшь? Ты сможешь снова заплатить?

— Выйду наружу и отдамся судьбе. Тебе какая разница?

— А может, я хочу тебе помочь…

— Ты? Как? — скептически спросила она, затем сняла кепку и почесала голову.

— Я заинтересован в том, чтобы ты смогла притащить сюда побольше бензина, и будет просто великолепно, если ты захватишь с собой еще немного овощей, — хитрые глаза изучали женское лицо, в надежде отыскать на нём слабость и интерес. — Я бы отправился с тобой, но старость берёт своё, и мне уже не хочется никуда выходить. Особенно в такую погоду.

— Ты знаешь, где можно найти бензин?