Ученик Проклятого (СИ) - Бернис Лилия

Зиргрин прекрасно знал, что стал источником головной боли местных жителей, но совершенно не беспокоился об этом. В конце концов, никто еще не пострадал, так какой смысл волноваться раньше времени? Однако на самом деле бывший убийца просто недооценивал серьезность ситуации. Ранее он жил на другом континенте, где даже в периоды войн в обычных деревнях было относительно спокойно. Восточный континент же еще несколько лет назад полыхал в бесконечной войне всех против всех. Ситуация стабилизировалась очень медленно, столь отдаленные поселения, как это, были фактически наедине с собственными проблемами.

И вскоре то, чего боялись Рагод со старостой, действительно произошло. Прошло две недели со дня ухода торговца. Затон все еще не прислал ни единого солдата, а вот бандиты уже были на месте.

Это оказалась крупная шайка, насчитывавшая более трех сотен человек и нелюдей в своем составе. Ночью они легко преодолели хлипкую деревенскую ограду, после чего вошли в поселение, согнав всех местных жителей на площадь, не считаясь с тем, были это дети, старики или женщины.

— Это, значит, меч волшебный? — в установившейся гробовой тишине подошел к колонне пожилой высокий и чисто выбритый мужчина с военной выправкой. Очевидно, главарь банды когда-то давно был солдатом, возможно даже командиром, однако в наступившем хаосе изменил род своей деятельности, не пожелав больше возвращаться к мирной жизни.

Мужчина ощерился, демонстрируя широкие промежутки между зубов, после чего крепко ухватился за рукоять, потянув меч из колонны.

— Ну что, шеф? — спросил лысый бандит, явно находившийся не на последних ролях в шайке.

— Крепко сидит, — немного удивленно констатировал главарь.

— Не хочет признавать, стало быть.

— Шеф, — позвал еще один бандит. — Я тут поспрошал малость старосту местного. Так он клянется, что меч энтот говорящий. Ты попробуй договориться с ним, вдруг поможет.

Главарь еще раз внимательно посмотрел на погруженный по самую рукоять в колонну клинок.

— С душою, значит… Эй, меч, пошли со мной? Уж со мной ты кровушки врагов напьешься. Что скажешь? А коли не пойдешь, так я всех местных под нож пущу.

Зиргрин отстраненно наблюдал за происходящим. Главарь еще долго уговаривал и угрожал, что только смешило бывшего убийцу. Он, конечно, подумывал о поиске… не хозяина, а, скорее, носителя для себя. Но не первого же попавшегося, в конце концов.

— Ну, как знаешь, — ощерился главарь, после чего обернулся к своим людям. — Убивать их, конечно, трата. Продадим в соседний Хальмин как рабов. Баб можете пользовать, но детей и молодок не трогать, нечего цену на них сбивать. За невинных девок сами знаете, бордели дорого платят. Стариков в расход, толку от них никакого.

— Нет!!! — послышался голос женщины, на глазах которой бандиты немедленно перерезали горло ее престарелой матери.

Вскоре воздух наполнился запахом крови. Крики пленников были безжалостно оборваны дубинками и плетьми бандитов, велевших им заткнуться. С ужасом глядя на своих умерших отцов и матерей, жители то и дело обжигали торчащий в колонне меч ненавидящими взглядами. Ведь это было все из-за него.

Зиргрин ощущал свою вину, но как-то отдаленно, словно это чувство стало совершенно чуждым ему. Осознав это, он начал анализировать свою личность, сравнивая с прошлым. Как давно он стал клинком? лет сорок назад? Пусть большую часть этого времени он был без сознания, но если ему стало настолько безразлично происходящее уже сейчас, то что же будет дальше? Неужели он потеряет себя? Ведь это именно он стал причиной беды. Бывший убийца слышал, к чему может привести этих людей его существование, множество раз слышал, но все проигнорировал. Почему он так поступил? Почему не ушел с торговцем, ведь изначально собирался?

С момента пробуждения его сознание подстраивалось под новое тело, меняясь в соответствии с новой реальностью. Зиргрин теперь фактически был артефактом, так что приобретал чувства, свойственные артефакту, теряя те, которые отличали живых разумных существ. Он стал мечом, и его душа изменялась в соответствии с телом. Такие эмоции, как сочувствие, стыд или жалость не подходят клинкам, созданным ради убийства. Разумеется, Зиргрин довольно быстро утрачивал эти ставшие для него лишними чувства. Да он даже ни разу за все время не вспомнил о том, что где-то на другом континенте его возрождения ждет семья и близкие разумные…

Тенденция ему не понравилась. Если так продолжится, то сможет ли он восстановиться после перерождения? Решив действовать вопреки собственным эгоистичным желаниям, Зиргрин стал рассматривать собранных вокруг колонны деревенских жителей. Бандиты не торопились уходить, заселившись в дома порабощенных людей. Их главарь объявил деревню своей базой. Он был уверен в том, что рано или поздно сможет найти способ подчинить себе клинок с душой. Так как никто из местных не смог ранее завладеть мечом, то никто и не волновался о том, что это вдруг случится теперь, так что деревенских, чтобы не мешались, без лишних размышлений привязали прямо к колонне, которой они когда-то поклонялись. Периодически кто-то из бандитов проходил мимо рядов закованных в цепи людей, пиная их, чтобы дали дорогу. Таким индивидам нужны были или женщины, или меч, который разбойникимвсе еще надеялись заполучить. Зиргрина они настолько раздражали, что он использовал электрические разряды на каждом. Преступники надолго теряли сознание, а один даже умудрился умереть. Постепенно желающих испытать удачу становилось все меньше.

Зиргрин, хоть и терял способность ощущать мир так же, как и живые разумные, но все еще обладал определенными принципами. Он принял неверное решение, так что должен был теперь лично исправить хотя бы то, что было возможно. Бывший убийца изучал селян, размышляя над тем, кого же выбрать. Единственным вариантом был нашедший его Вешка, у которого оказался магический дар воздуха. Даже не дар, а его зачатки. Зиргрин не смог бы взять под контроль тело того, с кем у него нет хотя-бы отдаленного сродства стихий. А без контроля здесь не обойтись. Вот только Вешка — ребенок. Как он это выдержит?

«Ты хочешь спасти их?», — прозвучал в голове Вешки тихий вкрадчивый голос. — «Не отвечай, просто думай в ответ».

«Это все из-за тебя, все из-за тебя!»

В голове мальчишки, на глазах которого убили его родного деда, а мать жестоко изнасиловали, билась только одна мысль. Он даже не смог еще осознать своего рабского положения.

«Это из-за меня», — согласился Зиргрин. — «Но это не я их убил. Если хочешь, я помогу тебе отомстить, помогу освободить брата с сестрами и мать. Хочешь всех их убить?»

«И как это сделать?».

«Тебе придется отдать мне на время контроль над своим телом. И это для тебя будет очень болезненно».

«Хочешь захватить мое тело?»

«Только временно».

«Не верю. Но мне все равно. Эти ублюдки изнасиловали мою мать! Я хочу, чтобы они захлебнулись в своей крови! Ты можешь это сделать? Убить их всех?»

Бандитов было очень много, однако Зиргрину в свое время приходилось решать и не такие сложные задачи.

«Я убью их всех твоей рукой. Если согласен, то вытащи меня из колонны».

«Как? Ты слишком высоко!»

«Делай в точности, как я говорю…»

Вешка совершенно не колебался. Выслушав советы меча, он резко поднялся со своего места. Детей заковывали не так надежно, как взрослых, давая им немного больше свободы, чтобы «товар не испортился» от слишком суровых условий. Гремя привязанной к ноге цепью, мальчик подошел к колонне, решительно залез на плечо безразлично сидевшего спиной к артефакту Рагода, полностью замотанного в цепи из-за его силы и агрессивности, после чего подпрыгнул, повиснув на черной рукояти. Наблюдавшие за ним бандиты мешать не спешили, отпустив несколько издевательских шуточек. Им было скучно охранять пленников, пока остальные напивались и развлекались с женщинами, а здесь такое развлечение образовалось. Будь так легко достать этот меч, их главарь бы сейчас орал бы от злости на всех, кто попадался ему на глаза. Однако в следующее мгновение бандиты резко подобрались. Маленький мальчик мягко опустился на землю с легко вышедшим из колонны мечом в руках.