И загорится снег (СИ) - Ивлев Кирилл Юрьевич

Поднялись наверх, в кабинет Колгара, где я расположился за его столом и сразу же стал рассказывать о собрании «Черной Правды», которое прошло сегодня, следом рассказал об интересном предложении от господина ле Тонта, потом выложил все, что произошло в Алом квартале, вместе с добытыми трофеями. Два Клинка слушал молча и не перебивал, и вот когда я, наконец, закончил, сказал: — Хорошо, очень хорошо сегодня поработал. На счет тумана я передам нашим, они разберутся дальше, может, что найдем. За учетную книгу отдельное спасибо. А вот собрание меня порадовало, признаюсь. Мы давно ожидали чего-то подобного и это радует. Да и наши догадки на счет Агни полностью подтвердились, очень крупная рыба, а следовательно, очень опасная. Кто знает, на что она способна и кто она на самом деле. Значит, все-таки Хотрен?

— Да, именно так сказала Агни.

— Не скажу, что это хорошо. Хотрен, как ты знаешь, последняя провинция, что была захвачена Миреем, но с этим они так и не смирились. Народ там живет гордый, грубый, но смерти не боится. А что ты о нем знаешь, де Нибб?

— Ну, провинция на севере, единственная провинция, где, после последней реформы управления, проведенной Таргольдом Мудрым, управлять остался генерал-губернатор, остальные же простые губернаторы, что не состоят на службе в армии, хоть и подчиняются напрямую императору. Генерал-губернатор Хотрена, если мне не изменяет память, герцог Долиросс фон Роуланд, он недавно получил звание генерала, и император тут же направил его в Хотрен. Он из старой северной знати, первый северянин во главе Хотрена с момента его захвата.

— Да, он хоть и с севера, но не с Хотрена, император решил, что им надо назначить кого-нибудь близкого по духу, сам понимаешь. Провинция там такая, людей лучше не злить. А что еще?

— Хотрен расположен вдоль подножия Костлявых гор, с северной стороны, окружен густым лесом и граничит с эльфийскими землями на западе, а на востоке упирается в провинцию Соувер, которое раньше было одноименным герцогством, до реформы. Сейчас в империи есть только провинции. Это, наверно, и все, что знаю.

Колгар вздохнул, словно я сморозил что-то глупое. Своими скудными познаниями о любимой империи удивить его не получилось, он еще раз вздохнул, а затем сказал: — Радует, что ты хотя бы про последние реформы-то слышал, уже успех. Да, в целом все верно, да вот только туда, дальше на север, за густым и древним лесом, начинается ледяная пустыня, которая тянется до самого холодного моря. Идти в лес или в эту пустыню зимой верная смерть, это первое. Второе — в Хотрене сейчас, по всей провинции, огромное количество имперских войск разбросано. Император очень не хочет, чтобы они попытались освободиться от власти империи. Ко всему этому добавь оборонительные укрепления вдоль границы с землями эльфов, где постоянно должны находиться солдаты. Эльфы не спят, а только и ждут возможности нанести удар. Оборонительная линия называется Холодной Чертой.

— Холодная Черта? Хорошее название, там стена?

— Нет, стену построить там невозможно крепкую, там под землей, на глубину в твой рост, лед, что даже летом не тает. Здоровенная полоса вырубленного леса, шириной в пару миль, с нашей стороны ряд укреплений, до самого побережья Белого моря. Сейчас в Хотрене даже днем темно, словно ночью, а холодно так, что без одежды замерзнешь в миг. Городов, таких как в остальном Мирее, там мало, столица провинции, у самого подножья Костлявых гор, называется Грондольд. На въезде в провинцию город поменьше, называется Удальд. Остальные же города, или деревни, они похожи на маленькие крепости, там местные живут целыми родами. Туда без приглашения одному лучше не соваться, даже имперские гарнизоны, что в них служат, не помогут, если они решат тебя не пустить. Молятся они, вроде бы как, Создателю, но на деле верят в каких-то своих северных духов. Их магия другая, не такая как везде, похожа на магию племен с болот. Будь очень внимателен к их обычаям, а их магов опасайся особенно.

— Но зачем им меня туда отправлять?

— А это мой друг все еще большая тайна, которую ты должен узнать сам. Возьми все, что потребуется. Наши люди будут за тобой приглядывать, конечно. Но если вдруг понадобится что-то сообщить мне, очень быстро, используй «Южный банковский дом», он есть в Грондольде, они все передадут.

На этом основная часть нашего разговора и закончилась, затем мы еще раз все повторили, Колгар рассказал все, что слышал или знал про Хотрен, кратко, постарался передать самую суть. А потом он отправил меня спать, потому что завтра обещался быть очень насыщенный день, сил могло потребоваться много.

В своей комнате я, наконец, скинул одежду, обтерся мокрым полотенцем и завалился спать, меня ждал еще один серьезный разговор. Как только мои глаза закрылись, я оказался во все той же знакомой комнате.

Алтана, как и всегда прекрасная, в этот раз одетая совсем как мужчина, в узких штанах и белой рубашке, с туго перевязанными волосами, устремила на меня свои роскошные зеленые глаза и сразу же заговорила: — Наконец-то! Я уже совсем заждалась тут, где тебя носило? Рассказывай, как прошло, что нового.

И мне, во второй раз, пришлось рассказывать и о собрании, и о поездке в Хотрен, на которую меня собираются подписать, и о странном содержимом пенала, который я обязан был достать любой ценой. Агдатор выслушала меня внимательно, словно старалась не пропустить ни одного моего слова, а затем спросила: — На север?

— Да, в Хотрен.

— Хотрен — это опасное и суровое место, люди там другие, не такие как в Мирее или Ратарте, ты должен быть готов к этому. Ты очень вовремя достал пенал, я, действительно, рада. — Девушка подошла поближе и обняла меня, словно родного. — Надеюсь, содержимое тебя не сильно огорчило?

— Испугать меня отрезанными пальцами, думаю, уже нельзя, но все же не самая приятная находка. Что это и зачем оно тебе нужно?

— Не мне, а тебе, в первую очередь, дорогой Эмерик. Тебе он нужен больше, чем все остальное, что ты имеешь.

— Так расскажи, зачем я выкрал кусок покойника у контрабандиста? — Вспылил я, ее игры в тайны мне уже сильно надоели. — Расскажи уже, наконец, хоть что-нибудь, в самом-то деле!

Девушка указала на второй плетеный стул, который появился за мной, или всегда там и стоял, я не знаю, а сама села на свой. Усевшись поудобнее, она дала сделать тоже самое мне, а затем положила левую руку перед собой, на колени, заговорила снова: — Да все просто, это мой палец. В тот день, когда Иоланд, тот человек, что запер меня здесь, а потом стал святым, сражался со мной, ему удалось отрубить мне вот эту левую кисть. — Она приподняла руку и показала мне свою левую ладонь.

— Твоя кисть?

— Да, моя. Он отрубил ее мне в бою, ранил меня сильно. Понимаешь, здесь, в Пограничном мире я смогла сделать себе этот облик, который хотела. Но в мире людей я выглядела, как обезображенная калека. У меня нет кисти руки, я истекаю кровью, у меня рассечено лицо. Мрак, только и сказать. Он, хоть и не смог меня убить, но изуродовал сильно. И если я сейчас окажусь рядом с тобой, там, в мире людей, то я, скорее всего, обессиленная упаду на пол, истекая кровью. Так вот, один из его приспешников смог сохранить от моей руки только один единственный палец. Этот палец почти тысячу лет путешествовал по миру без меня, за него убивали и предавали. Мой палец стал своего рода артефактом, который каждый новый владелец пытался использовать по-своему. И вот, совсем случайно, он оказался там, где ты его и нашел. Дурак контрабандист даже толком и не знал, что именно к нему попало.

— Я не знал, что все было именно так…

— Да никто уже и не знает, как все тогда было. Иоланд выдумал красивую сказку о своей героической битве со мной, да о многом умолчал. Но мы сейчас не о моей тяжелой судьбе говорим, а том, что ты добыл. Этот палец связан со мной, и ты сможешь его использовать. Я научу тебя, как это сделать. Заклинание сложное, там и магия крови, и магия духов, чего только нет. Проблема в том, что пока ты будешь находиться на землях Хотрена, я не смогу с тобой связаться так, как делаю это сейчас. Решить эту проблему как раз и поможет мой палец.