Н 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Да как я его почувствую, если ты закрыл девочку своим щитом! — возмутилась Тамара и ойкнула, потому что попала в объятия Никиты, и ей ничего не оставалось, как принять жаркий поцелуй. Впрочем, ответила она охотно.

Освободившись от цепких рук, обхвативших его шею, Никита подскочил к Даше, приподнял ее шутя, словно пушинку и закрутил вокруг себя. Покрасневшая Анора смотрела на чужое и недоступное ей счастье и тоже хотела, чтобы кто-то вот так же ее любил и целовал. Она не испытывала недостатка во внимании у себя дома, но больше всего его перепадало от матери и бабушки, чем от мужчин рода и сверстников-мальчиков. Открытые проявления любви были недопустимы, и Анора всегда расстраивалась, что отец никогда не целовал ее хотя бы в щечку.

— Ладно, Никита Анатольевич, потом поговорим, — Тамара расслабилась и подошла к гостье, внимательно оглядела со всех сторон, оценивая фигуру и рост. — Будем знакомы. Я Тамара — старшая жена вот этого господина. Все вопросы и проблемы решай со мной, ничего не бойся. Эту милую девушку зовут Даша, и она младшая супруга твоего покровителя.

— Я уже поняла, — бесстрашно ответила Анора.

— Ага, и наш язык знаешь? — Тамара ведь не знала про историю, рассказанную гостьей Никите. — Акцент, правда, чувствуется. Ничего, исправим. Любовь Семеновна и не таких людьми делала.

Кто такая Любовь Семеновна Анора не знала, и уже заранее насторожилась, не желая становиться человеком больше, чем этого требует природа. Бабушка ее научила всему, что необходимо для общения с русскими. Она очень обрадовалась, когда мужчины Рода приняли решение одарить Назар-голиба Анорой, и принялась рассказывать, как вести себя с человеком иной веры и традиций.

— Тебе сколько лет, Анора? — спросила Даша, погладив по плечу девчушку, демонстрируя свою расположенность.

— Пятнадцать, госпожа Даша.

Жены с укором посмотрели на Никиту, которому оставалось только развести руками. На его лице было написано желание срочно дать распоряжение охране и проконтролировать ее службу, пока в гостиной накрывают стол для ужина.

— Ладно, поговорим позже, — согласилась Тамара. — Мы попробуем подыскать девочке что-нибудь стоящее из одежды. А ты сходи в «ясли». Что-то детки наши заигрались.

«Яслями» в имении называли павильон, построенный неподалеку от домиков прислуги. Туда на целый день отводили ребятню, проживавшую на территории «Гнезда», чтобы она не мешалась под ногами, и Милютина со своей помощницей организовала систему воспитательных и развлекательных занятий. В результате дети с большой неохотой возвращались домой.

Никита с облегчением увернулся от семейного допроса, накинул на себя куртку и выскочил на освещенное крыльцо. Возле казарм, постукивая двигателем, стоял внедорожник, приехавший из поселка. Значит, Ильяс с Антоном уже приехали. Волхв направился к машине, а за его спиной замаячили Слон, Лязгун и Нагаец. Эти парни стали его тенью, и Никита всерьез задумывался подготовить еще парочку ребят, чтобы приставить к Ольге, проживавшей сейчас на Обводном. Все-таки он нес за нее ответственность, обещая дяде Кондратию защищать и присматривать за племянницей.

Нашел Шубина и Бекешева на крыльце общежития для внутренней охраны. Поздоровались.

— Как дела в «Родниках»?

— Все по плану, Никита Анатольевич, — доложил Ильяс. — Охрана бдит. Только одна проблемка нарисовалась. Или не проблемка?

— Да говори уже, не мнись.

— Повадились мимо поселка к реке местные шастать, — хмыкнул Бекешев. — Постоянно задевают сигнальные маяки, срывают людей с постов. Дежурная группа замоталась выезжать. Несколько раз задерживали рыбаков, охотников. Кто на мотоцикле, кто на машине через лесок, срезая путь к Вологде-реке выезжают. Мы им объясняем по-хорошему, чтобы не катались здесь, а ехали по другой дороге.

— А предупреждающие знаки развешали? — поинтересовался Никита.

— Игнорируют, паразиты. Говорят, что в объезд дольше выходит. Еще и ругаются, говорят, законом этот участок дороги не закреплен за вашим Родом.

— Умные все стали, — проворчал Шубин. — А если серьезно, то любой сможет легко нарисовать схему поселка, проезжая по дороге. Надо бы отучить. Не нравится мне такая дыра в защитном периметре.

— Хорошо, я подумаю, — кивнул Никита. — Приводите себя в порядок, да к столу. Познакомлю кое с кем.

****

Никита как можно дольше старался оттянуть момент объяснения с женами. Сначала он посидел в спальне двойняшек, читая им книжку, потом потискал Ярослава, но как только вышел на площадку, был перехвачен бдительными супругами. Сопротивляться двум красивым, пусть и рассерженным женщинам, он не стал, и изобразив на лице покорность, поплелся следом.

Их «семейный штаб», как в шутку прозвал Никита комнату между двумя спальнями, как раз и предназначался для таких бесед. Здесь молодые супруги часто уединялись, решая серьезные вопросы, которые не должны были достичь чужих ушей.

— Милый, не нальешь нам по бокалу вина? — попросила Тамара, устроившись вместе с Дашей на диванчике. Задумчиво протянула: — Если можно, бухарского…

Намек был более чем прозрачным и грозным. Пожав плечами, Никита расставил на маленькой барной стойке бокалы и налил в них тягучее бордовое вино из бутылки с глянцевой этикеткой, на которой витиевато было выведено название ароматного напитка: «Алеатико». Юсуф Каримов перед тем, как гости из России после эпичного сражения должны были покинуть гостеприимных хозяев, преподнес корзину с местным нектаром. И даже замахал руками, не желая ничего слушать.

Он отдал девушкам бокалы, а сам сел в кресло напротив, с удовольствием разглядывая своих Валькирий, чьи способности разительно отличались друг от друга, но удивительным образом разнообразили защиту, выстраиваемую ими. Однажды Никита с пронзительной ясностью ощутил, как энергетика двух молодых женщин надежно закрывает родной дом от проникновения всякой дряни, склок и скандалов. И даже сердясь на своего мужа, Тамара и Даша никогда не переступали невидимую черту, за которой начинались обиды и недомолвки.

Он их любил, и свои чувства сейчас пытался отдать с помощью невидимых эфирных волн. Будет интересно увидеть, как жены отреагируют на воздействие. Губы Тамары дрогнули в сдерживаемой улыбке, но обратилась она к Даше.

— Ты знаешь, дорогая, чем больше я пробую это вино, тем больше оно мне нравится. Очень насыщенное. Только вот виноградарь не учел, что напитку надо настояться. Было бы еще великолепнее.

— Я читала, что молодое вино не такое благородное, — кивнула в ответ Даша. — Ему, обычно, дают время. Главное, не торопиться.

И обе уставились на Никиту, который не стал ничего пить. Он просто сидел, закинув ногу на ногу, и молча глядел на жен.

— Какие у тебя планы на Аню? — Тамара требовательно посмотрела на мужа.

— Аню? — удивился Никита.

— Анора, конечно, имя красивое. Гранат, если ты не знаешь. Но мы решили, что «Аня» звучит лучше. Девочка, кстати, согласилась охотно, чтобы ее звали именно так. Что скажешь?

— У меня нет на нее никаких планов, — твердо ответил Никита. — Раз она попала в мой дом, я обеспечу ее будущее. Дам образование, выдам замуж. Каримовы свой долг жизни отдали девчонкой из своего Рода. Это их решение.

— И она войдет в нашу Семью? — продолжала выпытывать Тамара.

— Да, — подтвердил Никита. — Как опекаемая родственница. Была Анора — станет Аней Назаровой. Ничего страшного не вижу. Или вы против?

— Мы не против девушки, тем более — внезапно приобретенной родственницы, — сказала Даша. — Нашу фамилию сейчас носит большое количество людей клана. Причем, вдобавок к своей родовой.

— Кроме Кости Краусе, — возразил Никита. — Теперь он тоже Назаров без всяких условностей. Со своими родителями парень порвал, хоть я и был против. Но это его решение. Так вы теперь спокойны, мои любимые жены?

— Если ты дашь слово, что не готовишь ее к роли супруги, — не сдавалась Тамара. — Я не хочу видеть такой «замечательный» подарок в роли твоей третьей жены. Категорически.