Застрявший в Великой Пустыне (СИ) - Текшин Антон

Грудь действительно чуть сдавило, но особого дискомфорта я не испытывал до самой остановки. Ухо, разве что, ненадолго заложило. Так что припасённая мятная жвачка оказалась весьма кстати. Я вообще много чего прихватил с собой — почти полный багажник получился. Впереди маячила ночёвка в лагере, обустроенном не хуже альпийских Шале, и от моей предусмотрительности зависело очень многое. Не пошлёшь ведь человека в ближайший супермаркет…

В конце концов мы остановились посреди небольшой площадки, напоминавшей зависший над пропастью карниз, от которой дальше вниз уходила видимая невооружённым глазом тропа. Учитывая то, что вокруг был один сплошной камень, ходили тут часто. Я с удовольствием размял затёкшие ноги, заодно проверив, как держит подошва новеньких туристических ботинок. Будет совсем не весело, если у меня вдруг подвернётся нога и придётся вызывать вертолёт.

А вот за Марию можно было особо не переживать — девушка пружинисто выпрыгнула из салона и теперь вовсю разминалась, не забывая про растяжку. Все ближайшие горы девушка излазила вдоль и поперёк, так что её подготовка едва ли уступала иному инструктору. Что касается Костика, его ждали мобильные носилки и два носильщика в комплекте, катившие за нами на раритетном ГАЗ-69. Том самом, который в народе ласково прозвали «Козликом» за его запредельную по тем временам проходимость.

Рисковать я не хотел совершенно, поэтому убедил парня, что пытаться идти самому — не самая лучшая затея. Он по ровной-то поверхности передвигался исключительно при помощи костылей, а тут и здоровый человек запросто себе шею свернёт. Так что только носилки, без обид.

В качестве подсластительной пилюли выступал защитный кофр, в котором покоился тот самый диск Би. Стоило мне только приоткрыть его на капоте «Ниссана» якобы для проверки содержимого, как молодой учёный едва не взвился от радости до небес. Благо, до них отсюда уже не так далеко.

Глядя на витающего в облаках брата заметно подобрела и сама Мария. В её мимолётном взгляде плескалось столько благодарности, что мне на секунду стало не по себе от накатившей тоски. Всё однозначно закончится сегодня ночью, и этот крепкий с виду орешек окажется расколот и выброшен за ненадобностью. Никакого интереса…

Побороть навалившуюся хандру вышло с большим трудом. Для чего пришлось ненадолго закрыть глаза и напомнить себе, ради чего я сюда забрался. Выигрыш спора — всего лишь средство наконец-то оказаться на любимых островах, посреди умиротворяющего океана. Возможно там мне станет хоть немного легче. Иначе я точно скоро окажусь во всех утренних новостях.

Моя борьба с очередным приступом не укрылась от внимательного взгляда Саши, который тут же пристал с расспросами:

— Голова кружится? Тошнит?

— Ничего, всё уже прошло, — успокоил я его, вручая драгоценный кофр. — Пойдёмте уже наверх, что ли. Не терпится взглянуть на эту вашу загадочную пещеру.

— Скорее уж, тоннель… — тихо пробормотал себе под нос один из носильщиков.

И он оказался чертовски прав, так как природа такого сотворить точно бы не смогла.

Но сначала нам пришлось хорошенько пропетлять по тропе, которая чередовалась с деревянными мостками. А для пущего удобства вдоль всего маршрута была натянута верёвка. Отсюда было хорошо видно, как часть сыпучей чёрной породы съехала куда-то вниз, обнажив каменные рёбра древних наслоений. Дорога же шла вовсе в другой стороне, и о её существовании напоминали только недостроенные опоры будущего моста далеко внизу. Под ними чёрных холмов было ещё больше, только они совсем не напоминали земляные отвалы. Скорее уж уголь, который тускло поблескивал на солнце.

— Это аргелит, — решил просветить меня эрудированный Константин, покачивающийся в современном паланкине. — Если его смочить, то коэффициент скольжения будет выше, чем у глины! Это ведь осадочные породы, а точнее — окаменевший ил. Видимо, строители нарушили подземный водоток, вот и случился оползень.

— А откуда тут илу взяться? — я демонстративно развёл руками, будто пытался охватить весь Кавказский хребет.

— Просто раньше здесь был океан, — охотно поведал мне парень, будто ждал этого вопроса. — Все эти горы были подводными скалами. Но потом, совсем недавно по геологическим меркам, они резко поднялись вверх.

— Недавно, это пара-тройка миллионов лет назад? — усмехнулся я.

— Да нет же, всего несколько тысяч. Для нас, людей, это всё равно очень много, но для природы это произошло буквально вчера. Даже пляжи ещё не успели толком сформироваться.

— О да! — воскликнул я, припомнив здешние особенности. — Меня всегда поражало, почему здесь сплошная галька вместо нормального песка. Получается, она попросту ещё не успела перетереться в песок?

— Верно! Причём, горы до сих пор продолжают всплывать, отодвигая линию моря.

— Чудесно. Надеюсь, они возьмут небольшую паузу на сегодня…

Костя снова показал себя молодцом — серая тоска отступила, и мир вокруг вновь наполнился какими-никакими красками. Пожалуй, я не зря потратил на парня триста штук. Оставлю ему диск на память, не таскать же его за собой.

Спуск вышел довольно продолжительным из-за того, что постоянно приходилось двигаться зигзагами. Но прямой путь могли себе позволить только птички, либо самоубийцы. Где-то далеко внизу искрилась голубая нитка горной реки, зажатая скальными выступами, но до неё отсюда было несколько сотен метров. Никогда не испытывал высотобоязни, но при одном взгляде в пропасть по соседству, ноги становились немного ватными.

Это хорошо. Значит, я всё ещё цепляюсь за эту бесполезную жизнь.

Отсюда был прекрасно виден сам оползень, бесформенной чёрной кучей занявший часть подножья. Неумолимая вода проточила себе путь через рыхлую породу, но дальше её цвет больше напоминал коктейль на каком-нибудь вискаре. А вот вход в пещеру я узрел, только когда встал прямо напротив него. И он… внушал.

Выглядело это, как овальный провал в здоровенной каменной плите. Края арки действительно были слишком ровными, хотя я слабо представлял, чем их древние люди могли проковырять, не зная железа и прочих твёрдых сплавов. И это, не считая почти отвесного склона.

— Ух ты, прямо как в наших дольменах! — восхитился Костя.

— Да, только там едва ребёнок пролезет, — заметил я. — А тут никак не меньше трёх метров в поперечнике.

— Два с половиной, — поправил меня Саша. — От ЮНЕСКО недавно приезжали специалисты, измеряли тут всё. Хотят весь комплекс в реестр свой занести.

— И правильно, — кивнул Костя. — А то начнут туристов водить, и те всё здесь разворотят.

Я не стал напоминать ему, что мы, вроде как, тоже туристы. И даже не самые первые, кто сюда смог попасть за последнее время. К примеру, на внутренней стороне каменной арки были начерчены какие-то непонятные цифры чёрным маркером, примерно на уровне человеческих глаз. Ну, хоть не пресловутое «Здесь был Вася из Урюпинска», что уже радует.

За входом постепенно сгущалась тьма, но у нас имелись яркие фонарики, интегрированные прямо в строительные каски. По-другому в пещеры заходить было нельзя, так что пришлось принести собственную причёску в жертву науке. Никогда не носил короткие волосы, но и длинные пакли мне тоже не нравились. Саша тщательно затянул все крепления, чтобы каска не съехала набекрень от резкого движения, так что по приезду в Шале первым делом стоило привести голову в порядок.

Идти нам предстояло всё по тому же узкому настилу из досок, не касаясь заваленного мелкими камешками пола. Кое-где виднелись деревянные П-образные подпорки, но в их эффективность верилось как-то с трудом.

— Это чтобы вам по голове сверху ничего не прилетело, — снова взялся за объяснения Саша. — С тропы не сходить, держаться вместе. Всё ясно?

— Так точно, командир, — недовольно отсалютовала ему Мария.

Девушку даже не портила нелепая оранжевая каска, а уж оделась она так, что даже у носильщиков текли слюни. Облегающие штаны, приталенная куртка, а под ней — спортивный топ, подчёркивающий серьёзные достоинства юной активистки. Скалолазания у нас не предполагалось, так что эта одежда вполне подходила для прогулок на свежем воздухе. Я тоже не стал особо наряжаться, а вот Саша помимо каски нацепил на себя ещё и жилетку со множеством карманов и клапанов, забитых всяким полезным добром. Отдалённо она напоминала военную разгрузку.