Многие мертвы (ЛП) - Райан Энтони

“Ты могла бы научить меня, - сказал Соллис.

“О, у нас определенно нет на это времени. Она одарила его еще одной быстрой улыбкой, направляя свою кобылу к первым внутренним воротам. “У тебя есть задание, брат. У меня есть свое.”

- Это не игра, сестра, - сказал он ей.

“Хорошо. Я ненавижу игры. Такая пустая трата умственных усилий. Она остановила свою кобылу у ворот и оглянулась через плечо, ее улыбка сменилась нетерпеливым хмурым взглядом. “Ты идешь?”

Соллис проглотил свой гнев и отвернулся. Иметь дело с кем-то, кем он не мог командовать, всегда было утомительно, но сестра Элера оказалась очень странным испытанием. - Брат Лемниш, - сказал он, обращаясь к самому младшему из трех братьев, ожидавших со своими лошадьми во дворе. - Слишком много копыт в этой компании. Ты останешься здесь.”

Соллис увидел, как младший брат с сожалением пожал плечами, прежде чем отвести лошадь в конюшню. Соллис знал, что этот человек не трус, но и не дурак. - Садитесь, - сказал он Оськину и Сментилу. Из них двоих только Оськин выказал какие-либо внешние признаки беспокойства, и то лишь едва заметным покачиванием головы, прежде чем взобраться в седло. Они были двумя самыми опытными братьями на перевале, оба служили здесь в течение многих лет до прибытия Соллиса. Рискуя ими в этой миссии, он мог лишить Орден двух его самых ценных активов, но он знал, что у него мало шансов на успех, если он решит оставить их позади.

Венсар, собственный скакун Соллиса, лишь слегка фыркнул, когда он вскакивал в седло. Он ездил на этом жеребце с тех пор, как его отправили на перевал четыре года назад. Происхождение жеребца с равнин было очевидно из его имени-Эорхильское слово, обозначающее комету, которая появлялась в северном небе раз в столетие. Соллис предположил, что имя было выбрано из-за белой капли на лбу животного. Несмотря на то, что Венсар был выведен для охоты, а не для битвы, его в основном спокойная натура исчезала в бою, его копыта и зубы не раз становились смертоносным оружием.

Красноухий бежал впереди, пробираясь через внешние стены и северные ворота. Собака никогда не лаяла, эта черта была выведена из ее родословной много поколений назад. Вместо этого ее сигналы состояли из внезапной тишины, серьезность угрозы проявлялась в скорости, с которой она виляла хвостом. Соллис увидел ее на гребне невысокого холма сразу за пределами досягаемости стрелы от ворот, после чего она резко остановилась, помахивая хвостом в медленном темпе.

- Ну, - сказал Оськин, останавливая лошадь рядом с собакой. - Кажется, сегодня ветер что-то несет.”

- Тот Самый Лонак?- Спросила сестра Элера.

“Нет. Когда она улавливает их запах, ее хвост становится прямым, как стрела. Оськин наклонил голову к Красноухому и тихонько щелкнул языком. Собака посмотрела на него, приподняв брови, и из ее пасти вырвался слабый скулеж. “Похоже, что-то незнакомое, - задумчиво произнес Оськин, потирая заросший седой щетиной подбородок. “Ему это не нравится, что бы это ни было.”

Соллис бросил на гончую короткий взгляд, прежде чем повернуть Венсара носом на Запад. Не имея ни малейшего представления о природе того чужеродного запаха, который беспокоил нос собаки, казалось, что нет смысла останавливаться на этой загадке. “Мы вернемся к Пиле, - сказал он. - Свернем на север, как только пройдем выемку.”

- Прости меня, брат, - сказала Элера, когда Соллис пустил Венсара рысью. Она подтолкнула свою кобылу, чтобы та последовала ее примеру, и быстро поравнялась с ней. “Но ведь мы направляемся на северо-восток, не так ли? Судя по всему, ваш курс ведет нас прямо на Запад.”

Соллис на мгновение перевел взгляд на нее, а затем ударил Венсара поводьями по шее, и жеребец перешел в галоп. - У гор есть глаза, сестра, - услышал он объяснения Оськина Элере. “Здесь не следует слишком внимательно следить за стрелкой компаса.”

Спина Пилы появилась в поле зрения, когда солнце приблизилось к полудню. Это был двадцатимильный хребет, который поднимался от равнины и змеился на север, к горам. Столетия назад Ренфаэлины назвали его так из-за сходства с зазубренными костями спины кабана, но Лонаки называли его хвостом Иршака и верили, что это остатки их бога рождения. Иршак, как учили шаманы, охотно позволил своему духу покинуть его могучее тело, чтобы оно погрузилось в землю, дав начало горам, тем самым дав Лонаку дом на всю вечность.

Соллис шел вдоль гребня горы около мили, пока не показалась выемка. Это был узкий канал, который шел неровным курсом через хребет с востока на Запад. Несмотря на то, что Лонак был идеальным местом для засады, он старательно избегал этого места, и ни один брат никогда не подвергался нападению в его окрестностях. Его попытки добиться объяснений от пленников всегда наталкивались на хмурый отказ произнести хоть слово по этому поводу. Он подумал, не считают ли они эту зарубку проклятой, как будто рискнуть приблизиться к такому шраму в каменной плоти их мертвого бога было каким-то кощунством. Вероятно, он никогда этого не узнает и уже давно смирился с тем, что по-настоящему понять этих людей невозможно.

Они спешились и повели лошадей в ущелье. Кобыла Элеры издала какое-то смущенное фырканье, когда крутые гранитные стены сомкнулись с обеих сторон, но лошади Ордена привыкли к этому маршруту и оставались спокойными. Соллис остановил лошадь примерно на полпути к выемке, где она открывалась, образуя овал, достаточно большой, чтобы устроить что-то вроде лагеря.

- Сегодня полумесяц, - сказал Оськин, глядя на почти серое небо. - Похоже, облако все же немного задержится.”

- Разожги костер, - сказал Соллис Сментилу, прежде чем двинуться к северной стене выемки и начать подниматься.

“Мы остановимся на ночь?- Спросила сестра Элера. “Мы проехали всего несколько миль.”

Соллис не обращал на нее внимания и продолжал карабкаться.

- А разве огонь не выдаст наше положение Лонакам?- крикнула она ему вслед.

- Скорее всего, они уже знают, где мы находимся, - сказал он, не оборачиваясь. “И так будет продолжаться до тех пор, пока ты не перестанешь кричать.”

Он поднялся на вершину гранитной стены и некоторое время изучал Восточный и Западный подходы, но, как и следовало ожидать, не увидел ничего интересного. Соллис повернулся лицом к северу и сел, закрыв глаза и замедляя дыхание, чтобы позволить песне гор наполнить его уши. Долгие годы обучения в Орденском Доме привили ему глубокое уважение к ценности использования всех чувств. Сегодня песня была знакомым припевом о вихревых ветрах, отражающихся от огромного, неровного строения гор, и шелесте и скрежете редкой растительности. Если бы разведывательная группа Лонаков обнаружила себя, то это была бы небольшая диссонирующая нота в песне гор, просто слабая серия тиканья, указывающая на неподкованные копыта на рыхлом камне. Однако сегодня такого не было. На самом деле, он нашел песню необычно приглушенной, и прошло некоторое время, прежде чем он обнаружил что-либо примечательное.

"Ястреб", - подумал он, узнав слабый птичий крик, и открыл глаза, чтобы осмотреть небо. Он быстро нашел его-слабое пятнышко, кружащееся на фоне серого облачного покрова. Присутствие птицы заставило его озадаченно нахмуриться. Горные ястребы охотятся на мышей или кроликов в предгорьях, но ни те, ни другие не были в изобилии на Пиле. Кроме того, обычно они кричали только для того, чтобы предупредить тех, кто мог бы посягнуть на их гнезда, но обычно их находили на вершинах самых крутых скал. Возможно, он пытался привлечь себе пару, хотя, по его мнению, для этого было слишком поздно.

Соллис наблюдал за ястребом, пока его голос не затих и он не перестал кружить, развернув крылья, чтобы улететь на север. Издав тихий стон разочарования из-за незначительной загадки, Соллис поднялся и спустился обратно в выемку. Брат Сантил использовал дрова из своих седельных сумок, чтобы развести приличных размеров костер, посылая высокий столб серого дыма в тускнеющее небо.

Сколько их было? он сделал знак Соллису, чтобы тот расседлал Венсара.