Южные рубежи (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович
Спустя примерно тридцать минут чародей стряхнул кровь со своих рук и оглядевшись констатировал, что он в лазарете больше не нужен…Или, по крайней мере, нужен не срочно. Умирающих больше нет, поскольку большая их часть стабилизировалась, а парочка, несмотря на вмешательство целого отряда целителей, все-таки отправилась на тот свет, и вернуть их обратно посредством реанимационных мероприятий не представлялось возможным. Локальное ускорение регенерации, возмещение потерянной крови, обезболивание ран, сращивание костей и приживление оторванных частей тела подчиненные смогут привести не сегодня и даже без него, но последнее лишь в том случае, если сохранился тот кусок плоти, который подвергли травматической ампутации. Вот с регенерацией потерянных с концами конечностей или глаз они не справятся, но это вообще дело долгое и заниматься им прямо сегодня не обязательно. Все-таки «Тигрица» прибыла в форт не на один день и не стоит дразнить гусей больше необходимого, игнорируя коменданта. Правда, целитель намеревался хотя бы мельком разведать обстановку в данном оплоте вооруженных сил благодаря беседе со своими коллегами, которым сегодня сильно помог с работой, рассчитывая на цеховую солидарность…Но местный доктор и его старший помощник никакого желания сотрудничать не проявляли, поскольку дружно лежали в глубоком обмороке, вызванном недостатком праны. Видимо не рассчитали своих сил, передавая оперируемому пациенту жизненную энергию посредством операционного стола при полностью разряженных накопителях этого крайне полезного, но не самого простого в обращении артефакта.
– Коробейников! Стой на месте! – Стремительной походкой выйдя из лазарета, чародей двинулся было к центральному донжону, но сбился с шага, когда на его плечах повисла тяжесть закованного в металл человеческого тела, зашедшего с правой стороны, которая в очередной раз ослепла. – Ты что, собрался в таком виде идти к генералу на праздничный ужин?!
– Ужин? – Перепросил чародей, разворачивая голову к внезапно атаковавшей его блондинке, бледную кожу лица и светлые волосы которой отлично оттенял закрывающий все кроме головы черный матовый доспех, подчеркивающий изгибы женской фигуры и несущий на плечах погоны мага-связиста. За плечами у красотки висело массивное ружье, а на поясе красовался вырезанный из цельного куска янтаря короткий жезл, чье навершие представляло из себя множество мелких и не очень мелких жемчужин, слепленных в единый шар. – Дорогая, о чем речь?
– Твою… – Супруга Олега сердито поджала губы, явно борясь с желанием высказать нечто не очень цензурное. В общем-то, она была довольно приличной девушкой, получившей хорошее домашнее воспитание за компанию со своими законнорожденными сестрами. Но поступление в училище для боевых магов низшего ранга с кабальным контрактом и последующая служба в действующей армии не могла не оставить своего отпечатка. – Стефан же говорил, что отправил кого-то, чтобы тебя предупредить! В честь победы над врагом и нашего прибытия генерал Щукин изволил устроить торжественное богослужение и праздничный ужин. Официально они должны начаться лишь через пару часов, но на самом деле все уже собрались, и не хватает только нас.
– Гм… – Первым порывом Олега было спросить: «А не рано?», но потом он оглядел изрядно порушенную крепость, в которой кое-где еще вздымались к небесам робкие струйки дыма от не до конца потушенных углей, оглянулся на толпу раненных в лазарете и вспомнил о нескольких подбитых летучих кораблях осман, обломки которых требовалось оперативно разобрать в поисках выживших, а также оружия и материальных ценностей, что способны очень даже пригодиться на войне. И ответ на так и не заданный вопрос был однозначным. Для него и для любой другой здравомыслящей личности. Вот только командующий укреплением генерал и его офицеры, кажется, мыслили на какой-то своей волне, и видимо, изучать протекающие внутри их голов процессы при помощи логики нечего было и пытаться. – Мда, чувствую, служить нам здесь будет…Весело. В компании столь элитных сливок общества-то, что устраивают праздничную пирушку раньше, чем устранен ущерб! Хорошо, что Доброслава осталась дома с Игорем нянчиться. Чувствую, не нашла бы кащенитка-изгнанница общего языка с местными господами офицерами. И на выпады в своей адрес отреагировала бы как привыкла, со всей присущей перевертышам эмоциональностью. А также клыками и когтями.
– Да, каких-нибудь молоденьких дурных дворянчиков, считающих себя достаточно неотразимыми и бессмертными, чтобы навязывать свою компанию истинному оборотню, статус твоей любовницы мог и не отпугнуть. – Согласилась с мужем Анжела, протягивая ему вещи, которые на званом ужине были ну совершенно необходимы. Магический посох, автоматический дробовик и его боевые награды, которые чародей обычно на виду не носил. Не то, чтобы он их стеснялся или считал незаслуженными, просто выполненные в виде знаков отличия артефакты, вышедшие из под рук ориентирующихся на относительно массовый выпуск продукции армейских специалистов, не слишком хорошо сочетались с его обычным снаряжением, конфликтуя с высококачественными защитными амулетами и тем снижая эффективность волшебных барьеров. – А Доброслава у нас девушка горячая. Сначала голову откусит, и сердце вырвет, а потом уже будет думать, как к такому поступку отнесутся окружающие, и есть ли шансы отмазаться от военного трибунала и попов, всегда ищущих повод показательно спалить кого-нибудь из язычников.
– Кто из наших допущен на это мероприятие кроме тебя и меня, а также Святослава со Стефаном? – Уточнил Олег, проверяя заряжено ли его ружье патронами, и есть ли энергия в накопителе, способном присовокупить к быстро летящим кусочкам свинца немалый заряд колдовского электричества. Висящие на его поясе парные одноручные топоры в такой проверке не нуждались, а гравировать руны на пулях, что вставлены в являющийся запасным оружием револьвер времени не было. А не то бы чародей обязательно это сделал, и на возможные обвинения в паранойе ответил бы лишь презрительной усмешкой. В обществе, где дуэли являются не только законным, но и весьма популярным методом решения конфликтов, а занимающие руководящие посты маги практически поголовно страдали теми или иными деформациями психики из-за давящей на мозги силы, любое общественное мероприятие с участием малознакомых личностей имело все шансы перерасти в побоище. Ну и про возможное нападение врагов на крепость забывать не стоило, война все-таки.
– Больше никого, – расстроила Олега супруга, помогая прикрепить медали к его доспехам, которые он не снял, даже оперируя в лазарете. Частично по причине благополучно заработанной паранойи, частично потому, что раненные все равно в обязательном порядке обрабатывались чарами стимулирования иммунитета, после которого развитие у них обычных инфекций являлось практически невозможным. – Да они и меня-то, судя по выражению их лиц, очень хотели завернуть, но прогнать с торжественного ужина супругу главного виновника торжества – это оскорбление, после которого наш корабль имеет полное право улететь отсюда обратно в штаб фронта, дабы ты потребовал себе новое назначение.
– Ладно, бывали в нашей жизни ситуации и похуже, – Олег встал слева от своей супруги, так чтобы ей поменьше приходилось смотреть на его временно обезображенную обширным некрозом часть лица. Если бы чародей просто срезал омертвевшую плоть, то щеголял бы обнаженными костями и зубами, что выглядело бы даже хуже. А дабы исцелить столь обширную травму, нарастив здоровую и свежую плоть буквально из ничего, ему требовалось либо минут тридцать спокойного времени и много сил, либо кого-нибудь убить тем из своих топоров-вампиров, что вытягивал из жертв жизненную энергию. А рукопашной сегодня не было и скота поблизости купить было негде. – Пойдем, пока наши друзья там одни дров не наломали…Из тех, про которые даже поговорка имеется: «Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона».
Поднимаясь по ступенькам донжона, чародей испытывал какие-то неприятные предчувствия. Смутные, но довольно устойчивые. И когда Олег увидел ведущие в офицерскую столовую украшенные резьбой двери из черного дерева, перед которыми застыли вытянувшись по струнке люди не в мундирах, пусть даже парадных, а в обильно украшенных позолотой ливреях слуг, то они еще больше усилились. А уши волшебника уловили отчетливый лязг железа, идущий изнутри помещения, сдабриваемый приглушенными азартными выкриками. Столы с серебряной посудой и творениями неведомых кулинаров, больше напоминающими произведения искусства, чем пищу, были сдвинуты к стенам и рядом с ними стояли личности, одетые слишком разнородно и вычурно, чтобы быть кем-нибудь кроме офицеров и магов. А в центре импровизированной арены сражались холодным оружием двое бойцов, одетых лишь в сапоги, штаны и рубашки, кое-где уже окрашенные кровью. Двигающийся с неожиданным проворством и грацией лысый толстяк, к губам которого словно приклеилась ироничная полуулыбка, размахивал длинной шпагой, которую без малейших видимых усилий удерживал в правой руке, левую заложив за спину. Его соперник же изображал из себя взбесивший вертолет, вооружившись сразу двумя тяжелыми саблями, которые со свистом рассекали воздух и без всякой магии создавали настоящий ветерок.
