Евгения Лифантьева - Демоны прошлого

Но сейчас ему было все равно.

Норсита не появлялась ни разу.

Ланя сказала, что ее подруга собрала вещи и вернулась к родителям, на прощанье бросив:

— Не могу видеть этого ущербного! Пусть теперь делает, что хочет, а я от таких гадов буду держаться подальше!

Ланя мимоходом выспросила у Арчи, что же произошло между ним и Норситой. Молодой маг, как мог, объяснил. Девушка лишь покачала головой и через миг завела разговор о достоинствах Норситы. Через минуту выяснилось, что Арчи и Ланя в два голоса нахваливают подругу. Молодой некромант соглашался, что такую девушку нужно еще поискать. Но каждый такой разговор неизбежно увядал.

Арчи был еще слишком слаб. Долго разговаривать он не мог. Впадал в забытье.

Ланя, заметив, что молодой маг не отвечает ей, замолкала и шла готовить новую порцию зелья.

А Арчи, балансирующий на грани миров, время от времени обнаруживал себя на Тропах мертвых. И всегда рядом оказывался «братишка»-хорек. Они бродили по тайным долинам, о которых даже демоны ничего не знают, они купались в кипящих и вонючих озерах, они грелись на раскаленных камнях, окружающих лавовые потоки.

Кромешный мир не менее разнообразен, чем земной. Арчи впервые оказался в нем, не имея никакой особой цели, и теперь бездумно наслаждался непривычными человеческому глазу, но от этого не менее прекрасными видами.

Леса каменных деревьев, походящих на те иллюзии, которые изображают кораллы в южных морях. Слоистые цветные туманы — или дымы? — скользящие по низинам. Светящиеся изнутри полупрозрачные камни, в завораживающем беспорядке рассеянные по откосам. Странные растения, похожие на связки стальных лезвий. Антрацитово-черные реки и кроваво-красная трава, склоняющаяся к воде точно так же, как колышется камыш над земными потоками…

И Арчи, и его «братишка» почти не разговаривали друг с другом. Демон шел впереди, подлаживаясь под неуверенные шаги товарища. Арчи шагал, превозмогая боль. Но постепенно хромота проходила, он мог все увереннее опираться на раненую лапу. Вода в казавшихся магу ядовитыми озерах лечила так же верно, как добрые зелья. И трава на берегу, хоть походила на обрезки жести, вдруг стала необычайно привлекательной. Арчи осторожно сжевал несколько стебельков. У них был резкий, но приятный вкус. А жгучий сок, казалось, придавал силы не меньше, чем чашка крепкого кофе.

Хорьки брели, не разбирая дороги, повинуясь лишь своим звериным инстинктам, отдыхали и снова брели — от озера к озеру, от поляны к поляне.

И еще была нечаянная радость.

Две белые птицы, похожие на соколов. Откуда они взялись? Кто они? Арчи не знал. Как и не мог вспомнить, о чем так долго разговаривал с ними в странном, переливающемся всеми цветами радуги каменном лесу. «Братишка» тихо лежал рядом, а молодой маг отвечал на вопросы птиц. Но о чем они спрашивали?

Очнувшись, Арчи попытался вспомнить и этот разговор, и другие детали путешествия по Тропам мертвых. Но мысли у него разбегались, ничего конкретного, что бы можно было выразить словами и записать, так и не удалось уловить. Только отдельные не связанные между собой картинки — без имени и без объяснений…

И все же молодой маг понимал, что теперь он знает о Кромешном мире гораздо больше, чем раньше. И даже, наверное, больше, чем многие некроманты. Хотя в этом вряд ли можно быть уверенным. Маги не любят рассказывать о том, что сами толком не понимают. Маги не любят писать так, чтобы тот, кто будет учиться по их трудам, не смог повторить их путь. А что Арчи может сказать хотя бы о целебном озере с вздувающейся желтыми пузырями водой? Как к нему попасть? Есть ли у окружающей его местности какие-то приметы, отличающие ее от тысяч других долин?

Открыв глаза, Арчи вдруг улыбнулся нависающему над ним потолку. Как бы то ни было, но теперь благодаря четвероногому «братишке» в одном мире и девушке, которую он воспринимал почти как сестренку, — в другом, он практически здоров. И можно думать о сиюминутных человеческих делах, а не о том, можно ли составить хотя бы приблизительную карту Кромешного мира.

Первое и самое насущное дело — во-первых, получить расчет за добытый в маршальском доме пузырек с отравой, и, во-вторых, попытаться понять, почему юная красавица решила извести своего папашу.

В первый же день болезни молодого мага Ланя по его просьбе отнесла таинственный флакончик и записку хозяину лаборатории на кафедре стихиальщиков.

— Бегемотик — прелесть, — со смехом рассказывала она Арчи. — Напоил меня кофе и наговорил комплиментов. Слушай, как ты думаешь, может мне стоит начать интересоваться такими вот серьезными дяденьками в возрасте? Ведь твой этот твой эт-Лотус не женат?

— Вроде нет. Впрочем, даже если у магмейстера и заведется жена, он вряд ли это заметит. Думаешь, почему он так обрадовался? Ты принесла ему интересную задачу. Выступила, так сказать, вестницей нового знания, — попытался отшутиться Арчи.

— Так это же и здорово! — воскликнула девушка. — Представляешь, это же идиллия: муж и жена живут, в упор не замечая друг друга. Каждый занимается своим делом, никто никому не мешает. А по праздникам они под ручку идут на бал в Ратушу, и все им завидуют. Ну, как я придумала? Тебе нравится?

Арчи посмеялся, но быстро загрустил:

— А как же любовь?

Ланя пожала плечами:

— Думаешь, то, что люди называют любовью всегда — гораздо больше, чем взаимное уважение и доверие.

— Не знаю, Ланя, — вздохнул Арчи. — Ладно, давай не будем снова об этом. И вообще, я спать хочу!

Впрочем, вне зависимости от того, понравился старый магмейстер студентке или нет, Ланя добросовестно выполнила поручение своего друга. Пока Арчи болел, Лутус эт-Лотус вел занятия с его студентами. Да и добытое молодым магом зелье наверняка уже исследовал всеми доступными способами.

Потянувшись, молодой маг выпрыгнул из постели, быстро умылся и оделся.

Утром Ланя наконец-то отправилась на занятия. До этого Арчи никак не мог выгнать девушку из пансионата, та считала, что должна быть все время рядом с больным. Даже ночью оставляла приоткрытыми и его, и свою дверь, чтобы услышать, если молодому магу что-то понадобиться. Но сегодня Арчи, когда Ланя кормила его завтраком, выглядел почти здоровым, и она решилась оставить его одного. Поэтому, пока молодой маг собирался, никто не задавал ему глупых вопросов и не требовал, чтобы он полежал еще хоть денечек.

Его же самого снедали два противоречивых чувства: голод и любопытство. В конце концов, решив, что перекусить можно и в лаборатории, Арчи отправился на кафедру, купив по дороге слабенького вина, вареную курицу, овощей и хлеба. С корзинкой, из которой торчало горлышко бутылки и соблазнительно пахло маринованными чугами, молодой некромант заявился в лабораторию.