У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ III

Молодец Ша-сэн! Он замахнулся своим посохом, покоряющим бесов, и изо всей силы ударил прямо по голове мнимого Ша-сэна, сразу же убив его наповал. Оказалось, что это был оборотень из породы обезьян.

Выдающий себя за Сунь У-куна, страшно разозлился, стал размахивать посохом с золотыми обручами и бросился на Ша-сэна, окружив его толпой мартышек. Ша-сэн бросался из стороны в сторону, прокладывая себе дорогу своим волшебным посохом, и, наконец, вскочил на облако.

– Вот каким ты оказался, негодяй! – улетая, громко крик нул он. – Подлая, мерзкая обезьяна! Погоди! Я пожалуюсь на тебя бодисатве Гуаньинь.

Сунь У-кун, однако, не пустился вдогонку за Ша-сэном, а удовольствовался тем, что заставил его бежать без оглядки. Вернувшись в свою пещеру, он велел слугам оттащить в сторону труп убитой обезьяны; с нее содрали шкуру, а мясо сварили и зажарили, и он со всеми своими обезьянами стал лакомиться, запивая еду кокосовым и виноградным вином. Потом он отыскал другую обезьяну-оборотня, которая превратилась в Ша-сэна, и сызнова принялся ее обучать всему тому, что надо было знать для путешествия на Запад. Но об этом рассказывать мы не будем.

Тем временем Ша-сэн на своем облаке покинул. Восточное море-океан, целые сутки был в пути и, наконец, достиг Южного моря. Когда он увидел, что священная гора Лоцешань совсем недалеко, он стремительно подлетел к ней и стал смотреть вниз, остановив облако и прижимая его к земле.

Перед ним открылась картина удивительной красоты.

Вот, что говорится об этом в стихах:

Куда бы, в какие края,Твои ни вели пути,Краше, чем эта земля,Нигде тебе не найти.Сто рек здесь сливаются,Словно одна река,В реке той купаютсяСолнце и облака.Здесь запад с востокомСвоими морями слились,В едином потокеСтруями переплелись…Здесь Южное мореС морем полночных странСлились на простореВ один голубой океан.Сквозь брызги прибояИ пены кудрявой руноЗдесь диво морскоеУзреть тебе будет дано.Красой небывалоюМелькнет в предрассветную рань,Меж спящими скаламиЧудесная птица Луань…Сколько бы гор и рекВ жизни ни видел ты,Не встретить тебе вовекТакой, как здесь, красоты…Здесь птиц голосистыхКудрявые рощи таят,Здесь в кущах тенистыхЧертоги блаженных стоят,И в каждой обители,Не ведая горя и мук,Бессмертные жителиДостойно проводят досуг.За тихой беседоюТекут их неспешные дни,Все сутры им ведомы,Их мудро толкуют они…Багряными зорямиУкрашен для них небосвод,И звезды над взгорьямиСвой светлый ведут хоровод.И лотосы чистыеВ чудесных уборах своих,Как мед, золотистыеЦветы раскрывают для них.Росой омываетсяЗемли изумрудный наряд,Священные аистыВ безбрежной лазури парят…Где бы ты ни был досель,Куда б ни стремил свой шаг,Краше этих земельТебе не найти никак…

Ша-сэн медленно шел по горе Лоцешань и невольно любовался замечательным пейзажем. Вдруг прямо перед ним появился Муча, который после приветствия спросил:

– Ша У-цзин! Как мог ты оставить Танского монаха совсем одного, без всякой защиты? И зачем явился сюда?

Совершив положенный поклон, Ша-сэн отвечал:

– Мне нужно видеть саму бодисатву Гуаньинь. Очень прошу тебя, проведи меня к ней!

Муча сразу же догадался, что речь будет идти о Сунь У-куне, и потому без дальнейших расспросов оставил Ша-сэна и отправился доложить бодисатве.

– Явился младший ученик Танского монаха, Ша У-цзин, – сказал он, – и просит принять его.

Сунь У-кун, стоявший у трона бодисатвы, услышал эти слова и со смехом сказал:

– Ну, верно, с Танским монахом что-то случилось, и Ша-сэн явился к тебе, бодисатва, за помощью.

Бодисатва велела Муче немедленно ввести Ша-сэна, стоявшего за ворогами.

Войдя, Ша-сэн повалился в ноги бодисатве, совершил положенное число поклонов, а затем поднял голову и только собрался было рассказать, что с ним произошло, как вдруг увидел Сунь У-куна. Ни слова не говоря, он схватил свою волшебную палицу, покоряющую злых духов, и бросился на Сунь У-куна. Но Сунь У-кун не стал драться, а лишь уклонился в сторону. Тогда Ша-сэн стал ругать его:

– Я тебе покажу, подлая обезьяна, совершившая все десять злодейских преступлений! – кричал он. – Ты явился сюда не иначе, как обмануть или провести бодисатву!

Но тут вмешалась сама Гуаньинь.

– Ша У-цзин, – прикрикнула она. – Не смей давать волю рукам! Если что случилось, то прежде расскажи мне!

Ша-сэн опустил свой волшебный посох, еще раз поклонился и, еле сдерживая гнев, начал рассказывать.

– Эта обезьяна за весь наш путь совершила столько злодеяний, что их и не сосчитать. Несколько дней тому назад у пригорка этот злодей убил двоих главарей разбойников. Наш наставник побранил его за это. Никто из нас не думал, что в ту же ночь мы найдем ночлег в самом логове разбойников. Сунь У-кун перебил целую шайку, да еще принес наставнику отрубленную голову одного из них. Наставник так перепугался, что свалился с коня, обругал Сунь У-куна и прогнал от себя, приказав ему убраться восвояси. Через некоторое время наставника начали мучить голод и жажда. И он велел Чжу Ба-цзе отправиться на поиски воды. Тот долго не возвращался, тогда наставник послал меня за ним. А тем временем Сунь У-кун, видя, что нас обоих нет, подбежал к наставнику, ударил его своим железным посохом, а затем утащил оба узла в черной кошме, в которых была вся наша поклажа. Возвратившись, мы привели наставника в чувство, а я отправился в пещеру Водного занавеса, чтобы забрать наши узлы. Я никак не думал, что такое произойдет. Он не пожелал признать меня, громко читал и перечитывал проходное свидетельство нашего наставника, а когда я его спросил, зачем он это делает, заявил мне, что больше не собирается охранять Танского монаха, а отправляется сам на Запад в обитель Будды за священными книгами, которые доставит в восточные земли. Это зачтется ему как великая заслуга, его сделают патриархом и имя его станут прославлять во веки веков. Я тогда сказал ему: «Как же ты возьмешь священные книги без Танского монаха?» Он ответил, что уже выбрал себе праведного и благочестивого монаха. И действительно, по его приказанию, сперва вывели белого коня, потом показался Танский монах, за ним Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. Тут я и говорю: «Как же так? Ведь Ша-сэн – это я! Откуда же взялся мой двойник?» Я не выдержал, бросился к обманщику и ударил его своей волшебной палицей. Оказалось, что это была обезьяна-оборотень. Ну, а Сунь У-кун собрал все свое стадо обезьян, что-бы схватить меня. Я едва успел удрать и явился к тебе, бодисатва. Не знал я, что он сумеет на своем облаке обогнать меня и первым явится сюда. Не знаю также, какими хитрыми словами и цветистыми речами он обманул тебя, о бодисатва!