Анна Кочубей - Душа архонта

— Я завтра умирать не собираюсь! — выкрикнула Лиандра, поражаясь, как мог Киндар догадаться о ее переживаниях.

— Это как сказать. Согласишься на условия Герванта — и той девушки, которую я знаю, не станет. Он тебя не сломает, но изменит: все, что ты в себе не любишь и боишься, вылезет наружу. Не Гервант тебя развратит — ты сама это сделаешь. Есть такие натуры — они во всем идут до последней черты, а в тебе есть склонность разрушать, Лиандра.

— Ты меня отговариваешь? Да ты подслушивал! — догадалась она.

— Подслушивать полезно, — улыбнулся Киндар, — но я тебя не отговариваю. Я предлагаю использовать отведенное тебе время максимально приятно. А решение ты примешь сама.

— Я не умею танцевать. Наверное…

— Не проверишь — не узнаешь. Нас ждут не только танцы, но и сюрприз: как-то раз ты согласилась попробовать вместе со мной одно занятное зелье. Но все это позднее, а сейчас я скажу откровенно — ты ужасно выглядишь.

— Герванту нравится, — горько и язвительно ответила Лиандра.

— Понравится еще больше. Мое ремесло — делать людей красивее, если помнишь.

Киндар и девушка зашли в лавку с украшениями и готовым платьем. Пока эльф обговаривал с торговцем особый заказ, Лиандра осматривала полки и вешалки. В лавке было полно нарядов в разноцветную клетку, а также вышитых цветами рубашек и шерстяных жакетиков; на прилавке лежали латунные браслеты и серьги, блестевшие, как настоящие золотые. Ничего из увиденного девушка не захотела на себя надеть…

Киндар разбирался лучше. Торговец вынес еще ворох одежды, и эльф остановил свой выбор на платье из бордового бархата с черной отделкой. Позвали портного — наряд нуждался в подгонке.

— Почти хорошо.

Киндар отступил на шаг, придирчиво разглядывая полученный результат. Простое по покрою платье отливало благородным оттенком старого вина, а черный цвет подчеркивал серые глаза Лиандры. Мрачноватый наряд был ей очень к лицу.

— Хорошо для чего?

Лиандра прикрыла ладонью вырез на груди. Воротник-стойка согревал шею сзади, зато спереди показывал непривычно много. Киндар засмеялся и убрал ее руку.

— Для кого. Для меня, конечно! И… неважно. Жаль, Хан прическу испортил. Но мы поправим.

Пряди, срезанные Ханлейтом во время последнего боя, Киндар подравнял по уровню ключиц и оставил обрамлять лицо, а остальные волосы девушки собрал в высокий хвост, перевязав широкой темно-красной лентой. Ее концы свободно развевались сзади.

— Я стала выглядеть лучше? К чему все эти усилия?

Лиандра разглядывала себя в маленькое зеркальце по частям, и никак не могла представить общую картину.

— Если бы я был внимательнее с самого начала, у Лето не было бы шансов, а Гервант никогда не сказал бы тебе того, что я подслушал. Я сегодня возьму на себя роль Создателя и постараюсь все исправить. Как ты выглядишь? Ужасно неуместно на этом празднике и чертовски привлекательно — именно этого я и добивался.

Лиандру немного смутил серьезный тон Киндара и его оценивающий взгляд. Пора было возвращаться — за окнами лавки совсем стемнело. Ваньярцы высыпали на улицы, начались гуляния.

У дверей трактира собралась толпа, жаждущая прорваться внутрь. Предпочтение отдавалось постояльцам, заплатившим за комнаты, а для всех остальных готовилось празднество под открытым небом: выносились лишние столы и скамьи, выкатывались бочонки и зажигались фонари. В толпе мелькали бродячие музыканты, нанятые сдельно. Пока Лиандра протискивалась ко входу вслед за Киндаром, ее успели потрогать за талию и пониже спины, ухватить за хвост густых волос, предложить станцевать и поцеловаться.

В общем зале не осталось свободных столов и мест у стойки, от гудящих пламенем каминов дышало жаром, а в открытые двери и узкие окна залетали снежинки. Потолок заволокло табачным дымом, пахло жареным мясом, выпечкой и всем, что пыхтело, скворчало и томилось в кухонных печах. Гомон голосов, музыка, отдельные выкрики, стук ножей и ложек… Лиандра чуть не повернула обратно, на ночную улицу, подальше отсюда. Киндар обернулся.

— Вот что, девушка. Мне все в тебе нравится, кроме выражения лица — ты словно кошку хоронишь. А я хочу предложить развлечение тебе по душе — отомстить Герванту. Как, нравится идея?

Златовласка улыбался, но его голубые глаза блестели жестко и весело. От обычной задумчивой мечтательности Киндара не осталось и следа, от эльфа исходила искристая, будоражащая разум и тело энергия, которая передалась и Лиандре, разжигая огонь в ее крови. Девушка нехорошо улыбнулась в ответ.

— Да, но как это сделать?

— Бить самым сильным своим оружием, Лиандра! Ты напрасно им не пользуешься, видимо, не умеешь. Но я тебе покажу.

Киндар протянул ей руку, приглашая в самый центр комнаты, где под массивной люстрой на десятки свечей у всех на виду кружились танцующие.

— Ну, хватит смелости? Считай, что я бросаю тебе вызов, как в поединке. Ты справишься!

Лиандра решилась и шагнула ему навстречу. Эльф увлек девушку за собой, дерзко расширяя круг танцующих пар. Перед ними расступались и заинтересованно оглядывались — Киндар танцевал поразительно хорошо! Немалый опыт, врожденное чувство ритма и заметная внешность делали эльфа неотразимым партнером. А Лиандра без труда подстраивалась под мягкие и грациозные, уверенные движения Златовласки. Возможно, в прошлой жизни она и танцевала другие танцы, но, без сомнения, она это делала; яркий свет и музыка были до странности ей знакомы и не приводили в смущение. Лихорадочный стук сердца и волнение в крови вызывал не танец, а Киндар!

Златовласка, которого Лиандра никогда не считала физически привлекательным, сейчас словно лучился теплым светом; попадая на девушку, он согревал и будоражил ее чувства. «Осколок серебряного зеркала, разбитого давным-давно», действительно, умел сверкать! Намеренно и нескромно эльф демонстрировал перед ваньярцами все, чем наградила Лиандру природа: грацию стройного тела, красоту лица и огонь души, скрытый за холодной броней гордости. Она ловила восхищенные взгляды мужчин и отмечала завистливые уколы женских глаз, ощущение всеобщего внимания пьянило, как красное тиверское вино, которое Лиандра пока не пробовала, но все же знала на вкус.

— Герванта тебе не победить, нелюдь сделан из железа, — шептал Киндар, коротко и горячо прижимая Лиандру к себе, — но знай: где бесполезны битвы, есть пути отступления, которые приведут к победе быстрее, чем бой лицом к лицу.

Златовласка отдалялся, оставляя чувство смутного сожаления, и продолжал говорить:

— Даже если ты проигрываешь — не дай противнику это понять, не доставляй ему радость. И тогда его победа будет безвкусной, как несоленое мясо.