Калашников Александрович - Там, за поворотом
Я потом долго почёсывался, оплакивая намерение возвести у себя в школе обширный тепличный комплекс. И скампавеи наши, тоже реквизировали в пользу экспедиционных сил, для которых мигом нашлось так много желающих заняться географическими исследованиями вождей, что народ натурально таскал друг друга за бороды, оспаривая своё право на место землепроходца.
***Про свои затеи с отбором людей по природным склонностям, я рассказал только Тёплому Ветру. Нет, в тайну лабиринта я его не посвящал - в общем виде объехал этот непростой вопрос. Попросил припомнить, не слыхал ли он каким испытаниям подвергают молодых людей в других племенах при посвящении их во взрослую жизнь. Он же сказал, что паренёк, которого я к нему направил, хорошо ведёт записи и никогда не путает, на каком свитке что отмечено. То есть, по всему выходит - с ним я не ошибся.
Разъезжались мы без особой поспешности, казалось даже, что мужчины не слишком торопятся покинуть место, где столько интересного, и не так уж сильно хотят вернуться в лоно семьи к повседневным заботам.
А мне радостно было оттого, что перед Союзом удалось поставить важную общую цель - изучение окружающего мира, если не прибегать к шпионской терминологии. У меня голова переключилась с размышлений о высоких материях на вполне конкретные проблемы, связанные с развитием ремесленного производства. Я вспомнил о ветряных мельницах, водяных колёсах, об устройстве простейшего поршневого насоса и клиноремённой передачи, долгое время верой и правдой служивших человечеству.
Поэтому, вернувшись домой, первым делом написал трактат о том, как взять силу у стихий и передать её туда, где в ней надобность имеется. Мы его, трактат мой, размножили оттисками на глиняных табличках аж в двадцати экземплярах и разослали во все концы нашего Союза. Заодно и изготовление клише отработали. Да, труд был изрядный - а в каменном веке вообще ничего запросто не выходит, потому что никаких толковых технологий всё ещё нет. Только самые простые - берёшь, и делаешь руками то, что требуется. И вообще - оснащение мастерской - дело рук работающего в ней мастера. Так я хотя бы озабочусь предоставить человеку толковое руководство к действию. На пяти лис… плитах, конечно. С рисунками… э-э… собственно, одни сплошные рисунки с подписями там и есть.
Помяну ещё одно последствие нежданного сборища на берегу Ивовой речки, которое произошло из-за того, что Людям Тигра вздумалось нагнуть под себя людей долин. Заработала регулярная почтовая линия. Не сразу, ясное дело, а тогда, когда охотники на мамонтов подготовили достаточное количество каюров - оленей у них хватало, а вот управляться с ними никто кроме них самих не умел. Не реже, чем раз в неделю Противноводская контора обменивалась корреспонденцией с Горшковкой через долину Соек и памятный мне перевал.
Глава 17 Прогресс с нажимом
Желание построить паровой двигатель сильно сдерживалось качеством имевшихся в моём распоряжении материалов. Начну с меди, которую выплавляли к северу от Когиды. Она была отвратительна. Не Когида, а медь. Одновременно мягкая и хрупкая, не отжигающаяся, не гнущаяся даже толком - то есть могла в любой момент сломаться.
Что касается латуни - сплава меди с цинком, то она действительно не темнела со временем, радовала твёрдостью, отливалась, точилась, но тоже не ковалась и не прокатывалась. Что-то чугуноподбное вышло по свойствам. Лемехи и косы из неё получались, но хуже, чем из железа. Зато на заклёпки она не годилась - не хватало нашим сплавам вязкости.
Я заподозрил, что какое-то вещество загрязняет медь но, как от него избавиться не имел ни малейшего представления. Решил попытаться сыграть на разной плотности материалов и долго держал расплавленную медь в тигле, стараясь её не беспокоить, чтобы она имела возможность расслоиться, и только потом дал ей постепенно остыть. Да так и оставил в печи, потому что у меня разболелась голова, во рту появился сладковатый привкус, какой случается при отравлении медью. Я после этого долго недомогал и ничего кроме молока не мог даже взять в рот. Подозреваю, что тупобычковские мамки в этот период мне и от деток своих немного уделяли, потому что сколько там надоишь с пяти коз при моих-то аппетитах?
В общем, думал дуба дам, но как-то оклемался. А потом с месяц не мог заставить себя подойти к несчастному тиглю. В руки я его взял только надев толстые перчатки и, не дыша, выскочил на открытый воздух - специально выбирал ветреный день. Ну и расколотил этот горшок о камень. Поглядел на остывший слиток - а там чётко видно расслоение двух металлов. То есть часть можно сразу в отвал выбрасывать, зато с другого края вполне приличная медь получилась, ну а то, где не пойми что - это на повторную сепарацию запускать.
Металл-загрязнитель я тоже трогать опасался. На всякий случай бросил его в лужу с головастиками, а они возьми и сдохни. Так что, не знаю, прав ли, но для себя обозвал я эту пакость мышьяком. Вот как-то так в голову стрелило. Ну а уже после принялся соображать, как со всем этим работать. Чтобы и вытяжка была, и приток воздуха от работника заразу отгонял. А, поскольку подходить для подкидывания угля было боязно, так и горелку изготовил для жижи, что из каменного угля вытапливается. Она густовата, конечно, зато её много и горит она жарко. Только возить далеко. Ну не бывает, чтобы всё удобно получалось.
Так постепенно сделал и медь сносную, и латунь вполне приличную. Жаль только, что одного из помощников, ассистировавших мне при первом эксперименте, не выходили. Хороший парень был.
Вот так наука приняла свою первую жертву.
Уже потом в Когидской области, когда внедряли мы этот способ очистки меди, тогда я заранее беспокоился о правильной вентиляции, и обо всём остальном, хотя, народ, работавший с медью, выглядел неважно - видать, успели люди надышаться металлических испарений. Ну да мы всё это поправили.
Дальше с медью и латунью уже можно было подумать и о создании тепловой машины.
Как я намучился с клапанами! Как намаялся с трубами! А с котлом сколько проблем! Для изготовления чуть ли не каждой детали приходилось или оснастку придумывать, или приспособу ладить, или целый станок изобретать. Когда это чудо начало крутиться, я думал: "Ну всё. Теперь вздохну свободно".
Не тут-то было. Детище наше обладало парой чудесных свойств. Вернее, одним чётко связанным комплексом из двух следующих друг за другом событий. При попытке нагрузить вал обязательно где-нибудь происходила поломка. А, после её устранения машину начинало трясти при работе, отчего она опять ломалась, но уже совершенно в другом месте. У меня уже сынок подрос и стал принимать участие в доводке этого чуда техники, когда, наконец, удалось прокатиться на лоханке, приводимой в движение самой настоящей машиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});