Литунина Владимировна - Доброе. Светлое

В общем, я попал. Очень крупно и бесповоротно. С Тарком не договоришься. Вообще. Никак. Совершенно. Но и сдаваться без боя… Как-то это не по-сумеречному. Папа уважать перестанет.

– Не буду. – буркнул я, краем глаза ища пути к отступлению.

Ничего. Полный ноль. Проламывать с разбегу стены не умею (да и жители города спасибо не скажут), а через трехметровый забор я перескочить смогу только в состоянии перманентной паники и неподдельного ужаса. За моей спиной словно из воздуха материализовались еще два гнолла, перекрывая пути отхода. А в глубине конюшни я рассмотрел еще пятерых, держащих за поводья какого-то странно смирного Рока. Ну да, Лорд Света – он и для коня Лорд Света. Тем более для коня с мозгами. Если приказал что-то – волей-неволей придется повиноваться. В данном случае – неволей, но итог от этого не меняется. Так что на Рока можно уже не рассчитывать. Противиться слову моего папаши ни один здравомыслящий конь не будет. И тут без обид.

Ну, вот и все. Добегался.

– Мой принц, я не намерен повторять свое предложение дважды…

Кто бы сомневался?..

– Уверяю вас, что я уполномочен вашим отцом, Лордом Света…

Спасибо за столь милое уточнение! А то я не знаю, кто мой отец!..

– …доставить вас домой…

А я-то думал – накормить пряниками!

– …хотите вы того или нет. Вы можете добровольно проследовать за мной…

Сам-то в это веришь?..

– Или я поведу вас принудительно. Решение за вами.

Ага. Вот сейчас прямо возьму и все брошу. С разбегу.

Итак… Тин, это погоня. Погоня, это Тин. Познакомились? Теперь можно драпать.

Я всегда считал эффект неожиданности глупейшей вещью. Ну как можно воздействовать неожиданностью на того, кто всегда готов к подвоху? И только сейчас я понял, как.Тарк знал, почему я никогда не ладил ни с мечом, ни с саблями, ни вообще с холодным оружием. Как это ни странно, но я не могу ударить живое существо – во всяком случае, чем-то колюще-режущим и в сознательном состоянии (наши потасовки с Гетом не в счет… И случаи, когда я был в состоянии неконтролируемой ярости – тоже!). И когда мы с гноллом устраивали спарринги (точнее, это он называл подобное действо «спаррингом», я же про себя обзывал это «утренней пробежкой»), чаще это оборачивалось позорным бегством… то есть, извините, тактическим отступлением с моей стороны. Путь отступления каждый раз менялся – иногда он пролегал через кухню на верхние этажи, а оттуда – на крышу какой-нибудь башни, где, замирая от ужаса (да, тогда я еще надеялся приучить себя к высоте), я пережидал переполох и потом тихонько слезал в окно и убегал в библиотеку. Иногда я прорывался в подвал, где долго петлял между полками и уходил от погони, протискиваясь в какую-нибудь щель (вот когда я радовался собственной щуплости!). Еще бывало, что Тарк заранее расставлял своих бойцов в стратегических местах, и тогда я просто наворачивал круги по двору. А иногда просто старался затихариться где-нибудь с книжкой и внаглую прогуливал занятия… В любом случае, я не мог ударить гнолла. Или эльфа. Или гнома. Вообще кого-либо. Именно из-за этого барьера я и начал усиленно заниматься магией – с ее помощью можно, не мудрствуя лукаво, лишить противника сознания практически безболезненно как для него, так и для себя. Или прибить на расстоянии – и тогда ты вроде как и ни при чем (а враг сам загорелся и бросился спиной на камень. И так – четырнадцать раз, пока не погиб от ушибов…). Так или иначе, Тарк думал, что я не решусь ударить кого-то и в этот раз. Тем более кого-то знакомого.Если рассматривать данный вопрос в спокойной обстановке и чисто теоретически – он был прав. И выводы строил правильные. А вот в приложении к моему паническому настроению и предыдущим битвам… Ну откуда Тарку было знать, что я сравнительно недавно пережил первый настоящий бой и даже побил мага, причем побил физически, прекрасно отдавая себе отчет в том, что я деляю? Откуда ему было знать, что я в пылу той схватки даже не задумался о своих барьерах – а все потому, что поддался инстинктам и действовал исходя из желания просто выжить – и неважно, какой ценой? Боевое крещение прошло на «ура», если так можно говорить в отношении членовредительства, и мой барьер был сломлен накатившим желанием жить. Гнолл не мог это предвидеть. Он продумывал план захвата меня исходя из своих знаний о моем характере и моих слабостей. И даже не догадывался, что некоторые из этих слабостей уже были уничтожены как класс, похоронены глубоко в земле, отпеты и забыты.Тарк ошибся. В тот момент я четко осознал, что эффект неожиданности заключается в том, чтобы сменить манеру поведения, известную противнику, на ту, которая ему не знакома. В моем случае это было легче легкого. Гнолл считал, что знает меня как облупленного. Я знал, что это не так.И воспользовался своим мелким, незначительным, несущественным – но все-таки преимуществом.Я резко обернулся, поцеловал кончики пальцев правой руки и дунул на них, выпуская в преграждающих выход из закоулка гвардейцев Воздушный Поцелуй.Ой!.. Перестарался… Дохровы эмоции! Не могу их контролировать!.. Ребят чуть не размазало по стене противоположного дома. Сцепив зубы, я подавил вспыхнувшую в затылке боль, пробормотал: «Извините!» и рванул с места, на ходу вспоминая планировку города и те его места, которые успел увидеть.Бежать, бежать, бежать! Нестись, как ветер… нет, даже быстрее! И не оглядываться! Хочется обернуться, посмотреть, где погоня, но нельзя! Нельзя, я сказал !!! Если обернусь – обязательно споткнусь. Это к гадалке не ходи – иногда мне кажется, что эльфийского чувства равновесия мне досталось столько же, сколько и хладнокровия… То есть шиш.Бежать… Драпать со всех ног. Давай, Тин, забудь об усталости, о том, что ты только что отмахал немаленькое расстояние по жаре, о сумке, которая очень неудобно хлопает по бедру… Ты должен бежать. Остановишься – и все. Вернут домой. А ты этого не хочешь. А если не хочешь – надо бороться. То есть бежать. Мчаться как нажравшемуся валерианы коту. Нестись сломя голову – так быстро, чтобы прославленный олень, на скорость которого все хотят равняться, от зависти убился с размаху о ближайший дуб. Чтобы никакой дракон с трижды наскипидаренной пятой точкой не смог догнать. Давай-давай. Да, у гноллов ноги длиннее – и что? Зато ты чаще этими самыми ногами перебираешь!..Уговоры помогли если не бежать быстрее, то по крайней мере успокоиться и заставить голову соображать трезво, а мысли – течь ровными рядами, а не скакать бешеными кроликами с извилины на извилину. Мне нужен был план – потому что рассчитывать на то, что я смогу в своей темной одежде схорониться на фоне белых стен, не приходилось. Да и затеряться в толпе не получилось бы в связи с отсутствием оной. Даже редкие прохожие, которые попадались мне на пути, шарахались от меня как дохр от Поднебесья. Я пытался сообразить, какие факторы мне на руку, а какие – нет. Против меня – количество гноллов, их нюх и форма Золотой Гвардии. Ни один горожанин не решится спрятать меня, зная, что я убегаю от личной гвардии Лорда Света. Наоборот, выдадут с потрохами. Значит, рассчитывать придется только на себя.Я не слышал за спиной топота ног и хриплого дыхания (гноллы вообще бегают на редкость бесшумно), но копчиком чуял, что гвардейцы догоняют. А я перед этим неплохо выложился. Шахур! Тарк, с-собака! Все продумал! Я вымотан бегом по жаре до конюшни, так что догнать меня для них не составит труда – я пока держусь на чистом упрямстве. Да и они не торопятся – ждут, зар-разы, когда я выдохнусь настолько, что ползать не смогу – не то, что бегать. Но вся эта гонка все равно закончится одним – я сдохну, и меня можно будет брать тепленьким, грузить на Рока и, предварительно завернув в подарочную упаковку, тащить пред папины очи. И уж там не будет ни пощады, ни жалости… Нет, нельзя об этом думать! Надо бежать. Вот об этом надо размышлять! Осталось продержаться еще… еще четыре минуты. Три, если очень захотеть. Но после этого я лягу и тихо окочурюсь. Так что лучше четыре. Но четыре я не выдержу – меня догонят. Нужная свежая мысль…Белые стены домов, удивленные прохожие и переулки проносились перед глазами размытыми пятнами, потому что я смотрел в одну точку, на один-единственный предмет, который мог помочь мне. Это была решетка, примыкающая к стене какого-то дома и увитая не то виноградом, не то еще чем-то ползуче-увивающимся. Рейки выглядели довольно крепкими, чтобы выдержать мой вес… и достаточно хлипкими, чтобы сломаться под гноллом.Подлетев к решетке, я взбесившейся обезьяной влез на крышу. Тарк чуть не схватил меня за ногу, но я вывернулся и в мгновение ока оказался на крыше. Гнолл ругнулся, дернулся было следом… и, как и следовало ожидать, обрушил всю конструкцию.Х-ха! Я гений! Я всегда знал, что побеждает не сильнейший, а умнейший! Я едва удержался от совершенно неподобающего принцу действия – показать язык, – и, вдохновленный и окрыленный успехом моей задумки, чесанул по крышам в сторону все той же книжной лавки. Краем уха я услышал, как Тарк одним рыком заткнул напустившуюся было на него хозяйку дома и короткими лающими командами рассылает своих гноллов на другие улицы, но не придал этому значения. Я же на крыше, так? Значит, нахожусь на другом уровне. И выкурить меня отсюда они не смогут. Никак.Я понял, насколько ошибался, когда увидел саму книжную лавку. М-да, задачка… Условие: я стою на высоте двух этажей на крыше дома; напротив меня – книжная лавка; рядом с ней – цветочный дворик, куда я так стремился, потому что там Тарк сотоварищи потеряли бы мой запах среди кучи цветочных ароматов разной степени вонючести; между мной и двориком – шесть метров улицы, трое зевак и полдюжины гноллов – среди которых Мар и Дар, – с ленивым любопытством глядящие на меня. Цель: каким-то образом просочиться на цветочный дворик. Вроде бы просто? Тогда поставим цель иначе: незаметно для шести гноллов, внимательно следящих за мной, спуститься с крыши, желательно сохранив все кости в целости и сохранности, и столь же незаметно пересечь шесть метров ярко освещенной магическими огнями улицы, чтобы добраться до дворика.Иными словами, задача из разряда невыполнимых. Идея, которая казалась мне верхом изобретательства, не просто не выгорела – она с треском и грохотом провалилась. Гноллы просто следили за мной с земли. Им и не надо было лезть на крышу – Тарк очень грамотно разослал своих гвардейцев, и они выследили меня. Дохры вас всех забери, ну неужели нет никакого выхода?..Я рванул по крышам вдоль улицы. Среди шестерки гноллов произошло какое-то шевеление, краем глаза я отметил некое движение, а потом тонкая веревка с двумя гирьками на концах туго обмоталась вокруг моих ног. Бола!.. Я еще успел подумать: «Твою налево, там же бортик!», когда запнулся и с воплем рухнул с крыши.Слава Светлоликому, я успел выставить перед собой руки и приземлиться на ладони, содрав на них кожу до крови и попутно пребольно ударившись плечом и коленкой, а также зацепив головой какой-то горшок с неизвестной мне зеленью, висевший на стенке дома аккурат на траектории моего полета. Поврежденный лоб тут же взорвался болью, расколовшей мою черепушку на сотни осколков. Морщась, но не решаясь потереть больное место содранными ладонями, я злобно покосился на сбитый мною несчастный цветок. Понаставили тут, видите ли, горшков! Эльфу упасть негде!..Голова отказывалась соображать и выдавать на-гора новые «гениальные» идеи, но тем не менее я догадался, что сперва надо освободить ноги… Перекатившись на спину и тихо шипя сквозь стиснутые зубы от боли, я стал разматывать веревку, накрепко стягивавшую мои лодыжки. Дохлый номер. Спустя секунды три я был окружен чуть встревоженными моим падением, но довольными гноллами. Ууу, с-собаки! Нажалуюсь папе, точно нажалуюсь!

– Проще было согласиться сразу, мой принц, – ровным тоном заявил мне подошедший Тарк. Потом критически окинул взглядом и кивнул на меня одному из гвардейцев: