Маргарет Уэйс - Судьба Темного Меча

— Против них может выдвинуться армия Дкарн-дуук, — предложил колдун.

— И начнется паника, — оборвал его епископ Ванье. — Известие об их существовании распространится, как огонь по сухой траве. Наши люди верят, что чародеи были уничтожены в Железных войнах. Как только станет известно, что чародеи, владеющие Темными искусствами, не только существуют до сих пор, но и обладают секретом темного камня — сразу же начнутся массовые беспорядки. Нет, мы не станем ничего предпринимать, пока не будем готовы полностью уничтожить их.

«И тем самым его святейшество сможет спасти свою шкуру!» — мысленно сказала колдунья своему напарнику.

— Вы должны искать каталиста, — продолжал Ванье, шумно вдохнув и выдохнув через нос и угрюмо глядя на Дуук-тсарит. — Я предоставлю вам описание каталиста и Джорама, и еще одного человека, с которым Джорам был когда-то дружен, — молодого деревенского мага по имени Мосия. Хотя, конечно, они замаскируются, — добавил он, немного поразмыслив.

— Сквозь маскировку обычно легко проникнуть, если только она не слишком хитроумная, — холодно сказала колдунья. — Люди думают только о том, чтобы изменить внешность, но не маскируют химическое строение своего тела и рисунок мыслей. И среди благородного общества Мерилона будет нетрудно отыскать мага-деревенщину.

— Надеюсь, вы знаете, о чем говорите, — сказал Ванье, сурово глядя на Дуук-тсарит.

— Почему вы так уверены, ваше святейшество, что этот юноша, Джорам, придет в Мерилон? — спросил колдун.

— Мерилон — его навязчивая идея, — сказал Ванье и взмахнул рукой, унизанной драгоценностями. — Согласно сообщениям полевого каталиста, который жил в деревне, где Джорам вырос, эта безумная женщина, Анджа, постоянно твердила мальчишке, что здесь он обретет то, что принадлежит ему по праву рождения. Если бы вам было семнадцать лет и вы нашли источник огромной силы, такой как темный камень, и верили, что вам надлежит наследовать состояние, — куда бы вы отправились?

Дуук-тсарит молча кивнул в ответ.

— Значит, так, — резко сказал епископ. — Если вы найдете каталиста, сразу же приведите его ко мне. Если найдете Мосию...

— Не стоит напоминать нам о наших обязанностях, ваше святейшество, — заметила колдунья с опасными нотками в голосе. — Если вам больше нечего добавить...

— Еще одно. — Ванье поднял руку, останавливая Дуук-тсарит, которые уже собрались уходить. — Я подчеркиваю — юноше не должен быть причинен никакой вред! Его нужно взять живым! Вы оба знаете почему.

— Да, ваше святейшество, — пробормотали Дуук-тсарит.

Они поклонились, сложив руки перед собой, и отступили назад. Зев магического Коридора раскрылся, признал их и поглотил за долю секунды.

Оставшись наедине с угасающим закатом и темнеющим небом, епископ Ванье собрался позвонить домашнему магу, чтобы тот опустил шелковые занавеси и зажег светильники в гостиной. Он уже потянулся к шнуру звонка, но его рука замерла в воздухе. Епископ увидел мерцание волшебного Коридора, который снова открылся перед ним. Из Коридора шагнул человек и уверенным шагом подошел к столу епископа.

Узнав гостя, облаченного в малиновые одеяния, Ванье должен был бы встать, чтобы поприветствовать его с надлежащим почтением. И он встал, но не сразу, а лишь после многозначительной паузы. Епископ поднялся нарочито медленно и сделал из этого целое представление, разглаживая складки своей красной рясы и поправляя тяжелую митру, венчавшую лысую голову.

Гость улыбнулся, показывая, что прекрасно понимает и принимает это тонкое оскорбление. Улыбка у него была не из приятных, даже при более удачных обстоятельствах. Улыбка затрагивала только тонкие губы, не касаясь всего остального лица — особенно глаз, темных, затененных густыми черными бровями.

Если бы Сарьон был сейчас в комнате, он тотчас же заметил бы фамильное сходство — эти черные брови и суровое выражение на красивом холодном лице. Но каталист отметил бы, что этому человеку недостает внутренней теплоты, какая была присуща его племяннику, — огненного блеска в глазах Джорама, похожего на отсветы кузнечного горна. Но в глазах этого человека не было света, не было света и в его душе.

— Епископ Ванье, — сказал мужчина и поклонился.

— Принц Ксавьер, — епископ Ванье поклонился в ответ. — Какая честь! Ваш визит — без предупреждения, так внезапно, — Ванье особенно подчеркнул эти слова, — полная неожиданность для меня.

— Не сомневаюсь, — ровно, без всякого выражения ответил принц Ксавьер. Казалось, ему вообще не были присущи никакие человеческие чувства. Принц не позволял себе испытывать гнев, скуку, раздражение или радость.

Рожденный для Таинств Огня, он был колдуном высокого ранга, одним из Дкарн-дуук, специально обученных искусству боевой магии. Кроме того, он был младшим братом императрицы и, самое главное, поскольку императрица была бездетна, а наследование шло по женской линии, Ксавьер был наследником трона Мерилона. Поэтому он носил титул принца, и поэтому Ванье, хотя и неохотно, был вынужден относиться к нему с почтением.

Ксавьер сложил руки под складками длинного, просторного малинового одеяния. Он был придворным и потому мог одеваться в обычный придворный костюм, как и все остальные. В отличие от Дуук-тсарит, Дкарн-дуук не обязаны были все время носить малиновые рясы в знак принадлежности к своему ордену. Но Ксавьер полагал, что такой стиль одежды дает ему дополнительные преимущества. Малиновая мантия принца напоминала людям — и в особенности мужу его сестры, императору, — о могуществе колдуна.

— Мне захотелось поприветствовать вас в Мерилоне, ваше святейшество, — сказал Ксавьер.

— Очень любезно с вашей стороны, милорд, — ответил епископ. — А теперь, хотя я безмерно польщен тем вниманием, которое вы мне оказали, и совершенно недостоин такой чести, — я прошу вас удалиться. Если, конечно, я не могу быть вам чем-то полезен.

— Вообще-то можете. — Принц Ксавьер протянул вперед гладкую, красивую руку, которую прежде прятал в складках одежды. Этой рукой он мог призвать молнию с небес или поднять демонов из глубин земли. Епископ осознал, что не может отвести взгляд от руки принца. Он ждал, что же последует дальше.

— Милорду достаточно назвать это, — сказал Ванье еще более почтительно.

— Вы можете покончить с шарадой.

По лицу епископа пробежала легкая дрожь понимания — как будто кто-то всколыхнул блюдо с пудингом. Толстые губы приоткрылись, и Ванье заслонил их мясистой рукой.

— Нижайше прошу прощения, ваше высочество, но я не имею ни малейшего понятия, о чем идет речь. О какой шараде вы говорите? — вежливо ответил епископ, по-прежнему неотрывно глядя на руку принца.