Владимир Петько - Забытый мир

На ночлег остановились на большом, коричневом от глины поле. Почти все запасы воды ушли на коней, но Рикарт уверил, что завтра у них по пути будет большой источник и экономить не нужно.

Катерина и Женевьева нашли пару родственных душ в лице Змея, коня пустынника, и большого черного волкодава по кличке Огарок, принадлежащего одному из вассалов графа Мориса. Эта четверка облюбовала себе место около шатра, разбитого для леди Евгении, которое после нескольких происшествий прочие стали обходить стороной. Сначала Катька, стащив меч Большого Тома, помогавшего устанавливать шатер, забралась на Огарка, словно на боевого коня и не вовремя наклонившийся Отец Алитий, получил глубокую колотую рану. Потом дорогу Змею заступил какой-то нерасторопный сэр, совершенно зря расставшийся перед этим с панцирем. Конь цапнул его за плечо, оторвав кусок камзола, а заодно и мяса, и не разжимая зубов, мотнул головой с такой силой, что бедолага пролетел десяток шагов. К ужасу окружающих, адский конь выплюнул кусок ткани, а мясо меланхолично сжевал. Ганнар хотел немедленно увести детей, но те сами с криком удрали, вернувшись через минуту с ломтями мяса. Глядя на насыщающихся животных, Ганнар с некоторой обидой понял, что убегали не от жуткого коня, а от него, вздумавшего оторвать от интересного занятия. Змей смотрел на него с явной насмешкой.

Когда, следующим утром, они выступили, передний всадник их большого отряда выглядел весьма живописно - пустынник не стал седлать коня. Вместо этого он сел на Змея задом наперед, положил руки и голову на круп, а ноги закинул на шею, принявшись досматривать сны. Сверху на Рикарта уселась Женевьева, поставившая перед собой мешок пустынника и залезшая в него почти по пояс. Катерина на этот раз утащила у Большого Тома кожаный жилет, вывернула его наизнанку и сунула в зубы Змею, после чего залезла ногами в карманы. В таком виде белый конь и нес ее перед собой, покачивая головой, словно импровизированные качели. Перед ним прыгал Огарок, заигрывавший с блаженно раскачивающейся Катькой. Пес норовил лизнуть девочку, та хватала его за уши и прижимала лобастую голову к животу, теребя густую шерсть. Когда ей надоело это занятие, она взобралась по лошадиной морде к своей сестре и принялась помогать той в изучении чудесного мешка.

То, что мешок непростой, Ганнар понял, когда маленькая Женя начала тянуть из него длинный металлический прут, явно неспособный уместится внутри. Убедившись в невозможности достать его целиком, Женевьева сунула прут обратно и в мешок запустила руки Катька. Сначала показалась изогнутая деревянная рукоять, а когда на свет вылез весь топор, ехавший рядом Ганнар ахнул - лезвие оружия состояло из нескольких плотно подогнанных продолговатых сиреневых кристаллов. Катерина посмотрела на Ганнара сквозь них, размахнулась, едва не потеряв равновесие, и Женевьева выдернула из ее рук чудной топор, сунула его обратно в мешок.

Маленькая армия следовала за предоставленным самому себе Змеем, который толи вел всех к намеченной цели, толи просто брел куда глаза глядят. Женевьева и Катька нашли в мешке что-то похожее на густой сливочный крем и поедали его. На измазанных белым мордашках блаженство боролось с поглощенностью процессом.

Солнце поднялось в зенит, тени не просто стали короткими, они прятались где-то под ногами, не желая показываться хозяевам. Люди смотрели на тронувшееся умом светило с тревогой. Начало серьезно припекать, а воды почти не осталось. Пустынник по-прежнему спал, теперь поперек его туловища увалились на животы два дрыхнувших детских тельца. Рыцари поглядывали с тревогой и недоумением, но раз леди Евгения спокойна, значит, ничего страшного не происходит, ей видней, она волшебница. Уже за полдень Змей поднял морду, шумно втянул воздух и фыркнул. Ганнар подумал, что еще ни разу не слышал ржания этого коня, но тут впереди показался блеск водной глади и мысли сами перешли в более приятное русло. Рикарт тоже заворочался, осторожно снял с себя девчонок, развернулся лицом вперед и посадил Катерину и Женевьеву перед собой. Катька, сидевшая самой первой, тоже увидела блеск на водной глади и захлопала ладонями по лошадиной шее, приговаривая: "водичка, водичка, водичка..."

Пруд оказался приличных размеров - больше мили в поперечнике, обрамленный невысокими, крошащимися от старости скалами, уже в нескольких футах от берега темнела бездонная глубина.

- Не вздумайте лезть в воду, - предупредил Рикарт девочек.

Ганнар тут же велел передать предостережение остальным.

Вода оказалась на удивление ледяной, словно из горного родника, зато кристально чистой и вкусной. Не может быть в озере такой воды, пришло в голову Ганнару, утолявшему жажду мелкими глотками. Там внизу, в черноте казалось, будто что-то движется, большое и гибкое, а может, это была только игра воображения.

Возле озера устроили привал. Дерева для костра рядом не было и обедать пришлось всухомятку. Через полчаса пустынник поднялся и начал седлать Змея. Рыцари на него смотрели с неудовольствием, но поднимались. От ледяного озера уходить не хотелось, но кто его знает, что там внутри сидит, коли окунуться нельзя.

От озера Рикарт взял направление севернее прежнего. Ганнар взглянул на солнце и в который раз удивился - светило висело теперь по левую руку, где ему и положено. Госпожа затащила своих воспитанниц на предназначенных им лошадок, и колонна пустилась вслед за проводником. Уже через четверть часа природа стала заметно меняться. Появились редкие сухие кусты и заморенная, тощая травка. В основном вокруг по-прежнему лежала все та же безжизненная равнина, но появление хоть какой-то жизни подняло настроение Ганнару. Все-таки одно дело лезть в адское пекло, где сплошное колдовство и не может выжить даже мелкая былинка, и совсем другое - ехать по бесплодным, засушливым, но все же привычным для жизни местам.

- Не все здесь так плохо, - показал он Рикарту на очередной кустик.

- Это ненадолго, - умерил его радость проводник. - Только чтобы сегодня переночевать, завтра опять в пустыню.

Ганнар надолго задумался.

- Ты хочешь сказать, что это, - он повел рукой вокруг себя, - зависит от тебя?

Пустынник хмыкнул:

- Не от меня, а от направления.

- А ты можешь его все время держать так, чтобы мы не по пустыне ехали?

- Могу, - кивнул Рикарт, - если тебе неважно, куда мы приедем.

Ганнар не нашелся, что ответить и решил было отстать от пустынника, но тут раздался удивленный возглас хозяйки. Он обернулся и увидел, что госпожа показывает вперед и вправо.

- Пирамида, - сказала она.

Рикарт повернулся и остановил коня. Капюшон потянулся в сторону пирамиды, словно пустынник принюхивался.