Владислав Сергеев - Господарь

«Дети, опасайтесь сего места! Сие – обитель зла! Здесь нет места для людей!»

Отряд разделился на штурмовые группы, кои отправились занимать боевые позиции.

Ночь перед боем. Кто-то сказал, ожидание смерти, хуже самой смерти. Наверное, он оказался прав, сей философ. Ожидая беду, ты тысячу раз мысленно её переживаешь. Разгорячённое, воображение рисует сотни сцен, одна другой страшнее и трагичнее. Сердце усиленно бьётся, дыхание учащается, кровь стремительнее бежит по жилам. Появляется страх, нет, даже не страх, появляется паника. Одних сие чувство, заставляет совершать необдуманные действия, куда-то бежать, что-то делать, речь убыстряется, теряя ритм и разборчивость. Другие, напротив, цепенеют. Пропадает способность мыслить вообще, липкий страх заползает в душу, заполняя собой всё, вытесняя другие чувства. Они превращаются в неподвижные статуи, панически боящиеся и не способные к сопротивлению. Каждая частичка, каждая молекула тела вопиёт: «Я хочу жить! Любой ценой!», – но при этом люди застывают в параличе.

Вот, что такое ночь перед боем. И, слава Богу, что она есть. Ведь именно благодаря ней, безрассудные – успокаиваются, перепуганные – сбрасывают оковы страха. И утром, все они, станут воинами, готовыми к битве, умеющими и могущими воевать, побеждать и выживать. Хотя, как раз выжить, смогут не все. К сожалению, может, никто не сможет. Но если уж суждено погибать, то погибнуть достойно. Чтобы смерть запомнилась и врагам и товарищам.

Всё сие токмо благодаря ночи. Не родился ещё такой воин, кто смог бы спать спокойно в такую ночь. Даже самые смелые, самые отважные и привыкшие рисковать собой люди, накануне битвы боятся и волнуются. Возможно, отличие лишь в том, что они готовы принять свой конец. А страшатся испугаться или струсить, как говорится, потерять честь. Ведь, боязнь смерти и боязнь принять её недостойно, далеко не одно и тоже. Любой хороший воин старается выжить, но, при этом, всегда готов к смерти. Если такой моральной готовности нет, то какой он к чёртовой матери воин, трус он последний.

В свою палатку Влад вернулся поздно. Всё было готово, отряды на своих местах. Командиры прекрасно понимали цели и осознавали важность предстоящего. Князь осознавал необходимость отдыха. У командующего должна быть свежая голова, тут не до сантиментов. Усилием воли, он заставил себя заснуть. Очевидно, сказалось напряжение последних дней, Влад быстро провалился в глубокий сон. Сновидения редко посещали князя, но сей ночью они пришли. Снилось беззаботное детство, неомрачённое ничем, его детские игры и забавы. Снился пёс Санду, верный друг и товарищ, отчаянно преданный и беззаветно любивший, своего юного хозяина. Во снах, к Владу, пришли те образы и картины, кои он забыл, или постарался забыть, но кои остались беконечно дороги ему. Князь молча плакал во сне. Из закрытых глаз, по щекам лились слёзы. Он что-то неразборчиво бормотал, кого-то звал. Телохранитель, находившийся в палатке, с удивлением смотрел на спящего господаря, но разбудить, так и не решился. Ночь перед боем у каждого своя, особенная…

Глава 10.

… Некоторое время ехали молча. Каждый думал о своём. «Давно один живёшь?» Первым нарушил молчание доцент.

«Достаточно, чтоб понять, как это хреново. Скоро восемь лет. Бывшая уехала на родину. Вот мы с Непоседой и бобылюем, с тех пор, вдвоём. Так сказать, чисто мужской компанией». «А чего, хреново?» «Тебе, что ли, одному в кайф?» «И мне, не фонтан». «То-то и оно!» «А чего не женишься тогда?»

«Сложный вопрос, в двух словах и не ответишь. Много всякий факторов. Скажем так, я пока в поиске. А сам чего медлишь? У меня то, хоть, одна попытка была?» «Да, тоже не сложиться никак…»

Некоторое время в салоне машины повисла тишина. На сей раз, её нарушил Рост. «Игорь, всё собираюсь тебя спросить, а ты кто такой?» «В смысле?»

«Не придуривайся. Всё ты понял прекрасно. Звать тебя как? Хоть на этот вопрос ответь». «Я, кажется представлялся. Меня зовут Кутепов Игорь…» Ростислав с усмешкой махнул рукой.

«Я тебя прошу, не заливай. С тебя такой же Кутепов, как с меня Мао Дзе Дун. Фамилию взял в честь деникинского начальника контрразведки[49]? И акцент у тебя интересный. Не отсюда ты, братец. Колись!» Доцент внимательно посмотрел на Роста. «Чего смотришь? Не прав, разве?»

А в ответ тишина. Игорь, насупившись, смотрел на дорогу и молча напряжённо думал. На широких скулах играли желваки. Наконец, приняв решение, он повернулся к водителю. «Ладно. Слушай». Потушив сигарету, он начал свой рассказ.

«Кутепов, действительно не моя фамилия. Я не местный житель, но живу в Ужгороде много лет. Настоящую фамилию, прости, не могу сказать. Не дай Бог, узнает кто чужой. Не только у меня проблемы будут. Многих хороших людей под удар подведу».

«Послушай, Игорь, или как тебя там по настоящему! Мы вместе в одном дерьме копошимся. И помереть можем в любой момент. Нам друг на дружку полагаться надо, жизни наши на кону. Посему, я думаю, недомолвок не должно у нас быть. Согласись!»

«Меня действительно Игорем зовут. И отчество верное. Фамилию настоящую, всё равно не скажу, тут уж не обессудь. Разве, потом, после дела, если живы будем. Пойми, вампир стоит во главе огромной, богатейшей и крайне могущественной организации. Вся её мощь направлена на две цели. Первое, это розыск захоронения Аттилы. А второе – уничтожение «драконов». На данный момент, из всего ордена, только пару человек осталось в живых, не везло нам. Магистр, то бишь я, желаннейшая находка для них. Много тайн знаю. И пойми, не боюсь я. Просто, нельзя мне понапрасну рисковать. Я себе не принадлежу. Ясно тебе?» Снова замолчали. Рост переваривал услышанное. Игорь ждал.

«Ладно, как скажешь. Не будем спорить. Но учти, после всего вернёмся к этому вопросу».

«Договорились. Если останемся живы, отвечу и на него, и на многие другие. Дело за малым, остаться в живых».

За разговором подъехали к университету. Ростислав остался сидеть в машине. Игорь отсутствовал не долго. Прибежал, запыхавшийся и очень довольный. «Теперь куда?» «Покровский православный собор на набережной, знаешь?» «А то!» «Едем туда». «Так точно, товарищ магистр!»

Джип плавно тронулся с места. Ехали в полном молчании. Тишину нарушал, лишь мерный рокот дизеля да низкое гудение кондиционера. Негромко играла музыка Шнитке. Каждый думал о чём-то своём. Под такую музыку, играла «Сказка странствий», хорошо думается.

Ужгород, городок старый, но небольшой, километров восемь в поперечнике. Транспортные развязки строились во второй половине ХХ века, в лучшем случаи. А в, последние несколько лет, число автомобилей на улицах выросло в разы. Улицы оказались не приспособлены к новой реальности. И город заболел. Болезнь эта – автомобильные пробки.