Дмитрий Распопов - Осколки сердец

Я разлил вино по стаканам и взял немного мяса. Есть не очень хотелось, я больше надеялся получить нужную информацию.

– Продолжим нашу игру в честные ответы? – предложила она.

Я кивнул.

– Сколько тебе лет, Каин? Я вижу по твоей коже и глазам, что не меньше ста, но после бесед с тобой у меня всегда появляется ощущение, что я разговариваю с подростком.

Поразительно, но я почувствовал, что краснею. От ее необычного вопроса мне стало неловко. Она же, заметив это, весело засмеялась.

«Неужели в разговорах я выгляжу, как подросток? – удивленно думал я, не зная, что ей ответить. – Что же теперь, совсем не разговаривать, что ли? И так вроде бы ни с кем, кроме нее, не общаюсь».

– Ну так как? Я уверена, что угадала, но хочется узнать от тебя твой истинный возраст, – по-прежнему улыбаясь, подтолкнула она меня к ответу.

– Двадцать восемь, – нехотя признался я.

Она пораженно ахнула.

– Ого, значит, ты еще не прошел первое посвящение? Я думала, ты намного старше, ну минимум тебе лет пятьдесят, а оказывается, ты практически ребенок.

Я сделал себе мысленную пометку:

«Интересно, откуда она так хорошо знает наши обычаи и то, как выглядят вампиры разных возрастов?»

И тут же с неудовольствием понял, что ее слова меня задели.

– Посвящение я прошел, – буркнул я и набросился на еду, чтобы скрыть досаду.

– Насколько я знаю, обычно первое посвящение не проходят досрочно, – снова удивила она меня своими познаниями.

– Это ваш второй вопрос, капитан? – спросил я.

– Давай договоримся: когда мы одни, называй меня Белинда и на «ты», – сказала она, нежно улыбнувшись и вызвав у меня этим дрожь во всем теле. – Хорошо, это мой второй вопрос.

– Досрочное посвящение пройти можно, но, чтобы у кандидатов не возникло мысли о том, что это очень легко, его обычно делают трудновыполнимым, – сказал я.

Она заинтересованно на меня посмотрела:

– И сколько вампиров в год проходят посвящение досрочно?

Я улыбнулся:

– Третий вопрос?

Она кивнула.

– В год – нисколько. Количество вампиров, посвященных досрочно, можно пересчитать по пальцам, – честно ответил я.

– И какой ты по счету?

– Одиннадцатый.

Я имел в виду посвященных досрочно в моем бывшем клане. Сколько таких было в роду Носферату, я не знал и даже не интересовался у Учителя. Хотя он и упоминал, что во время войны бывали досрочные посвящения.

– Значит, я сижу рядом с легендой рода? – засмеявшись, спросила она.

– Ты даже не представляешь себе, Белинда, насколько ты права, – горько усмехнулся я и подумал, что первый вампир, изгнанный из рода Серебряного Тумана, точно войдет во все легенды.

Увидев мою усмешку, она задумалась и сменила тему:

– Спрашивай, у тебя целых четыре вопроса ко мне.

– Можно, я вместо вопросов попрошу рассказать об эльфийском государстве и его столице? – спросил я прямо.

Она в упор взглянула на меня:

– Зачем тебе это?

Я понял, что, если не открою хотя бы часть правды, она мне ничего не расскажет.

– Ну, скажем так, у меня в Алондруине есть друг, которого я бы хотел навестить, но не знаю, как это сделать.

– А твоя клятва имеет к этому какое-нибудь отношение?

– К посещению – нет, к другу – да, – ответил я. Не мог же я ей сказать о том, что для встречи с Ал’лилель придется пройти по трупам множества эльфов.

– Рассказать по-прежнему не хочешь? – не сводя с меня глаз, спросила она.

Я отрицательно покачал головой. Она задумалась.

– Не уверена, что поступаю разумно, но ты, хоть и не сказал всей правды, честно отвечал на мои вопросы, поэтому я не откажу тебе в просьбе.

Расстались мы только под утро. Я был очень рад, что согласился на ужин – узнать столько необходимой информации за такой короткий срок было верхом моих надежд. Придя к себе, я еще долго лежал, вспоминая и закрепляя в памяти ее рассказ. Все, что она поведала, должно было обязательно пригодиться мне в будущем.

Следующие три месяца прошли спокойно для всех солдат, кроме меня. Поскольку из-за невыплаты денег количество обходов границ и, соответственно, столкновений с орками резко уменьшилось, я упросил Белинду, чтобы она поговорила с капитанами других отрядов, кто все же выходил в рейды. Неделями дожидаться, пока до нашего отряда дойдет очередь, было выше моих сил, я не мог терять столько времени напрасно. Хотя я и занимался вечерами с Белиндой, но мне нужно было тренировать и магическое искусство тоже.

Капитаны с удовольствием согласились на время принимать меня в свои команды – иметь в своем составе мага-вампира, который убивает орков сотнями, хотели все. Тем более что денег за это платить мне было не нужно. Никто мне не отказывал, так что я отправлялся в походы еженедельно.

Орки, словно узнав о том, что количество отрядов на границе снизилось, развернули очень активную деятельность. Все чаще стали приходить вести из пограничных деревень о нападении небольших отрядов орков, которые грабили и разбойничали. Практически каждый рейд, в который я ходил, заканчивался стычками с такими отрядами. Поскольку все они были маленькими, то обычно хватало пары-тройки Облаков крови и болтов арбалетчиков нашего отряда. Нередко бывало и так, что солдатам вообще не приходилось вступать в битву, я справлялся один. Вначале они даже радовались этому, так как отпадала необходимость подставлять свои голову под орочьи ятаганы. Но когда с каждым походом я все больше натренировывался в скорости постановки Облаков и выпуске Призрачных мышей, начало проявляться недовольство – походы для всех остальных участников сводились лишь к наблюдению за моими действиями.

Капитаны опасались, что король и его министры узнают о маге-вампире, который справляется с работой целого отряда, и пригласят таких же вампиров, оставив наемников без заработка.

Очень скоро в рейды меня брать перестали, и хотя потери в отрядах резко возросли, все, кроме меня, были довольны. Мне приходилось воевать только со своим отрядом. Правда, теперь и мои сослуживцы тоже были не слишком рады моему присутствию.

Как я узнал позже из случайно подслушанной беседы двух солдат, я стал обладателем довольно мрачной репутации. Выяснилось, что я злобный, кровожадный монстр, бросающийся на все живое, лишь бы в его жилах текла кровь. Даже причины, по которым меня перестали брать в отряды, оказались совсем другими: солдатам было объявлено, что я неуравновешен и могу в любой момент напасть на свой же отряд. Только поэтому отцы-командиры рискуют жизнями своих солдат, но не включают маньяка в свои ряды.

Так что теперь, где бы я ни появлялся, мне не только уступали дорогу, но и вообще разбегались в разные стороны. Одно было хорошо – эти же самые слухи дошли и до орков, и те перестали связываться с отрядами наемников, предпочитая сразу убегать. Только относительно крупные отряды рисковали ввязываться в сражения.