Константин Ветошко - Три грани рока

Громко обронив подругам, что она пойдет подышать воздухом, Кэмия вышла из таверны и остановилась недалеко от входа, наслаждаясь ночной прохладой. Она одернула платье, поправила схваченные в хвост длинные черные волосы и облизнула губы, чтобы они призывно блестели в лунном свете. За спиной скрипнула дверь, и даже не оборачиваясь, девушка почувствовала, что это он.

В этот вечер Винстон использовал все красноречие, на которое был способен. Он поддерживал оживленную беседу с Кэмией, стараясь вставить в разговор как можно больше комплиментов, да так, чтобы они казались оброненными небрежно, а не тщательно придуманными. Про себя же юноша судорожно искал возможность остаться с ней наедине. В конце концов, Винстон решил, что надо будет проводить девушку в Конд'аэр, когда вечер закончится.

В углу таверны устроился пожилой бард и начал медленно перебирать струны лютни. Юноша с ненавистью уставился на двигающиеся в центре зала пары. Чего бы он только ни отдал за возможность пригласить Кэмию и закружиться с ней в изящных пируэтах танца, столь похожих на полет! В этот момент девушка, сообщив подругам, что подышит воздухом, вышла из таверны. Сама судьба предоставляет мне шанс! — радостно подумал Винстон и также направился к двери, на ходу стараясь расправить непослушные волосы.

Ингвар, проводив друга взглядом и кивнув на дверь, радостно подмигнул Гиллиану, после чего обнял сидящую рядом девушку и стал нашептывать всякие глупости в ее изящное ушко.

Разглядев одинокую худенькую фигурку, Винстон направился к ней. На секунду юноша замешкался, не зная как начать разговор, но Кэмия уже сама повернулась, и он утонул в ее больших и пронзительно красивых глазах.

— Прохладно на улице, ты не мерзнешь? — спросил будущий маг.

— Есть немножко, — робко ответила Кэмия.

Винстон стал судорожно соображать, что бы ей предложить накинуть, ведь у него не было ничего кроме легкой туники, но потом бросил это глупое занятие, и внутренне обмирая, нежно обнял девушку. Кэмия не протестовала и положила голову ему на плечо.

Винстон, сильнее, чем от вина, пьянея от летней ночи и нежного аромата девушки, наклонился и поцеловал ее. Губы и язычок Кэмии охотно включились в эту самую древнюю игру, и назад в таверну будущие маги уже не вернулись.

Ректор университета Воздуха, устроившись в своем любимом кресле, сплетал разработанное еще в старой империи заклинание дальней связи. Оно всегда относилось к разряду трудных и могучих энергоформ, но для такого мага не представляло никаких проблем. Он поднялся на ноги, и перед ним возник тонкий слой сгустившегося воздуха, на котором отразился тот, к кому он взывал. На скэйрэ Гал'аэра смотрел хищный взгляд верховного адепта Воздуха, одного из четырех архимагов государств союза Великих Сил.

— Здравствуй, Гал, — всегда жесткий голос разом потеплел, стоило ему увидеть старого друга.

— Привет, Тир, — улыбнулся ректор. — У меня для тебя весьма неожиданные новости. Сегодня ко мне прибыл герцог Альтрейни.

— Тот самый, который приходится двоюродным братом Гирскому императору? — не на шутку удивился верховный адепт Воздуха.

— Именно. Я тебе уже говорил, что у меня учится его младший сын. Герцог приехал посмотреть на его успехи, а заодно и поговорить со мной. Он предлагает нам довольно широкое сотрудничество.

— Ты догадываешься, чем это вызвано?

— Конечно. Да и он сам не скрывает своих опасений. Над всеми, кто способен составить хоть какую-то оппозицию императрице, еще со времен заговора трех герцогов нависла нешуточная угроза. Фириан хорошо усвоил уроки кровавых репрессий, не только над теми, кто действительно был замешан в заговоре, но и просто чем-то мешал, — тон скайрэ Гал'аэра был очень серьезен, и выдавал нешуточную тревогу.

— Итак, он опасается расправы над собой и своей семьей? И хочет заручиться нашей поддержкой?

— Именно так, — кивнул ректор.

— Что же, до определенных пределов в этом нет ничего невозможного. Перспективы настолько значительно усилить наше влияние в Гирской империи стоят многого, да и доступ к личной герцогской библиотеке и хранилищу артефактов тоже не будет лишним. Естественно, золотом мы также не побрезгуем. Но сразу предупреди Альтрейни, что мы, ни при каких условиях, не ввяжемся в открытое противостояние, ни с императором и его чокнутой женушкой, ни с клирикам, ни с другими адептами стихий. Слишком увлекаться политическими играми нельзя, иначе это обернется против нас самих. Кстати, он не говорил, пытается ли заручиться чей-либо еще поддержкой?

— Обмолвился, что хотел бы встретится с архимагом Огня.

— Хм, тут я ему даже помогу, — улыбнулся верховный адепт Воздуха, услышав об извечных союзниках. — А почему он забывает про столь близкую для его страны силу Земли?

— Ее маги слишком тесно контактируют напрямую с императорской четой. Фириан не может рисковать.

— Знаешь что, я, пожалуй, сам встречусь с герцогом. Передай ему, что я скоро навещу его, да и выйти на верховного адепта Огня помогу. Нам всем есть что обсудить, — усмехнулся архимаг. — Кстати, у тебя же, получается, сегодня был последний экзамен первого курса? Как общее впечатление?

— И не спрашивай, — ректор расстроено махнул рукой. — Мы постоянно совершенствуем методики обучения, а студиозы, словно специально, все меньше проявляют интереса к постижению новых знаний. Так что в целом основная масса такие же лоботрясы, что и в наши времена. Состав обучающихся также нисколько не изменился. По-прежнему две трети — это девочки, но все так же каждый средний студиоз мужского рода магически куда сильнее средней волшебницы.

— Ну, это понятно. При этом девушки наверняка больше тяготеют к теории, парни к практике. Все как всегда. Ты лучше скажи, есть ли какие перспективные таланты? — поинтересовался верховный маг.

— Есть несколько. Один паренек так вовсе практически полным истинным зрением владеет, — голос ректора потеплел.

— Это, конечно, хорошо, но что он из себя представляет? Не зароет ли свой талант в землю, как множество разгильдяев до него?

— Ну, жизнь покажет, но пока этот юноша производит очень приятное впечатление. Он буквально болен магией, посвящает ей большинство свободного времени, впитывает знания как губка. Я этому, как могу, стараюсь способствовать.

— Ну, увлеченность — это хорошо, но какова ее причина? Ты прекрасно знаешь, что ничего на этом свете не бывает просто так! Почему юноша предпочитает просиживать за учебниками, а не черпать полной ложкой все радости студенческой жизни? — нахмурился архимаг. — Может, месть?